Тверской Баскак. Том Второй (СИ) - Емельянов Дмитрий Анатолиевич "D.Dominus"

Калида вышел вслед за Псковским купцом, а я крепко задумался. Вроде бы все, что мне только что рассказали, я и так знал. И то, что дальше будет, тоже для меня не секрет, но вот видения своей роли в этой заварухе у меня пока нет.

«Действительно, все стороны в этой истории мутят и свою выгоду гнут. — Начал размышлять я совсем в другом ключе. — Бывший князь Псковский хочет с помощью епископа Германа и ливонцев взять свой город обратно, а потом кинуть своих благодетелей при первом же удобном случае».

«Епископ Герман за помощь свою 'бескорыстную" бумагу о включении Пскова в церковные земли Дерптского прихода с Ярослава уже получил. Он до сих пор с князем возится лишь для ширмы, а власть ему во Пскове ни за что не отдаст».

«Новгородцы! Те давно уж Псков считают своей землей и долю немалую с соседей завсегда получали. Теперь же немцы все заберут, а новгородцы на бобах останутся. Этого они так просто не снесут, да и как соседи ливонцы не ахти. Жадные больно! В Новгороде понимают, если сегодня отдадут Псков, то завтра немчура уже в ворота Новагорода постучится».

Смотрю, мрачно уставившись в стену, и мои мысли перескакивают на Великого князя Владимирского.

«Вроде бы Ярославу Всеволодовичу на Псков глубоко наплевать. Там хоть и его наместник сидел, проку с того было немного. Землю теряет Новгород, а не он, зачем ему в это дело ввязываться, у него и без того проблем хватает⁈ — Подумав нахожу единственно-возможный ответ. — Новгород сейчас запросит помощи, а значит, подставится. У Великого князя появится реальный рычаг давления на своенравный город. Он даст им в конце концов Александра с войском, но сдерет с них такую цену, что мама не горюй».

Нужно ли мне участвовать в этой заварухе, тем более что я знаю, чем она закончится⁈ Немцы и без меня в конце концов получат от ворот поворот. Зачем мне соваться и бойцов своих терять⁈ Тут сомнений не счесть!

Сформулировав для себя вопрос, прихожу вдруг к странному выводу.

«Все в этой истории свою выгоду ищут, а я чем хуже⁈ Если уж и участвовать, то определенно имея свою цель. Но какую⁈ Какой навар смогу извлечь я из этой разборки за Псков?»

Мои размышления прерывает скрип двери. Поднимаю взгляд и вижу в дверном проеме Калиду.

— Не прогонишь? — Он извиняюще улыбнулся. — Вопрос у меня есть!

Подумав, что хороший совет мне не помешает, киваю ему.

— Проходи.

Прикрыв дверь, Калида прошел к столу и, получив еще один разрешающий кивок, сел. Выдохнув и молча посидев, словно бы обдумывая в очередной раз свою мысль, он все же начал.

— Так что ты думаешь по этому поводу? — Он мотнул головой в сторону двери, намекая на недавнего гостя.

Вопрос слишком общий, но я понимаю, о чем он спрашивает. Его интересует, буду я вмешиваться или нет. Поэтому отвечаю так же кратко.

— Еще не решил.

Помолчав, как будто бы соглашаясь с моим правом подумать, он продолжил гнуть свою линию, ради которой пришел.

— Ежели Пскову помочь, так он в союз наш вступит и взнос солидный внесет.

Быстрый взгляд Калиды скользнул по моему лицу, проверяя мою реакцию. О ком у него душа болит, мне понятно, но я все же отрицательно качаю головой.

— Нет! Нам туда соваться сейчас ни к чему. Немчуру в одиночку не одолеем, да и нужды нет. Через годик их новгородцы с Великим князем и без нашей помочи попрут из Пскова.

Брови Калиды удивленно взлетели вверх.

— Откуда знаешь⁈

Отшучиваюсь, по-прежнему держа на губах загадочную усмешку.

— Считай, что сон вещий мне был.

Сделав вид, что ответ его вполне устроил, Калида глубокомысленно помолчал, а потом зыркнул в мою сторону.

— Дак, ежели Ярослав Всеволодович пойдет с новгородцами против ливонцев, то он и с тебя потребует обещание исполнить. Ты же ему сотню стрелков обещал.

Обещание свое я помню, тут мне напоминать не надо, но сейчас глядя на хитринку, блеснувшую в глазах моего советника, мне вдруг пришла в голову неплохая идея.

«У меня есть противник, блокирующий мою северную торговлю. — Прокручиваю в голове появившуюся мысль и пытаюсь придать ей логическую стройность. — Он ввязался в войну, в которой получит хорошую трепку, но не будет разбит до конца. По результатам этой свары Дерпт по-прежнему будет стоять преградой на торговом пути в Ревель, и вот он-то и есть для меня главная цель. Пусть новгородцы и Александр сражаются за Псков, а я должен воспользоваться ситуацией и убрать с дороги нашего „доброго друга“ епископа Германа».

Откидываюсь на спинку кресла и отвечаю на невысказанный Калидой вопрос.

— Да! Сотню стрелков мы Великому князю пошлем и воевать с ливонцами мы тоже будем, но не сейчас! — Жестом останавливаю вспыхнувший было протест. — Подожди! Тут торопиться не стоит! К следующей осени наберем и обучим еще одну бригаду, вот тогда-то мы и сядем за общий стол. Как раз только-только горячее принесут. — Внимательно смотрю ему в глаза и вижу, что он понимает, о чем я, но все-равно добавляю. — Так что готовь войско, но не к этой, а к будущей зиме!

Часть 2

Глава 2

В Новгород приехали еще с вечера. Поставили шатры у городского вала, переночевали. А с утра, оставив три взвода стрелков и десяток конной разведки в лагере, я с Куранбасой поехал в Неревский конец. Там на перекрестье улиц Великой и Холопьей, на сколько я знаю, должен стоять дом Горяты Нездинича.

Этот большой Новгородский боярин с прошлого лета стал пайщиком моего торгового товарищества, чем значительно снизил для себя конечную цену на хлеб. Ему выгодно и мне хорошо, ведь на его посредничестве держится вся моя торговля с ганзейским представительством в Новгороде. Через него в Тверь идет весь европейский товар, до крайности необходимое мне железо и шерстяные ткани.

Горята хоть и младший брат в боярском роду Нездиничей, но человек умный и, что не менее важно, спокойный и рассудительный. Слово свое он ни разу не нарушал и вообще умеет вызывать к себе доверие.

Будучи в Твери, Горята не раз уверял меня, что ежели я вознамерюсь когда-либо посетить Новгород, то двери его дома для меня всегда открыты.

«Вот и проверим, — усмехнулся я, проезжая по мосту через Волхов, — так ли уж гостеприимен наш новгородский друг, как сказывал».

Копыта мягко шлепают по покрытой снегом деревянной мостовой. Кобыла недовольно фыркает на обилие чужих людей, а я смотрю на стоящие по обеим сторонам улицы двухэтажные деревянные дома, на снующих вокруг горожан и слегка восторгаюсь жизнеспособностью и силой духа этого великого города.

«Это ж надо, ведь всего десять лет прошло со времени Великого голода. Если верить летописям, то на этих вот самых улицах валялись трупы умерших от голода, а люди от отчаяния даже мертвечину ели. Город тогда опустел и выгорел наполовину. Думали, не поднимется больше Новгород, ан нет! Вон, стоит как ни в чем не бывало и еще сильнее и краше стал».

В городе действительно большое оживление. Прибыл-таки сын Великого князя Александр Ярославич с дружиной. Событие, которого Новгород ждал с середины лета и, наконец, дождался. И хоть сам князь, как водится, остановился на княжьем городище, все равно в городе народу прибавилось. На торжище в Славянском конце полно гостей с Низовских земель, и каждый день подходят еще отряды с Суздаля и Владимира.

Пока я размышлял о своем, уже подъехали, и Куранбаса остановился перед высокими резными воротами.

Бросаю взгляд на воротные столбы, украшенные деревянными головами драконов, и киваю половцу.

— Чего ждешь, стучи!

Куранбаса загрохотал ручкой камчи в дубовые доски, а я еще раз осматриваю искусно вырезанные морды чудовищ.

«Надо ж, будто с драккара варяжского сняли!»

В ответ на стук из-за ворот раздался недовольный бас.

— Кому там неймется⁈

Скрип замерших на морозе петель, и в приоткрывшейся дверце появляется свирепая физиономия Горяты.

— Чего надо⁈ — Он близоруко щурится и выглядит натурально, как медведь, которого подняли из берлоги. Огромный! С нечесаной бородой и растрепанной шевелюрой на широченных плечах.