Ангел мести - Элизабет Грегг

Тряпичная соска работы Рида Бэннона оказалась выше всяких похвал, и Калеб так прилежно принялся сосать молоко, что его нахмуренное деловитое личико изрядно повеселило и Тресси, и Рида. Вдвоем они скормили малышу полпорции, затем дали ему срыгнуть, и он доел остальное. Немного молока все же пролилось, но Калеб остался доволен – консервированное молоко пришлось ему явно по вкусу, хотя Тресси сочла, что оно отвратительно пахнет.

Она уложила малыша на постель, сменила ему пеленку и почти без сил рухнула рядом. Рид уселся на пол около постели.

– Да, я вижу, день у тебя прошел отменно.

– Ага, недурно, – пробормотала она. – А у тебя? И, взяв его большую жесткую ладонь, прижала ее к своим губам и замерла. Рид свободной рукой погладил ее по щеке. Тресси счастливо вздохнула, погружаясь в забытье… и проснулась лишь утром, когда солнце светило уже вовсю. Калеба и Рида в хижине не было.

Она потянулась так, что захрустели суставы. Все тело у нее ныло после вчерашних приключений, а кроме того, ей просто необходимо было искупаться. В хижине после посещения гризли до сих пор воняло, и Тресси знала, что этот запах никогда не выветрится. Босиком она вышла наружу, разом окунувшись в яркий солнечный свет. Господи, да неужто в этих краях никогда не бывает дождя? Рида и Калеба нигде не было видно, но Тресси это не обеспокоило – она видела, как бережно и ловко ее спутник обращается с малышом. Не иначе как он учит мальчишку идти по следу либо пить кактусовый сок. Пусть их – у самой Тресси было сейчас на уме лишь одно.

Источник, бивший около хижины, был неглубок, но в нем можно было хотя бы ополоснуться. Сняв платье, Тресси опустилась на влажный мшистый берег и принялась горстями черпать ледяную воду и плескать на лицо, грудь, бедра.

Рид подошел к источнику в ту минуту, когда Тресси выпрямилась, уже заканчивая мытье. Калеб мирно спал у него на руках. Рид уложил малыша, завернутого в одеяло, на кучу сухих листьев.

Сам же бесшумно шагнул к Тресси, жадно пожирая глазами ее ладную гибкую фигурку, соблазнительно плавные очертания стройных бедер, изящно выточенные ноги.

Откинув голову, Тресси провела ладонями по высокой груди, затем спустилась ниже, где между бедер курчавились треугольничком шелковистые светлые волоски. Коснувшись сокровенного местечка, она сладостно вздрогнула… и в этот миг почувствовала, что Рид совсем рядом. Она обернулась, протянула ему руку, разжав проказливые пальцы. Глаза их встретились. Рид, шагнув к Тресси, заключил ее в объятия.

Одна его рука скользнула по ее спине, задержавшись на округлой, гладкой, чуть влажной ягодице, пальцы другой запутались в ее густых, пламенно-рыжих волосах. Губы их слились в поцелуе, сначала робком, потом неистово-страстном.

Тресси расстегнула рубашку Рида и, нетерпеливо сдернув ее с плеч, прижалась к его широкой груди. Щелкнула пряжка пояса. Тресси бедрами, животом, всем телом чувствовала мощь его неукротимой страсти. Мужская плоть, твердая и жаркая, обожгла ее дерзкие пальцы, и желание вспыхнуло, ослепительное и ясное, как полуденное солнце.

Рид застонал, упиваясь сладостью поцелуя, нескромной лаской Тресси. Легко, без малейшего усилия он поднял девушку на руки и, бережно уложив ее на влажный мшистый берег, опустился над ней на колени. Слышно было, как совсем рядом сонно чмокает Калеб, посасывая крохотный кулачок. Тресси улыбнулась, и жаркие губы Рида нетерпеливо приникли к ее рту.

– Я люблю тебя, – шептал он, целуя ее снова и снова, шептал с такой страстью, что Тресси изумилась.

А потом она забыла обо всем на свете, с упоением приветствуя его сладостную тяжесть, чистый и пьянящий аромат мужского тела. Когда Рид овладел ею, она выгнулась ему навстречу, желая лишь одного – чтобы это длилось вечно. Алчными поцелуями Рид осыпал ее шею, розовые твердые соски, атласно-гладкую округлость живота… и Тресси ощущала, как в недрах ее распаленной плоти растет, наливается силой нестерпимый, неутоленный жар.

Рид все целовал, ласкал ее, не желая торопить самый упоительный, но неизбежно краткий миг, которого так ждали оба. Откачнувшись назад, он увлек Тресси за собой, приподнял – и так глубоко погрузился в нее, что она едва не задохнулась от восторга, чувствуя, как всю глубину ее естества заполняет жаркая и властная мужская плоть. Затем Рид опустил ее наземь и склонился над ней, двигаясь размеренно и сильно, и так, одновременно, они достигли наивысшей точки блаженства.

Смеясь, Рид соскользнул на влажный мох, и Тресси, тяжело дыша, прильнула к нему, чтобы перевести дух.

– Я люблю тебя, Тресси, – опять прошептал он, – люблю, люблю…

Она даже и не знала, что на это сказать. Сейчас Тресси твердо помнила лишь одно: она не позволит себе всем сердцем полюбить мужчину, который так похож на ее беглого отца.

Как бы сладко ни было ей в объятиях Рида, мыслями Тресси вновь и вновь возвращалась к тому человеку, который бросил их с мамой на произвол судьбы. Разве может она доверять мужчине с такими же привычками и замашками? Разве может безоглядно верить его любовным признаниям, если он только и ждет подходящей минуты, чтобы бросить ее? Бросить тогда, когда она, Тресси, будет более всего уязвима и беспомощна.

Да, Рид Бэннон не оставил ее, когда она тяжко захворала, да, вернулся и принес молоко для малыша… и все же Тресси не могла отделаться от нелепого страха, что Рид исчезнет именно тогда, когда она наконец поверит ему всей душой.

Но, боже милостивый, как же сладко ей в его объятиях…

8

Рид увязал небольшой тючок – по большей части пеленки и еда для малыша – и помог Тресси пристроить его на спину. Остальное он понесет сам. Нет проку сожалеть о пропаже седельных сумок – в конце концов, Рид и сам не помнил, что в них было.

В эту ночь они с Тресси спали рядом, положив между собой Калеба. Словно самая настоящая семья.

Наступило утро. Пора было отправляться в путь.

– Даже хорошо, что у нас почти не осталось припасов, – сказал Рид, – меньше придется нести. Маленького, если хочешь, понесем по очереди. Мне даже нравится возиться с этим сорванцом – он корчит такие забавные гримаски.

– Я все беспокоюсь, как он перенесет дорогу, – негромко сказала Тресси.

Рид проверил, надежно ли привязан тючок, и на миг задержал ладонь на ее теплом плече.

– Выбора у нас нет. Молока хватит от силы на пару дней. Вначале зайдем в факторию – вдруг им уже подвезли товары. Если нет – что ж, вдоль приречного тракта немало других факторий. Нам бы только добраться до форта Ларами, а уж там все будет в порядке. Там есть женщины, армейские доктора и маркитанты. А также почтовая станция.

Тресси вдруг испугалась. Она точно знала, что, едва они доберутся до населенных мест, Рид оставит ее в первом же безопасном месте – и поминай как звали. Пускай в угаре страсти он и твердил о своей любви – Тресси не верила ему ни на йоту.