Фэнтези-2011 - Сергей Булыга
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я сел и поманил девушку пальцем. Она подошла, с опаской косясь на меня. Как норовистая, необъезженная кобылка-трехлетка. Когда я заставил ее сесть рядом и дотронулся до нее, Элли побледнела, но не стала вырываться, только спросила шепотом:
— Королева отпустит его?
— Только если он сам захочет уйти. Вот и проверим, насколько убедительной ты умеешь быть.
В конце концов, чего я медлю? Девочка сама предложила. Я провел ладонью по ее шее, погладил ключицу. Левая рука уже легла на восхитительно мягкое полушарие груди. Элли тяжело дышала и смотрела на меня влажными, расширенными от ужаса глазами. Только под тонкой, полупрозрачной кожей дрожала и трепыхалась синяя жилка. Было так тихо, что я мог слышать, как стучит ее сердечко. Я провел пальцем по ее губам, склонился над ней.
— Элвин, милый, прости, что прерываю вашу идиллию, — заговорило зеркало голосом Мэй. Отражение замерцало и пошло кругами, как поверхность водоема, в который бросили камень. Сестра сделала паузу и мерзко хихикнула. — Нам уже накрыли обед на Лазурной террасе, и я боюсь, что сидр выдохнется, а мясо остынет, пока вы будете кувыркаться.
* * *— Я прямо не узнаю своего братика. Отправиться возвращать какого-то олуха в лоно семьи по просьбе крестьянки! Чем тебя приворожила эта дурочка?
Мы обедали вдвоем, без Элли. После того как Мэй так грубо нарушила наше уединение, девушка не выдержала и все-таки разрыдалась. Я оставил ее всхлипывающей на огромном ложе. Надеюсь, сестрица все-таки распорядится, чтобы пейзаночке выдали какую-нибудь одежду.
— Ее история была такой трогательной, — я кивнул слуге с бутылью, и золотое яблочное вино хлынуло в мой кубок. — Кроме того, появился хороший повод навестить тебя.
— Стареешь, — Мэй покачала изящной головкой, отчего маленькие золотые колокольчики в ее длинных серьгах мелодично зазвенели. — Стареешь, — повторила она с особым наслаждением, словно сама мысль о моей гипотетической старости делала ее счастливее. — Раньше у крестьянских девок не получалось дурить тебя.
— У них и сейчас не… Подожди! — я с подозрением уставился на сестричку. — Ты что-то знаешь?
— «У них и сейчас не», — передразнила она меня. — Ну что, Элвин, каково это — чувствовать себя идиотом?
— Думаю, тебе это ощущение знакомо не понаслышке, — парировал я. — Говори, если тебе есть что сказать.
Мэй отпилила ножом кусочек мяса в тарелке, положила в рот, прожевала, прикрыв глаза.
— Божественно! Попробуй вырезку, Элвин. Так умеют готовить только на Эмайн Аблах.
Она так отчаянно пыталась копировать мои интонации, что стало смешно:
— Не можешь сообщить мне ничего нового, не так ли, дорогая сестрица?
— Могу.
— Тогда говори. Я весь внимание.
Сестра раздраженно отставила столовые приборы:
— Сначала я так и хотела сделать. Но ты же Элвин-умник! Ты никогда не признаешь, что я в чем-то могу превзойти тебя. Честное слово, братец, ты заслуживаешь показательной порки.
— Тебе меня даже не шлепнуть.
— Ты так думаешь? — ее глаза гневно сузились, а ноздри раздулись. — Что же — давай пари, если не боишься!
— Не боюсь. Как обычно — на желание?
— На желание. — Мэй щелкнула пальцами, и ее губы сами собой сложились в азартную улыбку. Сестричка была так уверена в себе, что я на секунду даже засомневался, перебирая в памяти известные факты и свои догадки. Что я мог упустить?
Поздно. Слуги уже принесли чернила, бумагу, конверты и сургуч. В конце концов, нельзя выигрывать вечно. Пусть все идет свои чередом. Надеюсь, она не потребует Гейла.
Я черкнул несколько слов на листке и скрепил разогретый сургуч своей печатью.
Ставки сделаны.
* * *В какой бы части Эмайн Аблах ты ни находился, запах яблок будет преследовать тебя. Сады здесь везде. Яблони цветущие, яблони с завязями, яблоки. Ветки клонятся под весом огромных спелых плодов величиной с голову ребенка.
Это особая магия, магия моей любимой сестры — Августы, истинной Королевы Ши. Пока Августа странствует в мире людей, сбежав из кукольного рая, глупая младшая сестренка играет в Регента. И иногда заигрывается.
— Пришли, — выдохнула Элли. — Вон она.
Я проследил за взглядом девушки и действительно увидел Ее. Эта нахалка стояла на нижней ветке одной из старейших яблонь, яблони-патриарха, и бессовестно обгладывала нежные цветочные завязи.
— Хейдрун! — громко возмутился я. — Какого беса ты вытворяешь?! Тебе мало остального леса?
Коза покосилась на меня и очень по-человечьи фыркнула, но объедать дерево не прекратила.
Должен признаться, что я неплохо умею управляться с животными, женщинами и вредными младшими сестрами. Но на Хейдрун мои умения не распространяются. С детства ненавижу эту тварь.
— И что делать? — растерянно спросила Элли.
Я раздраженно пожал плечами, жалея, что вообще согласился сопровождать ее. Готов еще раз поспорить на желание, что Мэй изрядно повеселилась, назначая такое Испытание.
— Не знаю. Тебе видней. Доить коз — женское занятие.
— Угу. — Она неуклюже перехватила подойник и медленно пошла вперед, бормоча под нос ласковую бессмыслицу. Я в это время гадал про себя, каким образом Мэй на этот раз подсматривает за нами. В то, что сестренка пропустит подобное развлечение, верилось слабо.
Хейдрун вскинула голову, украшенную золотыми рогами, и мемекнула. Не знаю, как у нее это получается, но в блеянии явственно послышалась угроза.
— Козочка хорошая, козочка милая. Бяшка, бяшка… — повторяла Элли, приближаясь к козе маленькими шажками.
Хейдрун прекратила завтракать и заинтересованно разглядывала девушку. Когда Элли осталось сделать всего пяток шагов, мерзкое животное издало звук, весьма похожий на конское ржание, спрыгнуло с ветки и неторопливой лошадиной трусцой направилось в чащу леса.
— Стой! — выкрикнула Элли и пустилась в погоню.
Дальнейший спектакль я наблюдал из первого ряда, сидя на той самой ветке, которую Хейдрун так любезно освободила.
Спектакль состоял из двух периодически сменявшихся мизансцен: «Элли бегает за козой» и «Элли бегает от козы». Поначалу девчонка еще пыталась на бегу призвать Хейдрун к порядку, потом молчала, сберегая силы. А Хейдрун выныривала то тут то там, мерзенько блеяла, а то и грозила острыми золотыми рогами. Элли каждый раз пугалась и визжала. Короче, всем было весело, включая меня.
Наконец Элли в бессилии плюхнулась на землю.
— Ненавижу эту козу! — простонала она.
— Я бы на твоем месте не говорил подобного вслух, — предупредил я. — Хейдрун фантастически злопамятна.
— Ты хочешь сказать, что она понимает наш разговор? — изумилась девушка.
— Я абсолютно уверен, что она понимает человеческую речь лучше некоторых людей. А не говорит только для того, чтобы ее не заставили вести себя прилично.
Как бы подтверждая мои слова, Хейдрун остановилась в отдалении и заинтересованно повела ухом, словно прислушиваясь к разговору.
— Может, нарвать для нее завязей? — спросила Элли.
— Еще чего! — возмутился я. — За надругательство над садом Августы я лично надеру тебе уши. Не уподобляйся козе, даже ей такое поведение не всегда прощается.
— Что же делать?
— Побегай еще немного. Может, она разрешит подоить себя в благодарность за доставленное удовольствие.
— А ты не можешь помочь?
— Я и так помогаю. Советами.
— Ах, так! — Элли вскочила, уперла руки в бока и задрала голову. — А ну, слезай! Хватит там отсиживаться.
— Еще чего. Это твое Испытание. И вообще я не специалист по дой…
Вредная девчонка подскочила к ветке и резко тряхнула ее на себя как раз в тот момент, когда я жестами объяснял ей, куда им с козой следует отправиться.
Лететь до земли было недалеко, но обидно.
— Выпорю, — пообещал я, вставая. — Сейчас найду хворостину, задеру подол и отхлещу по заднице.
Наверное, у меня не получилось произнести это достаточно внушительно, потому что Элли в ответ только показала язык, а Хейдрун непристойно захохотала.
Я уже сломал розгу и собирался претворить свою угрозу в жизнь, когда коза побежала к Элли и встала рядом, нацелив на меня рога. Ее решительная поза говорила, что Хейдрун будет защищать девушку до последней капли крови. Моей крови, по всей видимости.
— Кажется, Хейдрун тебя не любит, — ехидно заметила Элли.
— Это чувство взаимно, — проворчал я, с сожалением откидывая розгу. — Дои ее, пока она не передумала.
Чтобы я еще раз согласился участвовать в подобном! Ни за что!
* * *Мэй походила на кошку, только что вылакавшую целое блюдце отменных сливок втайне от хозяина. По одной ее довольной улыбке становилось ясно, что она не только наблюдала за этим цирком, но и получила необычайное удовольствие от увиденного.