Путеводитель по греческой мифологии - Стивен Кершоу

Вскоре Геракл к коллекции своих жен прибавил еще одну. Придя в Ормению, город у подножия Пелиона, Геракл посватался к дочери царя Аминтора Астидамии. Царь отказал ему. Тогда Геракл его убил, а Астидамию увел с собой.

Затем Геракл собрал войско и пошел против Ойхамии, чтобы наконец получить Иолу, чью руку он выиграл, победив Эврита в стрельбе из лука. Войско Геракла понесло большие потери, но после того как Ойхамия все-таки пала, Геракл Иолу взял в плен, сделав своей наложницей.

О трагическом конце этой истории рассказывается в трагедии Софокла «Трахинянки».

Деянира, решив, что Геракл оставит ее ради Иолы, вспомнила об одежде (тунике) Несса — приворотном любовном средстве, как уверил ее кентавр. Тогда Деянира послала тунику Гераклу.

Когда Геракл надел эту тунику, она внезапно прилипла к телу героя и вызвала невыносимую боль: кровь Несса, погибшего от смазанной ядом Лернейской гидры стрелы Геракла, сама превратилась в яд. Геракл попробовал снять тунику, но она прилипла к телу так плотно, что вместе с ней начала отдираться плоть.

В таком состоянии Геракла отвезли морем в Трахину. Гилл, сын Геракла и Деяниры, рассказал матери о случившемся, и Деянира свела счеты с жизнью. Наказав Гиллу взять в жены Иолу, когда он достигнет брачного возраста, Геракл отправился к горе Эта в Трахине, разложил костер, взошел на него и повелел Филоктету, простому смертному, случайно оказавшемуся поблизости, зажечь его[87].

Восхождение Геракла на костер описал Овидий в «Метаморфозах»:

                               …Ты же, сын Юпитера славный,Древ наломав, что на Эте крутой взросли, воздвигаешьСам погребальный костер, а лук и в уемистом тулеСтрелы, которым опять увидать Илион предстояло,Сыну Пеанта даешь. Как только подбросил помощникПищи огню и костер уже весь запылал, на вершинуГруды древесной ты сам немедля немейскую шкуруСтелешь; на палицу лег головой и на шкуре простерся.Был же ты ликом таков, как будто возлег и пируешьМежду наполненных чаш, венками цветов разукрашен!

Когда костер разгорелся, Геракла накрыло облако и с громом унесло его на Олимп, а на небе вспыхнуло созвездие Геркулеса. Гера примирилась с Гераклом, и он женился на ее дочери (и своей сестре по отцу), богине юности Гебе.

По версии Диодора, едва костер зажегся, с неба упало несколько перунов, тут же превративших костер в кучу пепла. Друзья Геракла попытались собрать его кости, но, не найдя ни одной, решили, что Геракл вознесся на небо, в царство богов.

Во время своих странствий Геракл обольстил многих женщин, родивших ему детей. Среди его жен и возлюбленных были пятьдесят дочерей Феспия, Деянира, дочь Ойнея, Мегара, дочь Креонта, Омфала, дочь Иардана или Тмола, Халкиопа, дочь Эврипида, Эпикаста, дочь Авгия, Парфенопа, дочь Стимфала, Авга, дочь Алея, Астиоха, дочь Филея, Меда, дочь Филанта, и Астидамия, дочь Аминтора. Сыновья Геракла стали называться Гераклидами.

После того как Геракла приняли в сонм бессмертных богов, Еврисфей стал преследовать его сыновей, рожденных Деянирой. Тогда они отправились к Кейку, царю Трахины и другу Геракла. Узнав об их местопребывании, Еврисфей пригрозил Трахине войной, и дети Геракла перебрались в Афины, где нашли прибежище у алтаря милосердия.

Когда дети Геракла возмужали, Еврисфей двинул войско против Афин. Оракул объявил, что афиняне будут разбиты, если не принесут в жертву Персефоне девственницу знатного происхождения, и Макария, дочь Геракла, пожертвовала собой. Согласно трагедии Еврипида «Дети Геракла», в то время в Афинах правил царь Демофонт, который и встал во главе сопротивления Еврисфею. По другой версии, войско афинян с влившимися в него Гераклидами возглавил Тесей. Войско Еврисфея было разбито, сыновья его погибли в сражении, а сам Еврисфей бежал с поля боя на колеснице, но у Скироновых скал был схвачен и убит, по одной версии, Гиллом, по другой — Иолаем. Гилл отрубил Еврисфею голову, у которой Алкмена вязальной спицей выколола глаза. По версии Еврипида, Еврисфей был пленен у Скироновых скал Иолаем, а Алкмена приказала его казнить[88].

Во исполнение воли Геракла Гилл женился на Иоле, а после гибели Еврисфея попытался установить власть Гераклидов в Пелопоннесе. Геракл родился в Фивах, но он претендовал на власть в Микенах и Тиринфе, находившихся под владычеством Еврисфея. После гибели этого властелина Гераклиды заявили права на эти пелопоннесские города, и внезапным ударом войско под предводительством Гилла их захватило. Однако на Пелопоннесе разразилась чума.

Вторжение часто трактовалось как «возвращение на исконные земли», и оракул объявил, что Гераклиды вернулись слишком рано. Тогда они ушли в Марафон, где устроили свою резиденцию. Гераклиды решили узнать, когда же они смогут вернуться. Дельфийский оракул им сообщил, что время возвращаться наступит «после третьего плода».

Через три года войско под предводительством Гилла снова выступило в поход, но Гилл был убит в поединке с Эхемом, царем Тегеи, и Гераклиды опять отступили. Далее выяснилось, что Дельфийский оракул под «третьим плодом» имел в виду третье поколение.

В конце концов Гераклиды в союзе с дорийцами под предводительством праправнуков Геракла Темена и Кресфонта овладели Пелопоннесом. Согласно Фукидиду, это случилось примерно через восемьдесят лет после взятия Трои. Но победа далась не сразу. Темен собрал людские и сухопутные силы в Навпакте, но перед тем как начать поход, Аристодема убила молния[89], а Гиппот по ошибке убил прорицателя. За такое святотатство начался голод, и войско пришлось распустить. Оракул посоветовал Гераклидам изгнать убийцу на десять лет, а проводником взять «трехглазого». Вскоре на дороге Гераклидам попался Оксил, ехавший верхом на одноглазой лошади. Гераклиды взяли его проводником и разбили противника на суше и на море.

Победителям предстояло разделить завоеванные города. Будущие владения распределяли по жребию. Темен вытащил жребий, отмеченный жабой, медленным в движении существом, и это означало, что он должен остаться в Аргосе. Сыновья Аристодема, Прокл и Эврисфен, вытащили жребий, отмеченный змеем, и это означало, что им достался Лакедемон (при осаде этого города противник оказал ожесточенное сопротивление и «жалил» войско Гераклидов[90]). Кресфонт вытащил жребий, отмеченный лисой, и ему досталась Мессена.

Стоит, прежде, всего, отметить, что античные живописцы редко изображали Геракла в группе с другими персонажами греческих мифов, а в живописных произведениях, посвященных путешествию аргонавтов, он и вовсе не фигурирует. Изображая Геракла, художники придавали ему преувеличенное чувство значения собственной личности, эгоцентричность, граничащую с безумием, расположение к сладострастию.

А вот в драматургии, в комедиях (особенно сочиненных Аристофаном) Геракл выступает как комическая фигура, простоватый силач, пьяница и обжора.

Философы V–IV столетий до нашей эры видели Геракла по-своему. Так, Исократ, комментируя аллегорию «Выбор Геракла», выделял разум, а не силу героя, видел в Геракле борца со злом, сознательно выбравшего путь подвигов и трудов. Киник Диоген видел в Геракле свободного индивидуума, выступающего против сложившихся обычаев и условностей.

Мифы о Геракле послужили сюжетом для многих произведений эллинистического поэта Феокрита, часть своей жизни (в III веке до нашей эры) прослужившего при дворе египетского правителя Птолемея II Филадельфа. Феокрит, ниспровергая архаичные идеалы, писал эпиллии, короткие повествования на бытовые сюжеты. В эпиллиях, посвященных жизни Геракла, Феокрит подтрунивает или даже высмеивает общепринятую интерпретацию его подвигов и трудов. Так, в «Идиллии, 13», где рассказывается о поисках Гераклом пропавшего Гиласа, автор рисует реакцию аргонавтов, не досчитавшихся Геракла в своих рядах: они подшучивают над ним, посчитав, что герой отстал от них лишь только по той причине, что не может обойтись без своего любимца юного Гиласа.

В «Идиллии» Феокрит, рассказывая о змеях, заползших в колыбель Геракла и его брата, представляет эту историю хотя и драматичным, но все же заурядным событием, случившимся в доме обыкновенных людей. Феокрит внес существенные изменения в ранние версии этого мифа, согласно которым Алкмена бесстрашно бросилась на выручку своим детям. У Феокрита Алкмена, увидев змей, поднимает ужасный крик и будит своего мужа Амфитриона. Такая реакция свойственна обыкновенной, перепуганной насмерть женщине, а не мифологической героине. Амфитрион, прославленный воин, имеющий внешние атрибуты гомеровского героя, услышав вопли жены, первым делом берет оружие, с каким бы пошел на битву с врагом, но его действия далеки от геройских: поднявшись с постели, он выглядит медлительным, вялым, и его действия определяются, в основном, испугом жены, а не возникшей опасностью, да и оружие оказывается ненужным. Отсутствие героики в сложившейся ситуации подчеркивается житейской речью Алкмены: она второпях просит Амфитриона не надевать сандалии (словно хочет предотвратить стандартную процедуру облачения перед боем гомеровского героя). Алкмена опасается, что муж потратит время на следование рутине. Когда же проходит переполох, Амфитрион вместо того, чтобы стоять у колыбели Геракла и восторгаться необыкновенной силой младенца (как в версии Пиндара), спокойно отправляется досыпать. Это хороший пример того, как эллинистический автор трактует мифы: герои этих сказаний в эллинистическом обществе ведут себя как обыкновенные люди. Ясон в «Аргонавтике» Аполлония Родосского — другой пример этой тенденции.