Мертвый сезон в агентстве Глория - Фридрих Незнанский

— Братва, — уверенно заявил Князь.

— Ты ж сам только что говорил, что Григорию Степановичу звонил. Советовался! Было?

— Ну было. А я и не отрицаю.

— Что он тебе тогда сказал?

— Чего… Что учтет… Что не возражает.

— Так это он тебе ярлык дал! Великое право на княжение! Это ты хоть понимаешь, Князь? А ты теперь на него тянешь…

— Да с чего ты взял, что тяну?! — возмутился столь явной несправедливости Князь. — Что ты меня на понт берешь!

— Ага. Не тянешь. А чего сюда прилетел? Братвой недовольной трясешь у меня перед носом! Он тебя вызывал?

— Да что я, уже и по столице прошвырнуться, что ли, не имею права?! совсем уже взял на горло Князь.

А Баграт тут же сменил тональность и заговорил вкрадчиво:

— По закону такие вещи с разрешения Отца делать положено, Витя. Ну да ладно, оставим пока. Ты в другую сторону посмотри. Страна-то катится в пропасть! Кто ее удержать сумеет? А вот кто остановит, тот и у власти станет. И другого такого момента, может, скоро и не будет. А для того чтобы вовремя взять в свои руки власть, нужна железная дисциплина. Не тебе первому это говорю. Чтоб ты не хватался за всякую мелочовку, за тех же посредников… Перебьются. Тебе самое время о губернаторских выборах думать!

— Думаю…

— И чего надумал?

— ЛДПР решил поддерживать.

— Глупо! — резко сказал Баграт. — Совершенно бесполезное занятие. Ты сейчас удивишься, что я тебе скажу. Поддерживать тебе надо того, кого предлагают коммунисты. Все равно в твоем регионе выиграют они. А тот, кто станет губернатором, нам известно, человек небогатый, семейный. Детишки там, внучата. Надо тебе еще объяснять?

— Ваше решение окончательное?

— Чудак, так оно и не может быть другим. Ты сегодняшних коммунистов видел? Ну? Что они — все поголовно большевики-ленинцы? Нет, они обычные люди, тоже пить-есть хотят. Вот кому мы должны помочь. А там разберемся, да и время покажет. Ты обратно когда собираешься? — спросил без всякого перехода.

— Гонишь, что ли?

— Нет, я к тому, что кое-кто из вашей братвы уже прежде тебя прикатил. Так вот, голубь ты мой, если они тут шухер подымут, я немедленно приму самые жесткие меры, понял? А мне не хотелось бы.

— На Боярова своего намекаешь?

— Так ведь по его душу прилетели, известно уже.

— За своих я отвечаю.

— Но ведь имеются и другие.

— Потому что обиженных много… Но они и тебе и мне известны.

— Известны, — подтвердил Баграт.

— Вот и давай, я со своими, а ты с чужими договаривайся.

— Придется, видно.

— Но лучше бы по-хорошему, — заметил Князь.

— А это уж как придется… Ладно, закончим на том. Шагай и запомни: если что-то случится с Бояровым, ответишь ты.

— Я сказал: отвечу за своих.

— Не темни, Князь, — поморщился Баграт. — Все, кому выгодно, под тобой ходят. Я все сказал, иди.

…Следовало бы Игорю Леонидовичу Маркину своевременно обратить внимание на загадочную улыбочку Валерия Комара. Понадеялся на свою интуицию, на способности сверхъестественные. А бывший главбух взял да и надул своего приятеля, наставника и негласного шефа. Шло время, а на швейцарский счет Маркина так и не капнуло ни цента. Пропал сам бухгалтер. Растворилась фирма «Голден», а ее владельцы вмиг превратились в миллионеров, следовательно, людей в Штатах весьма уважаемых. Долго не хотел верить Маркин, что облапошил его Комар, человек, которого он, по существу, в люди вывел.

Парадокс в том и заключался, что не прими он, Маркин, участия в судьбе Валерия Комара, так и остался бы тот главбухом на производстве изделий из драгметаллов и камушков, ну приворовывал бы по мелочам, ибо по-крупному ему просто не позволили бы, может, даже бригаду таких же, как он сам, жуликов сколотил — и все. А Маркин вывел его на широкую дорогу, показал огромные, практически неограниченные возможности, — и вот благодарность!

Но это одна сторона вопроса. Помнил Игорь Леонидович, что появились у Комара сомнения относительно деятельности учредителей фирмы «Голден», но Маркин тогда довольно резко поставил Валерия на место, определив его роль не более чем связника, то есть, по сути, пешки. Он ведь знал, что у истоков фирмы «Голден», как, впрочем, и нескольких десятков иных подставных фирм, составлявших весомую часть могущественной уголовно-финансовой империи Коновалова, стоял сам Отец. Не требовалось быть великим аналитиком, чтобы понять простую истину: наглость, с какой отставили от дела всех кровно заинтересованных в нем лиц — начиная от высших госчиновников и кончая им, Маркиным, — могла быть продемонстрирована лишь в том случае, когда подпитывалась она, если не направлялась впрямую, все из той же империи. Но, с другой стороны, тот же Отец вряд ли мог быть заинтересован кинуть референта экономического советника президента, поскольку человек он умный и не станет резать курицу, несущую золотые яйца, каковыми можно было без преувеличения назвать многочисленные связи и идеи, обуревавшие Маркина. Это неперспективно и контрпродуктивно.

Сказать, что тревога родилась вчера, к примеру после возвращения Игоря Леонидовича из Калининграда, тоже нельзя. Она была и раньше, когда в Штатах замочили исполнительного директора фирмы «Голден» Дондероу. Правда, этому убийству Маркин поначалу не придал важного значения: ну убили и убили, значит, было за что.

А когда он узнал о Левоне Аракеляне, который к тому же прибыл в Москву с американским паспортом, вот тут уже был небольшой шок. Два убийства в одной фирме, занятой его, Маркина, делом, не были случайностью. А если это так, то кто следующий?

Не привыкший подолгу ходить вокруг да около, Игорь Леонидович решил и начать свое расследование с головы, то есть с самого Коновалова: выяснить степень заинтересованности Отца в происходящих событиях, и уже отсюда сделать вывод, чья рука может направлять убийц.

При всей своей внешней тщедушности Маркин обладал достаточно сильным характером, чтобы сунуть голову прямо в пасть льва. Он потянулся к трубке, чтобы созвониться с Багратом Мкртчяном и договориться о встрече. Но руку его буквально остановил телефонный звонок. Помедлив, Маркин взял трубку и услышал голос Баграта Суреновича. Мистика! Телефонный звонок словно подтверждал неясные догадки Маркина, что убийства Дондероу и Аракеляна могут быть делом рук боевиков Малюты.

Между тем добродушный голос Баграта приглашал Игоря Леонидовича подъехать, чтобы поговорить по одному взаимно интересующему их вопросу.

Баграт Суренович встретил Маркина чарующей восточной улыбкой. Это когда на лице разлито полнейшее гостеприимство, а глаза холодно насторожены. И Маркин без особого труда обнаружил эту двойственность, но решил не отступать и хотя бы для себя поставить точки над «и».

— А ведь я и сам собрался вам звонить, уже руку к телефону протянул, да вы меня опередили, Баграт Суренович!

— Душа к душе стремится! — словно обрадовался Баграт. — И какие проблемы?

— Помните, я вам рассказывал как-то о бывшем бухгалтере Комаре? О некоторых его сомнениях, на которые я, к сожалению, вовремя не обратил внимания… Вспомнили?

— Я, Игорь Леонидович, дорогой, стараюсь ничего не забывать.

— Это хорошо, это правильно, — закивал Маркин. — Но я, честно говоря, не думал, что ваша реакция окажется столь стремительной.

— Какая реакция, дорогой? — уже холодно спросил Мкртчян.

— Реакция… на мою информацию, — сбился с уверенного тона Маркин.

— Не понял, какую информацию имеете в виду? — В глазах Баграта мелькнул нехороший огонек — мелькнул и пропал.

— Ну… может быть, я ошибаюсь? — уже осторожно спросил Маркин.

— В чем?.. Закурите, дорогой. — Баграт подвинул гостю пачку сигарет. Вы, кажется, очень волнуетесь?

Игорь Леонидович несколько судорожно закурил, затянулся, продлевая неприятную для себя паузу. Неужели ошибся? С этим Малютой надо быть всегда предельно осторожным.

Позволив себе насладиться замешательством гостя, Баграт назидательно произнес:

— Никогда не надо торопиться с выводами, дорогой. Поспешность в некоторых вопросах нередко приводит к очень плохим последствиям.

— Это вы верно говорите, Баграт Суренович. Я с вами полностью согласен… Значит, поторопился? Ну и слава богу. А я-то вам зачем понадобился? — спросил с показным облегчением. Хотя на душе вовсю кошки скребли. Не мог он не почувствовать нескрываемой угрозы в голосе Малюты, а это означало, что где-то он действительно совершил не тот шаг. Ну, может быть, ответ Баграта подскажет?

— Как вам известно, пропали мои люди… Их судьба волнует. Не явились на базу. И вообще, вся эта темная и неприятная история в доме Боярова меня сильно смущает. Объясните, в чем дело.

— Если верить словам полковника Довбни, — пожал плечами Маркин, — даже он ничего толком не знает.