Мертвый сезон в агентстве Глория - Фридрих Незнанский

— Разве вы не доверяете полковнику? С каких пор?

— Я не говорил о недоверии… Впрочем, я вообще никому не доверяю. Как, вероятно, и вы, Баграт Суренович. Что я могу сказать? Оружие, отобранное у охранников, было возвращено полковнику.

— Это я знаю.

— Довбню вполне мог вызвать генерал Сидоренко и сделать соответствующее внушение. Я разговаривал с полковником, он отрицает факт вызова. Вот у меня и закралось сомнение в его искренности…

— У меня тоже, дорогой.

— В чем?

— В вашей искренности, Игорь Леонидович!

— Господи! С больной головы на здоровую! Я-то здесь при чем?! Да и какой мне смысл что-то сочинять?

— Посмотрим… — многозначительно и фатально произнес Баграт. Вернемся к началу нашего разговора? Вы приехали сюда с уверенностью, что это наши люди убрали Левона Аракеляна, не так ли?

Маркин попытался жестами изобразить, что у него и в мыслях подобного не было, так неприятен был возврат к опасной теме.

— Нет, были, были… — остановил его взмахом руки Баграт. — Но на кой черт нам это нужно? Ничего плохого он для нас не сделал. Напротив, честно выполнил все условия.

— Я ведь признал свою ошибку, Баграт Суренович!

— Это не ошибка, дорогой, — продолжал давить Малюта, — это оскорбление! И ты меня знаешь! — неожиданно перешел он на «ты». — Слышал обо мне, да?.. Слышал! — сказал удовлетворенно. — А ты слабоват, однако, Игорь Леонидович, слабоват… Хотя головенка у тебя варит. Вот ты молчишь сейчас, и правильно делаешь: молчи, ибо молчание — золото! А нам известны твои делишки, дорогой, и счетик в Цюрихе тоже известен. Я даже знаю, что после отправки драгоценностей на твой счетик ничего не капнуло. А знаешь почему?

— Надул меня Комар, — тускло ответил Маркин.

— Жадность, дорогой, фраера сгубила! Как говорит наш известный экономист? Делиться надо. А ты что удумал? Самому хороший куш сорвать — и тягу? Не вышло! Потому что раскусил тебя Комар. А мы, между прочим, зла на него и не держим. Он по-честному поделился с братьями Аракелянами, а они с нами. По уговору. Так что на бобах остался именно ты, дорогой! Так скажи теперь, уж не твоя ли работа убийство Левона?

— Баграт Суренович! — только и мог выдавить из себя Маркин. Уж такого поворота он никак не ожидал.

Баграт посмотрел насмешливо, будто получая какое-то особое, палаческое удовольствие, и махнул рукой:

— Куда тебе! Потому не трясись тут. Знаю: не ты убивал и не ты заказывал. Скажу по большому секрету: братьев приговорил один арабский шейх.

— За что?

— А вот ты и ответь. Откуда взялась поддельная диадема? Которая вместе с другими ценностями была отправлена в Америку.

— Не знаю. Никаких подделок Гохран не отправлял. Это просто исключено! И вообще, за отправку драгоценностей нес прямую ответственность Валерий Комар. По поручению, разумеется, Виталия Евгеньевича Пучкова. Моя же роль в этом деле вам известна: идея, организация — не больше.

— Ладно, ладно, дорогой, не надо скромничать… Ты, конечно, должен изображать хорошую мину при плохом раскладе, но меня убеждать не надо… И тем не менее среди настоящих драгоценностей почему-то оказалась подделка. Я представляю, что услышал шейх из уст своей любимой жены!

— Но я никак не пойму, при чем здесь братья? Ведь отвечал за все Комар!

— При чем, говоришь? Что скажешь, если я тебе открою одну маленькую тайну? Дело в том, что Жорж Аракелян — замечательный ювелир. Великий умелец. И Левон тоже замечательный, но фокусник. Куда там Кио!

— Так вот вы и ответили на свой вопрос! — воскликнул Маркин.

— Нет, дорогой. Жорж не мог изготовить копию диадемы. Времени у него не было. И Левон это подтвердил. Он тоже впервые от нас узнал про фальшивку и чем это ему может грозить. Он мне лично поклялся, что ни сном ни духом. Я поверил ему, светлая память…

— Так, значит, это вы сказали Левону о приговоре шейха?

— А кто еще? Я говорю, он мне поклялся! Но слинять в Штаты не успел… Ты другое скажи. Могут в Гохране находиться не только сами ценности, но и фальшивки?

— А почему же нет? Ну сами посудите. Устраивают, скажем, выставки драгоценностей. Не подлинники же показывать! Наверняка где-то хранятся и копии.

— Что же получается? Эксперты утверждают, что о копиях даже речи идти не могло. Увозили подлинники. Однако вместе с диадемой уехала и ее копия. Каким образом?

Игорь Леонидович молчал, раздумывая, стоит ли высказывать свою догадку. Относительно себя снять всякое подозрение было просто необходимо. А вот какова будет реакция Малюты на фамилию Боярова, этого Маркин пока не представлял. И он решился.

— Ну, во-первых, хочу сказать, что к фальшивке никакого отношения не имею…

— Можешь не оправдываться, верю, — небрежно отмахнулся Баграт.

— Во-вторых, еще на стадии разработки операции Валера предложил мне значительную, по его мнению, фигуру для нахождения контактов с американскими поручителями. Он назвал Боярова, которого хорошо знал еще по афганской войне. Но меня волнует сейчас не эта сторона вопроса. Я не могу ответить себе, почему Бояров быстро согласился вести переговоры. Ну хорошо, его попросили об этом высокие лица, может быть, даже уговаривали. Факт в том, что он согласился. И при этом не проверил, что за лица представляют фирму «Голден». А сделать это было проще простого: позвонить хотя бы в МУР, где давно пылятся дела этих братьев.

— Ты-то, вижу, не преминул учинить проверку?

— Я же сказал, Баграт Суренович, что никому не верю на слово.

А вообще-то говоря, братья Аракеляны именно по этой причине и подходили к моей задумке.

— Рисковый ты человек, Игорь Леонидович! — не понять, с осуждением или похвалой заметил Баграт.

Маркин лишь глубоко вздохнул:

— И ты полагаешь, но не спешишь сказать мне о том, что настоящая диадема вполне может находиться, например, у супруги Боярова, сиятельной графини Елены Юрьевны?

— Я не сказал ни «да», ни «нет». Потому что, честно, не знаю. Но что Валерий Комар приложил к этому дело руку — бесспорно. Как помощник председателя, он принимал участие в формировании залога. А вот каким образом он сумел прихватить копию диадемы, это для меня полная загадка. Однако же копия появилась, и этим все сказано. Более того, я почти уверен, что Виталий Пучков тоже об этом не знает. Остается найти Комара и задать этот вопрос ему. Или Боярову. Но в последнем случае я сомневаюсь.

— Почему? — со странной наивностью спросил Баграт.

— Николая, похоже, надули точно так же, как и меня. Во всяком случае, его вид и настроение никакой особой радости или бодрости не излучали. Вероятно, он рассчитывал на что-то более существенное, нежели обычная устная благодарность властей предержащих.

— Мне сказали, что расследованием убийства Левона занялась Генеральная прокуратура. Но ведь сам Левон, как ты объяснил, только часть твоего обширного плана, да?

— Ну, можно считать и так…

— Тогда не исключено, что вместе с Левоном всплывет и дело о пропавших драгоценностях, верно?

— Не исключено, как вы заметили.

— А еще я слыхал, что ФСБ уже давно шурует в означенном направлении. Так вот, если Генпрокуратура и ФСБ объединят свои усилия, могут ведь и достать твоего Комара, а, Игорь Леонидович? Не думал?

— Подозревал, что когда-нибудь это должно было случиться. А Комара еще надо найти…

— Так ведь найдут же! Или ты сомневаешься в их способностях?

— Зачем? Им платят за хорошую работу. И они умеют ее делать. Год делать, два делать. А за это время столько воды утечет! Ну хорошо, найдут они Комара. Даже так сделают, что запоет он жизнерадостным голосом, надеясь на послабление со стороны следствия и суда. Но ведь залог драгоценностей Гохрана был одобрен самим президентом! Это в конечном счете. Так к кому претензии? К мелким сошкам вроде меня? Вот и придется им все свое рвение спускать на тормозах… А потом, не мне вам говорить, Баграт Суренович, все люди смертны.

— Выходит, есть такие, кому выгодно убрать Комара?

— Естественно.

— Кому же?

— А всем, кто связан с залогом.

— В том числе и тебе?

— И мне. В том числе.

— Хорошо поговорили, — сказал Малюта, вставая и протягивая Маркину руку для прощания. — Я сделал кое-какие важные выводы для себя. А об охранниках ты все же постарайся узнать, Игорь Леонидович. И не стесняйся. Они мне нужны.

Возвращаясь на службу, Игорь Леонидович ежился, будто от холода. Действительно, разговор с хитрым Малютой всякий раз требовал максимального напряжения. Его восточная хитрость и коварство были хорошо известны. А еще мысленно хвалил себя Маркин за то, что ни одним лишним словом не обмолвился о злополучных охранниках.

В чем в данном случае заключалась нужда Малюты, он не знал. В свое время, по его же просьбе, настоятельно порекомендовал их Боярову, зачем не его дело. Значит, у Баграта были свои интересы. А получается, что завязался неожиданно какой-то слишком уж сложный узел. Боярова, что ли, подозревал в чем-то Малюта? Или тем охранникам была поручена какая-то особая миссия, а они с ней не справились? Черт их всех разберет!