Тривейн - Роберт Ладлэм

— Они просили меня поблагодарить вас от их имени, — заметил Алан Мартин.

— У «Дженерал моторс» и «Линг-Темпко», — продолжал Райен, — тоже есть проблема... Но справедливости ради следует заметить, что у них намного меньше путаницы и довольно просто выяснить, кто за что отвечает. Один из наших провел на «Дженерал моторс» целый День. Разговорился с парнем, который пытался выяснить, кто руководит отделом дизайна. Оказалось, он сам и должен руководить.

— Обычная лихорадка, она всегда трясет корпорации в таких случаях, — вступил в разговор Джон Ларч. — Особенно это касается «Дженерал моторс»: строгая субординация редко помогает расследованию.

— Как бы там ни было, — продолжал Майкл, — пока мы получаем то, что хотим. «Литтон» безумно чистый псих. Они вкладывают деньги, и это дает им право держаться подальше от практических проблем. Я бы сам вложил деньги в этих ребят. Но тут есть загадка...

— Мы разгадаем ее, — пообещал Тривейн, убирая ногу со стула и доставая сигарету. — Что у тебя, Сэм?

— Я благодарен богам, — насмешливо поклонился тот, — что судьба свела меня с таким количеством престижных юридических контор! Моя слабая голова просто идет кругом...

— В переводе на нормальный язык, — пояснил Алан Мартин, — это означает, что он стащил их книги...

— Или серебро, — попыхивая трубкой, усмехнулся Райен.

— Ни то, ни другое. Просто мне удалось заглянуть в их документацию о заказах. Не могу согласиться с Май-ком: считаю, что и «Дженерал моторс» идет на многочисленные ухищрения. Согласен с Джоном: та нервная дрожь, о которой он говорил, царит всюду, порой ее можно принять за белую горячку... Но тем не менее при известной настойчивости можно получить ответы... За исключением, естественно, ответов на вопросы об «исключении» Алана и «загадке» Майка. Для меня это юридическая головоломка, решения которой не найти ни в одном справочнике.

— Ну так вот, — сообщил Тривейн. — «Дженис индастриз»...

— Значит, «Дженис», — сказал Сэм.

— Пятна на шкуре леопарда ничем не вытравить. — Эндрю смял в пепельнице почти не начатую сигарету.

— Что все это значит? — спросил Ларч.

— Много лет назад — точнее, двадцать, — начал рассказывать, Тривейн, — «Дженис индастриз» несколько месяцев обхаживала нас с Дугом Пейсом. Как вы понимаете, одно подношение следовало за другим... Я только что женился и вместе с Фил ездил по их просьбе в Пало-Альто. Мы отдали им все, что они хотели, и они тут же к нам охладели, стали самостоятельно гнать продукцию, используя наши разработки...

— Молодцы ребята! — восхитился Сэм Викарсон. — А вы не могли привлечь их к ответу за кражу патента?

— Таких голыми руками не возьмешь! Этот чертов принцип не запатентуешь. Они изменили допуск на выносливость металла.

— Да, тут ничего не докажешь, — сказал Райен, выбивая трубку. — У «Дженис» лаборатории в двенадцати штатах, а исследования она проводит чуть ли не еще в двадцати четырех. В таких условиях «Дженис» может красть любые проекты, доказывая в суде под присягой, что это их собственные! И если бы такой суд состоялся, «Дженис» вышла бы победителем...

— Точно, — согласился Эндрю. — Но это другая история и другое время. У нас много проблем сегодняшних. Где мы сейчас? Что мы делаем?

— Позвольте мне сложить все воедино. — Алан Мартин взял со стола схему, на которой стояла надпись «Дженис индастриз».

Каждая диаграмма была размером двадцать четыре на двадцать четыре дюйма. На диаграммах обозначены всевозможные подразделения компании. Ниже и справа от каждого заголовка напечатаны даты контрактов по каждой сфере: торговля, инженерные работы, строительство, финансовые операции. А также возможные юридические трудности — в основном касающиеся финансовых операций. Были и таблицы индекса, отсылающие читателя к тому или иному файлу.

— Преимущество финансовой картины в том, что она охватывает все сферы деятельности... За последние недели мы разослали в компании анкеты, которые, как вам известно, были закодированы — примерно так же, как кодируются объявления в газетах. Затем мы провели опросы сотрудников. В результате удалось выяснить, что «Дженис» буквально погрязла во всевозможных ухищрениях. А ответы, которые нам надлежало получить из головных организаций, были разосланы ими по дочерним фирмам. Вот почему опрашиваемые держались в рамках, предписанных им головными организациями. Более того, эти организации стали отсылать наших сотрудников в подчиненные им фирмы и компании, расположенные за сотни, а то и тысячи миль или вообще за границей... Тогда мы попытались договориться с руководством профсоюзов. Куда там! Повторилась та же история, только в более грубой форме. По всей стране, от побережья до побережья, прозвучала команда: «Ни в какие объяснения не вдаваться!» Заговорили о вмешательстве государства в дела частных фирм... Короче говоря, «Дженис индастриз» вовлечена в широкую и эффективную деятельность, тщательно скрытую от посторонних глаз...

— Ну, видимо, все-таки не во всем эффективную! — спокойно обронил Тривейн.

— Дорогой мой Эндрю, — ответил Мартин, — вспомни о двухстах тысячах сотрудников «Дженис», о многомиллионных контрактах, которые заключаются каждые четверть часа под тем или иным именем, а также о недвижимости компании — она оценивается выше той, что принадлежит министерству внутренних дел. И пока мы собирали анкеты, «Дженис» продолжала заниматься своими делишками...

— С такими волками, как вы, этот номер не пройдет! — усмехнулся Сэм Викарсон, усаживаясь на подлокотник кресла и забирая у Мартина схему.

— А я и не говорю, что их трюки удались, — ответил Мартин.

— Что меня удивляет, — продолжал Сэм, — и чему, возможно, не придают большого значения все остальные, так это истинные размеры «Дженис»! Ей подчинено невероятное количество фирм и компаний. Конечно, мы годами слышали — «Дженис» то, «Дженис» это, но все это не производило на меня особого впечатления. В самом деле, вы же не удивляетесь рекламе в журналах, наоборот, прочитав перечень услуг, говорите: «Прекрасно! Вот это фирма!» Но здесь... Думаю, список подчиненных фирме организаций побольше, чем телефонная книга!

— И при этом никакого нарушения антитрестовского законодательства, — добавил Тривейн.

— "Теско", «Дженукрафт», «Сикон», «Пал-Ко», «Кал-Джен», «Сикэл»... Черт его знает, кого здесь только нет! — постучал Сэм пальцем по графе с подзаголовком «Филиалы». — Но я начинаю опасаться, что на самом деле их раз в пятнадцать больше!

— Бог с ними, — со скорбным выражением лица заметил Джон Ларч. — С нас пока хватит и этих...

Глава 14

Майор Пол Боннер поставил машину рядом с «Потомак-Тауэрз», отыскав на стоянке свободное место. Теперь он смотрел из окошка на реку, которая осенью, как всегда, текла особенно медленно и величаво, и думал о том, что ровно семь недель назад впервые оставил здесь свою машину и — тоже впервые — встретился с Эндрю Тривейном. В те дни он с нескрываемым отвращением приступил к исполнению своих обязанностей. Впрочем, и к самому Тривейну не испытывал особого расположения. Со временем раздражение от нелюбимой работы только усилилось, хотя с самим Тривейном все было иначе: оказалось, что к нему трудно относиться с неприязнью.

Дело, конечно, не в этом проклятом подкомитете, возглавляемом Тривейном, хотя майор так и не смог смириться с мыслью о его существовании. На его взгляд, затея была дерьмовая. Такой же казалась и вся эта возня вокруг какой-то ответственности, которую кто-то должен был на себя взять, но никто не хотел этого делать. Однако больше всего майора раздражало, что никто в открытую не оспаривал необходимость создания полкомитета, в то же время ни секунды не веря, что он сможет функционировать.

Боннер всегда считал главным врагом человека время, а не других людей. Как они этого не понимают? Разве их ничему не научила программа по освоению космоса? В феврале семьдесят первого, когда был запущен «Аполлон-14», он стоил двадцать миллионов долларов. Но если бы его запустили в семьдесят втором, он стоил бы лишь десять миллионов, а еще через шесть месяцев, возможно, и того меньше: от пяти до семи с половиной миллионов долларов. Время — решающий фактор в безумной гражданской экономике, а раз военные вынуждены с ним считаться, то им приходится считаться и с этим Божьим наказанием — гражданской экономикой...

Все эти семь недель Боннер пытался растолковать Тривейну свою теорию. Однако тот, признавая известную ее справедливость, считал, что время — лишь один из факторов, но не главный. Он прямо заявил майору, что считает его теорию «простоватой», и рассмеялся ему в лицо, когда тот, естественно, вспылил. Впрочем, Боннер и сам не сдержал улыбки, вспомнив, что на языке гражданских «простоватый» нередко означает «идиотский».

Одним словом, Тривейн поставил ему мат в этой партии.