Для тебя я восстану из пепла (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна

– Спасибо! Ради этого, пожалуй, стоит иметь телефон! – широко улыбаюсь я.

– Да не за что, – отмахивается Глеб. – Долго думал, что тебе подарить, но ничего более интересного не пришло в голову.

– Ой! Вот только у меня нет для тебя подарка! – спохватываюсь я, расстраиваясь по этому поводу. И как я не подумала об этом? – Знаешь, у меня есть идея! Я приглашаю тебя на свидание! Нам нужно обязательно спланировать поездку в город на один из совпадающих выходных. Мы будем гулять, сходим, может, в кино, а потом обязательно заглянем в кафе… Словом, проведём романтический день вместе за пределами дома!

– Как скажешь, так и будет! – с готовностью кивает Глеб. В его взгляде умиротворение, спокойствие, счастье. Мы оба чувствуем, как гармонично и правильно происходящее между нами.

Переполненная счастьем, я откладываю телефон в сторону и забираюсь на мужчину. Платье задирается до неприличия, открывая вид на трусики, но кого из нас это смущает?

Закидываю руки на крепкие мужские плечи, тогда как его ладони скользят по бёдрам под платье, коротко сжимают ягодицы, уверенно сдвигают в сторону трусики.

Пальцы сразу же отыскивают и дразнят жаркий вход, не проникая внутрь, вызывая дрожь по моему телу. Поведя бёдрами в поисках желанного чувства наполненности, вижу блуждающую усмешку на губах Глеба, и обиженно поджимаю губы. Мужчина подаётся вперёд, быстро и пламенно целуя меня. И в тот же миг резко входит на два пальца, ловя несдержанный стон своим ртом.

Пока он совершает плавные толчки пальцами внутри меня, а большим пальцем снова и снова обводит клитор, заводя меня всё сильнее, доводя меня до вершины блаженства, я забываю, как дышать. Сейчас моё дыхание – это он. Его поцелуи. Его ласки. Глеб Давыдов, весь он – мой воздух, моя любовь, моя жизнь.

– Не оставляй меня, слышишь? – шепчу в его губы в короткие перерывы между напористыми, дерзкими поцелуями. – Никогда не оставляй меня, Глеб…

И он отвечает:

– Будь всегда рядом со мной…

А потом его губы крадут все слова, стирают страхи, уничтожают сомнения.

Потом его пальцы умело заставляют меня воспарить над землёй, улететь в космос, позабыть обо всём неважном, второстепенном. В этом мире любви и счастья есть только мы, и мне не хочется его покидать. Никогда.

За пределами сознания слышу характерный “вжик” молнии. Глеб высвобождает горячую каменную плоть и с глухим стоном наполняет меня. Медленно, плавно, нежно опускает и вновь поднимает меня, управляя моими бёдрами. Каждый новый толчок ощущается так пронзительно остро, так великолепно, что мне хочется плакать от счастья. Эта близость между нами – физическая и духовная – самое невероятное чудо. Словно мы две половины одного целого, созданные друг для друга. Словно я – его часть, принадлежу ему. Всецело. Без остатка. Как и должно быть.

Постепенно ускоряясь, Глеб отыскивает потайную молнию платья на спине, расстёгивает, стягивает платье с плечей вниз, оголяя грудь, подтягивает меня выше, совершает частые резкие фрикции, поигрывая языком с сосками. Эта ласка – сочетание нежности и мягкости с грубой животной силой размеренных толчков – быстро доводит меня до исступления, и я содрогаюсь в мужских руках, чувствуя, как эластичные стенки внутри наполняются жаром вязкого семени.

– Этот год будет удивительным, фантастическим, самым лучшим, Лад! – посмеиваясь, говорит мне Глеб.

– Думаешь? – устало отзываюсь я. – Хорошо бы…

– Ну а как иначе? – Мужчина звонко целует мой лоб. – Слышала, говорят: как Новый год встретишь, так его и проведёшь!.. Я совсем не против никогда не переставать заниматься с тобой любовью!

– Эй, – притворно обижаюсь я. – А как же наше свидание?! Неужели тебе от меня нужен только секс?

– Нет, не только. Мне ты нужна.

Глеб с лёгкостью поднимается, словно его нисколечко не напрягает тяжесть моего тела, выключает гирлянду, попутно гасит свет во всём доме, унося меня в спальню. Утром начнётся новый день, самый первый день нового года. И этот новый год будет удивительным, фантастическим, самым лучшим, я в этом уверена, ведь каждый его день мы проведём вместе и, надеюсь, ничто не сможет этого изменить.

***

Когда за окном настоящая зимняя сказка, меньше всего хочется думать о прозе жизни. Но на деле снегопад, покрывающий пушистыми шапками деревья и дома, приносит одни лишь хлопоты. И дело не только в том, что мужчины вынуждены часто выходить с лопатами и расчищать дорожки посёлка, но и в количестве запросов на проведение поисково-спасательных работ.

Начиная чуть ли не с первого января, команды спасателей то и дело уходят в горы, чтобы выполнить свою работу. Постепенно привыкая к этому месту и к этим людям, я, подобно всем жителям посёлка, заражаюсь тревогой за отважных ребят. И в десятикратном размере – когда дело касается Глеба Давыдова.

В очередную субботу, когда за окном ещё стоит непроглядная темень, нас будит писк телефона – сообщение о срочном вызове, и Глеб привычно начинает собираться в дорогу. За окном настоящий буран, и мне тревожно, поэтому я хожу за ним хвостом.

– Ступай в кровать, – велит мне Глеб. Я качаю головой, поджимая губы. – Я серьёзно, Лада. Ещё такая рань, ты можешь подремать ещё часочек.

– Разве я усну? – отмахиваюсь от его слов. Вместо того, чтобы прислушаться, пока Глеб наскоро завтракает, завариваю термос с чаем, сооружаю бутерброды, складываю всё это в его походный рюкзак.

Уже перед самым выходом мужчина притягивает меня к себе и целует.

– Я скоро вернусь. Завтра мы едем на свидание – думай об этом и не забивай голову ерундой, договорились?

– Хорошо, – послушно киваю я, подставляя губы для поцелуя. Хочется заставить его остаться. Неожиданное чувство страха – беспричинного, но острого, волнующего – полностью завладевает разумом. Но я молчу, памятуя о нехитрых правилах жизни в спасательном отряде, пожалуй, главное из которых: никогда, ни при каких обстоятельствах не говорить о страхах и опасениях, о возможных неудачах перед выходом команды спасателей на миссию.

– Вот и умница, – усмехается Глеб. Долго смотрит на меня, словно пытается запомнить каждую деталь, и мне снова становится не по себе. Но вот он широко улыбается и кричит: – Бимо, слушайся маму, – и добавляет уже тише: – Не скучайте.

Чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я устраиваюсь на диване и читаю статьи о жизни с корги. Бимка забирается ко мне на колени и смотрит с интересом на картинки забавного пёсика в разноцветном свитере.

– Тебе тоже нужен свитер, да, Бимо? – смеюсь я, чмокая его макушку. Пёс поднимает ко мне мордашку и облизывает щёку. От прикосновения шершавого языка мне становится щекотно и весело, и тревога понемногу утихает.

Пока до работы есть ещё немного времени, я инспектирую шкаф и нахожу там старый свитер Глеба с елками и оленями, который ему, очевидно, давно мал. Думаю, мужчина несильно расстроится, если я пущу лежащую без дела одёжку на благо Бимо. Поэтому смело беру в руки ножницы и отпарываю горловину и рукава.

– Бимка, топай сюда! – зову питомца, и он семенит ко мне через всю комнату. Обнюхивает лежащий на полу свитер, и я беру его в руки, чтобы примерить на Бимку.

Пёс сопротивляется, пока я натягиваю на него одежонку. Но потом ходит по кругу с важным видом, когда я критически осматриваю его.

– Придётся немного отрезать, – говорю ему. – Чтобы по земле не болталось и не мешалось при ходьбе.

Цепляю прищепки по бокам, регулируя объём изделия, проделываю фокус с раздеванием пса и быстро обрезаю лишнее, тут же прихватывая края ниткой. Вскоре всё готово, и мы вместе отправляется на работу.

Всю дорогу я любуюсь Бимо и даже делаю несколько удачных кадров, которые тут же оправляю Глебу.

Через некоторое время, уже приступив к работе, получаю ответ: “Ого! Ну что за красавчик! Уже скучаю.”

Быстро пишу: “По Бимо, конечно?”

“Конечно!” – отвечает Глеб. – “По Бимо я скучаю, без тебя же мне просто невыносимо!”

“А мне без тебя”, – пишу с улыбкой. Как же я счастлива, Боже!