...Да поможет мне бог - Феликс Джексон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— На этот раз я, пожалуй, не буду делать заявлений, — сказал Спенсер.
— Почему, черт побери? — сердито спросил Майрон.
— Потому что я не готов.
Спенсер сидел на кровати, стирая с лица мыльную пену.
— Как нью-йоркские газетчики? Ты говорил с ними?
— Ко мне никто не обращался, — ответил Спенсер.
В голосе Майрона зазвучало удивление:
— Что-то необычное, а? Мне все это кажется странным. Я думал, что они ухватятся за такое дело.
— Ты хочешь сказать, что я уже представляю собой целое дело? — спросил Спенсер.
Он был раздражен: мыльная пена попала на трубку.
— Черт возьми, а ты что думаешь? — закричал Майрон. В эту минуту зазвонил дверной звонок в квартире Спенсера. — Помни, я первый тебя предупредил, сукин ты сын. Если кто имеет право...
— Подожди минуту, — перебил его Спенсер. — Кто-то пришел. Если ты не кончил и...
— Нет, — сказал Майрон, — я не кончил, мой мальчик. Я даже не начинал.
— Тогда подожди.
Спенсер положил трубку на стол и, продолжая вытирать лицо, направился к входной двери.
— Кто там? — спросил он.
— Письмо для мистера Донована, — ответил мужской голос.
Спенсер отворил дверь, и в комнату быстро проскользнул незнакомец, не дав Спенсеру себя задержать.
— Меня зовут Пит Гардинг, — сказал он.
Это был высокий мужчина лет сорока с худым, чисто выбритым лицом, с копной темных, не покрытых шляпой волос. Он был одет в светло-серый костюм, который хорошо на нем сидел.
— Что вам угодно? — спросил Спенсер.
Человек прошел мимо него в гостиную.
— Я репортер, мистер Донован.
Спенсер пошел за ним.
— Послушайте, мне нечего сказать вам. Я разговариваю сейчас с другим городом и...
Человек повернулся к нему с приятной улыбкой.
— Пожалуйста, заканчивайте ваш разговор, мистер Донован. Я могу подождать.
С минуту Спенсер смотрел на него, затем, решив, что ничего другого делать не остается, прошел обратно в спальню и взял трубку.
— Ну, — сказал он, — кажется, они напали на меня... Хелло, Майрон?
— Да, я слушаю, — ответил Майрон. — О чем ты говоришь?
— Только что явился репортер.
— Черт бы его побрал! Из какой газеты?
— Я не спросил, — ответил Спенсер. — Он застал меня врасплох.
— Не попадись в ловушку, — сказал Майрон. — Спроси его, из какой он газеты, и гони в шею. Хочешь, я потом еще раз позвоню тебе?
— Нет, — ответил Спенсер. — Говори сейчас, что тебе нужно.
— Мне нужно от тебя заявление, подойдет любое, не позорь меня, мой мальчик. Здесь все знают, что я твой друг. Самое малое, что ты можешь сделать для меня, — это ответить на вопрос-другой и...
— Ладно, ладно, на какие вопросы? — нетерпеливо спросил Спенсер.
— Номер один: собираешься ли ты подать на Фаулера в суд за клевету?
— Не знаю.
Молчание. Затем Майрон продолжал:
— Номер два: намерен ли ты ответить ему и каким образом?
— Не знаю, — повторил Спенсер.
Майрон начал сердиться.
— О боже правый, разве так относятся к друзьям?
— Послушай, Майрон, — сказал Спенсер, — я не хочу обижать тебя и ценю все, что ты для меня сделал, но сейчас я не могу ответить на твои вопросы. Вот и все.
Спустя минуту Майрон сказал изменившимся голосом:
— Ну, мой мальчик, если ты намерен играть таким образом...
— Извини меня, Майрон.
— Обещай мне, что ты не будешь разговаривать с другой газетой. Иными словами, я буду первым, кто получит заявление.
— Если оно будет сделано, — сказал Спенсер, — ты получишь его первым.
— Ладно, — согласился Майрон. — А теперь соберись с силами и вышвырни этого молодчика.
Спенсер снял пижамную куртку, надел халат и вышел в гостиную. Репортер отворил дверь на балкон и стоял там, глядя вниз на реку. По реке на полной скорости шел большой танкер, оставляя за собой белую рябь. Спенсер встал в дверях, репортер поднял голову и неохотно вошел в комнату.
— Очаровательно, — сказал он. — Если бы я жил здесь, я бы день и ночь смотрел на реку и ничего больше не делал.
— Вы из какой газеты? — спросил Спенсер.
Следя за выражением его лица, человек сказал:
— Я из «Дейли уоркер». — Заметив реакцию Спенсера, он добавил: — Это газета как газета, мистер Донован. Ваше дело интересует нас только как сенсация, Политика тут ни при чем.
— Насколько мне известно, никакого дела не существует, — холодно заметил Спенсер. — Мне не о чем говорить.
— Этот ваш ответ также и капиталистической прессе или только нам? — спросил репортер.
— Я никому не намерен делать заявления.
Репортер спокойно посмотрел на него.
— Это ошибка, мистер Донован. Разрешите мне объяснить вам...
— Прошу вас, мистер...
— Гардинг, — подсказал репортер. — Пит Гардинг.
— Видите ли, мистер Гардинг, мне пора на службу. Я спешу.
Репортер сложил руки на груди, не обращая внимания на волнение Спенсера.
— Одна из буржуазных бульварных газет назвала вас коммунистом, мистер Донован, — сказал он. — В наши дни человек вашего положения не может существовать с таким ярлыком. Прав мистер Фаулер или нет, но вам придется что-то предпринять. Вы член капиталистического общества, мистер Донован. Вы либерал, либерал с Уолл-стрита, но...
— Меня это не интересует, — прервал его Спенсер.
— Напрасно, — сказал репортер.
Терпение Спенсера иссякло, и он вышел из комнаты. Репортер медленно пошел вслед за ним, продолжая говорить.
— В течение ближайших месяцев вам понадобится помощь. Вам потребуется любой союзник, какого вы только сумеете найти. Даже мистер Черчилль не поколебался принять поддержку коммунистических сил, когда это ему потребовалось.
Спенсер открыл парадную дверь.
— Извините меня, мистер Гардинг, но...
— Ничего, — ответил репортер. Несмотря на вежливость, тон его был язвителен. — Пожалуй, мне следует считать это интервью законченным, не так ли?
— Никакого интервью не было, — сказал Спенсер. — Вы пробрались в мою квартиру, и я выгоняю вас вон!
Спустя час лифтер Брюс спросил у Спенсера:
— Надеюсь, я не сделал ошибки, мистер Донован?
Они ехали вниз. Спенсер просматривал заголовки газет. У него не хватило времени прочитать газеты, но зато он плотно позавтракал и чувствовал себя лучше.
— Я говорю о том парне, который приходил к вам, — продолжал Брюс. — Он вошел и назвал мне номер вашей квартиры.
