Потому что ты - единственный - Galit

Но прошла еще пара месяцев, журналисты успокоились, так как здоровый, счастливый и благополучный, обрученный с мисс Джиневрой Уизли Поттер стал им не особо интересен: 11 августа, в день, когда девушке исполнилось семнадцать, было объявлено о помолвке и о грядущей через год - по окончании невестой школы - свадьбе. Все вехи его жизни были скрупулезно зафиксированы («Ну это они так думают», - хмыкнул Северус) и опубликованы, плавно забываясь. Последнее информативное сообщение о Мальчике-Который-Выжил-Дважды-И-Которого-Давно-Бы-Пора-Перестать-Называть-Мальчиком относилось к его поступлению в колдомедицинский колледж, а дальнейшие только рассуждали о его роли в возникновении Сопротивления, развитии мировой магии и прочей выспренней чепухе.

Наряду с этим происходило нечто, газетчикам не известное, а потому долго остающееся неузнанным широкой публикой: знаменитый шрам Гарри Поттера в виде молнии (а может быть, и оба, если слухи, не подтвержденные никем из официальных лиц, все же были верны) начал рассасываться - очень медленно и незаметно. Настолько медленно, что обратила внимание на это лишь мадам Помфри. Старенькая медиведьма довольно долго не видела Гарри после того, как приняла участие в его медицинском освидетельствовании, и лишь несколько месяцев спустя встретилась с ним на министерском приеме, посвященном первой годовщине События, Вернувшего Магическому Миру Спокойную Жизнь.

Увы, удивленный возглас Помфри вернул Герою пристальное внимание газетчиков, чему тот вовсе не обрадовался. И, когда спустя минуту бешеных вспышек и вопросов, лившихся на бедную «звезду» неиссякающим потоком, кому-то в голову пришла мысль: «А что же с Метками бывших Пожирателей Смерти, волнующими читателей нисколько не меньше?», и вся эта свора переметнулась к стоящему неподалеку с кислым видом Северусу Снейпу, последнее, что увидел профессор перед погружением в словесный водопад, был понимающе-злорадный взгляд Поттера.

«Что за юмор нашел проклятый мальчишка в этой ситуации? - Ничего не поняв, зельевар пожал плечами и перевел взгляд на замершую вокруг него в ожидании толпу журналистов, ощетинившуюся во все стороны фотоаппаратами. - Можно было бы приосаниться для фотографий, хотя... Зачем? У меня и так прекрасная осанка», - решил Северус, ме-едленно расстегивая манжет мантии, вынимая запонку из рукава рубашки и еще медленнее закатывая его, наслаждаясь безраздельным вниманием теперь уже всех находившихся в огромном зале. А потом... Вопли, треск фотовспышек, скрип десятков Прыткопишущих перьев, сливающийся в один противный звук, отовсюду идиотские вопросы, дергающие за одежду руки, необходимость прибегнуть к неприятной для него помощи дежурных авроров, чтобы покинуть проклятое место и иметь возможность вернуться в Хогвартс...

Теперь-то Снейп понял, что смешного увидел Мерзкий Мальчик (кстати, улизнувший под шумок), и смог успокоиться, только пообещав себе, что непременно припомнит это Поттеру при случае. Вихрем ворвавшись в холл и от души грохнув огромной дверью, Северус понесся по направлению к своим комнатам. Помечтав: каким именно ядом он отравит Олицетворение-Гриффиндорского-Чувства-Юмора при следующей встрече, профессор с особым наслаждением снял по двадцать баллов с каждого из пойманных в коридоре гриффиндорцев («три-минуты-до-отбоя-вы-в-любом-случае-не-успеете-вовремя-добраться-до-своего-общежития-а-кто-будет-спорить-лишится-еще-десяти-баллов») и окончательно обрел душевное равновесие.

Это его состояние не смогли поколебать даже утренние газеты и письма, лавина которых обрушилась в этот раз на преподавательский стол вместо привычного гриффиндорского. Лишь несколько заблудившихся сов по привычке приземлились на столе под красно-золотыми штандартами, где с них были нетерпеливо содраны принесенные сообщения. Совы с недовольными криками защелкали клювами, но было поздно - доставленная не по адресу почта уже была распечатана, и чувствующие себя виноватыми птицы улетели, не попросив никакого вознаграждения.

Раздавшиеся потрясенные вопли мгновенно донесли до всех интересующихся новость, ставшую впоследствии главным предметом обсуждений, научных дебатов и антинаучных домыслов на многие месяцы вперед. Но факт оставался фактом: Метка потихоньку сходила с предплечья Снейпа, Малфоев и остальных Пожирателей Смерти (которые сидели в Азкабане, но тоже были обследованы на предмет причастности к феномену), хотя и совсем по-другому, нежели в 1981-ом, после первого падения Темного Лорда: не разом исчезнув на энное количество лет, а очень постепенно, бледнея и расплываясь. «Похоже на временную тату», как метко выразился один из маглорожденных хаффлпаффцев (чем привлек к себе внимание директрисы с последующим пространным выговором, начавшимся с «неуважения к преподавателю», а закончившимся «плачевным незнанием Древних Рун» и снижением оценки).

Люциус Малфой не преминул воспользоваться шумихой, чтобы подстегнуть процесс реабилитации своей семьи в глазах общества, пожертвовав огромные суммы всевозможным учреждениям - больница Святого Мунго, Хогвартс, Магический университет, - якобы на исследование данного вопроса, чем вызвал у Снейпа искреннее недоумение:

- Зачем? Все уже все знают, ты никого этим не обманешь! - На что, небрежно пожав плечами, заявил:

- Конфискация лишила бы меня еще большего, а так... считай, что я вложил эти деньги в дело. Создание репутации заново, из пепла... О, это дает жизни цель! Новый вызов, интрига - то, чего мне не хватало в Азкабане больше всего. Мне это необходимо, чтобы чувствовать себя живым, дышащим... Ты же меня знаешь: я - не тот человек, чтобы скрыться ото всех в подвалах Малфой-мэнор и чувствовать себя счастливым при этом, - добавил он, выразительно глянув на Северуса и крутнув коньяк в рюмке.

Они сидели в личной гостиной слизеринского декана, осаждаемой снаружи всем Гриффиндором, умирающим от желания подслушать беседу двух бывших Пожирателей Смерти. Получив в ответ такое же пожимание плечами и невнятное бурчанье о «придурочных красавцах, не способных жить без восхищенной публики и бесящихся с жиру», Малфой засмеялся:

- Да, Северус, я тебя тоже люблю! Просто я считаю, что деньгам надо находить более полезное применение, чем примитивное накопление их в сейфах Гринготтса. Например, с пользой потратить их на себя, любимого, - он демонстративно нежно погладил себя по щеке. - А когда - заметь: когда, а не если - я верну себе прежнее положение и влияние, то займусь, наконец, и твоими финансами... Что? Знаю, что не жалуешься. Но если денег станет больше, ты что, откажешься от них? Вот и я так считаю. Ты у нас теперь - почти такой же герой, как Поттер, этим обязательно надо пользоваться. Кто знает, что ты - самый молодой в Европе зельевар такого ранга? Кучка тех, кто тебе его присвоил, и ближайшее окружение? Пора об этом узнать всем. Начинается новая жизнь, Темный Лорд больше не вернется. За что лично я благодарен мистеру Поттеру, так, безусловно - за эту определенность. Мы свободны, Северус, - с несколько излишней патетикой, заставившей того заподозрить перебор с коньяком, произнес Люциус, - свободны заниматься тем, чем сами захотим!