Корабль призраков: Исландские истории о привидениях - Автор Неизвестен

Когда Корт преставился (в 1821 году), Моури преследовал, как уже сказано, его старшего сына Магнуса, который жил в Ирафетле. А поскольку там драуг обретался дольше всего, его прозвали Ирафетльским Моури, и это прозвище закрепилось за ним. Кроме историй о наглости Моури, потребовавшем для себя в Ирафетле собственную постель, есть ещё такой рассказ про Магнуса. Однажды Магнус поехал на Сельтьятнарнес (Мыс Озера на Летнем пастбище), где в ту пору ловилось много рыбы. А так как постоянного места на корабле у него не было, он всё время кочевал по разным судам. У бонда Сигурда из Хроульвсскаули он был гребцом два дня подряд, и тогда матросы Сигурда стали замечать, что он не один; а на третье утро, когда Магнус взошёл на корабль, и они с Сигурдом уже отчалили, матросы завели разговор о Моури: они будто бы видели, как за Магнусом на корабль вкатывается красно-бурый клубок или шарик конского навоза. Тогда Сигурд, который слыл рассудительным и осторожным, велел Магнусу убираться с корабля: он больше не собирается его возить. Сигурд сам видел Моури, а может быть, просто не хотел, чтобы его матросы работали вместе с человеком, которому не доверяют, и в случае неудачи валили бы всё на Магнуса.

Судя по всему, старого Корта призраки посещали реже, чем детей его первой жены и внуков, — то ли рассказы о других привидениях изгладились из памяти за давностью лет, то ли Моури пополнил собой воинство зловредных духов, когда принялся преследовать Корта и его детей; а вероятнее всего третье: после смерти Корта Моури совсем отбился от рук. Здесь мы приведём несколько примеров того, что призрак вытворял с детьми Корта, а потом и внуками, по крайней мере с детьми Магнуса. Все свои несчастья — от болезней до падежа скотины — эти люди приписывали Моури, своему преследователю.

Однажды ночью Рагнхильд, хозяйка в Медальфетле (Срединной горе) в Кьоусе, лежала без сна, а одна из её дочерей спала как убитая в той же комнате. Хозяйка услышала, как ночью в дом кто-то входит, садится на две укладки, которые там стояли, и на третью кровать, в которой никто не спал. А с рассветом к ней пришли трое сыновей Корта: Магнус, Бьёрн и Эйнар.

Бонд Йоун Кристьяунссон, который теперь живёт в Скоугаркоте (Лесной хижине) в округе Полей тинга, до переезда жил в Медальфетле в Кьоусе, напротив Рагнхильд. У Йоуна произошло такое несчастье: когда он однажды утром зашёл в хлев, его корова была настолько плоха, что не могла подняться на ноги, а накануне она была здорова и доилась хорошо. Пришлось всем миром выносить её из хлева на бойню: с ней нельзя было ничего поделать, кроме как забить. Когда с неё содрали шкуру, одна нога под шкурой оказалась трупно-синего цвета, и её пришлось выбросить. А в тот же день в Медальфетль пришли сыновья Корта — Магнус и Бьёрн, и Йоун рассказал им о том, какую беду им принесла их фюльгья, так как в случившемся обвинили Моури.

Магнус из Ирафетля однажды дал бонду Аусгейру Финнбогасону (который сейчас живёт в Ламбастадире, а тогда жил в Браудрайди) сборник псалмов Хатльгрима Пьетюрссона[66], чтобы тот переплёл его. Однажды вечером Аусгейра не было дома, а жена ждала его. Сначала она вовсе не шла в постель, потом разделась и лежала со светом, пока Аусгейр не вернулся. Он тоже лёг, и они потушили свет. Тут она увидела, что в дом вошёл мальчик, сел на стул перед кроватью и положил на кровать руку, — а она спала с краю. Ей показалась, что рука тяжёлая и лежит неспокойно. Она окликнула его и спросила, кто там, уж не Йоханнес ли, их воспитанник. Но ответа не было. Она ещё раз спросила, кто там пришёл, и пожелала ему провалиться куда подальше. И тут сидевший на стуле встаёт, таращит глаза на месяц, светящий в окошко, а потом бросается вон сквозь закрытую дверь. От этого раздался невообразимый треск, и в тот же миг полка на противоположной стене сорвалась и рухнула; на ней стояло много книг, среди них тот самый сборник псалмов Хатльгрима, который Магнус отдал Аусгейру на переплёт. Кроме книг, на полке стояло много чашек с блюдцами, и все они разбились вдребезги, и осколки усыпали пол. После этого Сигрид, хозяйка, велела зажечь свет и попросила, чтобы ночью кто-нибудь постерёг ее сон, а заснуть не смогла. А рано поутру в Браудрайди пришёл Магнус осведомиться насчёт своего псалмовника; тогда ему и рассказали, какая «хорошая» у него фюльгья.

Про Бьёрна Кортссона уже было сказано, что он два раза подвергся нападениям драуга, как и его братья. Кроме того, люди ещё дважды замечали, что Моури шёл за Бьёрном. Как-то раз по дороге на север Бьёрна встретил один человек, и, когда они уже собрались разъехаться, его кони сильно встревожились; считается, что они испугались призрака, но их хозяин никого не видел. В другой раз было так, что в Мидале, в округе Мосфетльссвейт, зимой дом оказался открыт ясной ночью, когда светил месяц. Один из тамошних жителей откуда-то возвращался затемно, а когда вошёл в дом, увидел в дверях незнакомого мальчика-подростка и подумал, что это, скорее всего, Ирафетльский Моури, так как слышал его описания. Тот человек решил не выпускать его, чтобы как следует разглядеть, и закрыл двери. Потом он начинает шарить руками по всем сеням и чувствует, что что-то нащупал, но, когда он собрался это схватить, оно опять ускользнуло, и он его не поймал. А под утро в Мидаль пришёл Бьёрн Кортссон.

Молва утверждала, что Бьёрна Моури не только донимал своими выходками, — он причинил ему ещё большее несчастье. Бьёрн был, как и остальные, честный малый, отличался живым умом и добрым нравом, к тому же работящий. Рассказывали, что он пользуется успехом у девушек; их будто бы бегало за ним никак не меньше трёх, когда он был холостяком у себя в Хьяульмархольте. Глядя на это, он будто бы только шутил, что не иначе как девушкам понравился Моури, — ведь он тоже прекрасно знал, что Моури преследует его род. Одной из тех трёх девушек посчастливилось, и Бьёрн достался ей. Но со временем шуточки, которые он отпускал в адрес девиц из Хьяульмархольта, обернулись серьёзной бедой: под старость у Бьёрна начались приступы умопомешательства и общаться с ним стало невозможно. Все решили, что это неспроста, и обвинили в этом Моури.

Эйнар Кортссон, который долго жил в Тьярнархусе (Доме у озера), близ Ламбастадира, однажды поехал встречаться с роднёй в Кьоус, ведь там жило больше всего людей из рода Корта. Была ранняя зима. Эйнар отправился морем через Котлафьорд на Кьяларнес и прибыл туда с наступлением темноты. Он продолжил путь пешком и к концу вечерни добрался до Скрёйтхоулара на Кьяларнесе. Тамошние хозяева были знакомыми Эйнара, но он не посмел будить людей, которые только что легли спать. Он решил посмотреть, не найдётся ли ему подходящего уголка для ночлега в хлеву. Когда он туда вошёл, то обнаружил одно пустое стойло, лёг в него и проспал до утра. Утром он рано встал, пошёл к хуторянам и попросил не пенять ему за то, что он позволил себе войти в их хлев и устроиться там на ночлег, просто он не хотел тревожить их сон. Они отвечали, что их дом открыт для него, и они были бы рады ему, даже если бы он поднял их с постели среди ночи, а вот спутник у него недобрый, ведь утром, до его прихода, лучшую корову нашли мёртвой, со сломанной шеей, в том самом стойле, где потом ночевал он. Похоже, Моури — извечный спутник Эйнара и его братьев — заранее освободил это стойло для своего хозяина. После этого Эйнар ушёл из Скрёйтхольта и днём продолжил путь в Кьоус. Там он первым делом заглянул в Грьоутэйри (Каменистую косу) к одним своим знакомым. Но тем же утром, когда Эйнар вышел из Скрёйтхольта, в хлеву в Грьоутэйри лежал мёртвый годовалый телок: он задавился привязью для быков. В этом обвинили фюльгью Эйнара.

Ещё про Эйнара и Моури рассказывают вот что: у Эйнара был хороший серый конь, которым он очень дорожил. Когда Эйнар был уже стариком, однажды утром он обнаружил своего Серко мёртвым возле самых дверей дома в Тьярнархусе; он загородил проход, и, чтобы войти или выйти, дверь пришлось снимать с петель. В этом тоже обвинили Моури.