Жажда любви - Элоиза Джеймс

Девушка зажмурилась.

Он поцеловал ее так быстро, что, возможно, это был сон.

Очень возможно.

Глава 14

12 апреля

Первый день матча Вильерс – Бомонт

Бомонт-Хаус

На следующий день, с раннего утра, Бомонт-Хаус бурлил, как пруд с морскими креветками, одетыми в бархатные камзолы и в туфлях на высоких каблуках. Единственная проблема состояла в том, что обитатели дома были не в состоянии принять гостей.

Герцог покинул дом едва не на рассвете, спеша на встречу с Питтом и палатой лордов. Тедди проснулся в семь утра. Деймон очнулся ровно настолько, чтобы подтолкнуть сына в направлении горничной, после чего снова рухнул на постель. Тедди отправился на кухню, а оттуда – в маленький сарай, где садовник хранил лопаты и жила кошка с котятами. Роберта приоткрыла глаза в девять, невнятно застонала и снова заснула. Джемма была одной тех из немногих, кому требовалось всего пять часов сна, но из принципа не покидала своей комнаты раньше трех пополудни. Кроме того, на прощание Филидор дал ей книгу итальянского шахматиста Греко, и теперь она изучала задачи, находя их на удивление несложными.

В результате цветы складывали в гостиной герцогини да тех пор, пока из-за обилия увядающих букетов вся сцена не стала напоминать королевские похороны. Экипажи подъезжали и уезжали так часто, словно здесь свершалось паломничество к некоему аптекарю, продававшему чудесный эликсир для увеличения женской груди всего за несколько приемов.

Наконец герцогиня решила, что начнет принимать гостей.

– Пусть двое поднимутся сюда, – велела она Брижитт.

– Герцог Вильерс не стал дожидаться и оставил карточку, – сообщила камеристка.

Джемма подняла дорогую гравированную карточку, столь же элегантную, как и ее владелец. И почерк – никакого сравнения с неразборчивыми каракулями Элайджи!

«В любое время, когда вам будет угодно», – гласило послание.

Как мило! И текст отличается определенным отсутствием рвения, которое было бы весьма привлекательным в джентльмене, с которым собираешься завести роман…

Но Джемма тут же одернула себя. Разумеется, все это одни лишь дурацкие мысли, не более. Разве не она обещала мужу оставить безумства в прошлом? Более того, поскольку Элайджа не давал обещаний относительно своей любовницы, она решила наставить Вильерса на путь добродетели, пусть и усеянный острыми камнями.

Вздохнув, Джемма протянула карточку Брижитт.

– Шесть часов. И добавь, что он может остаться на ужин. Да, и пошли записку леди Роберте, с тем же сообщением.

Слуги, разумеется, начнут сплетничать, но слуги всегда и все знают, так что Джемма не видела причин осторожничать.

– Да, Брижитт, еще одно…

Стоявшая у порога камеристка обернулась. Джемме она казалась самой изящной француженкой из тех, кто пребывал на берегах Британии. Иногда, по мнению герцогини, она одевалась даже с большим вкусом, чем госпожа.

– Помнишь тот плащ, которым ты так восхищалась?

Брижитт стиснула руки:

– Тот синий, ваша светлость? С черным кружевом?

Джемма, дрожа от возбуждения, улыбнулась камеристке:

– Он твой, в обмен на небольшое одолжение. Придется им время стать кем-то вроде шпионки, что, я уверена, тебе очень понравится.

– С удовольствием! – воскликнула Брижитт. Глаза ее сияли.

– Вильерс приедет, чтобы сыграть со мной в шахматы. Его, естественно, будут сопровождать лакеи.

Брижитт кивнула.

– Мне очень хотелось бы знать все подробности небольшого романа герцога с некоей леди Кэролайн Киллигру, в результате которого последняя позже обнаружила, что беременна.

– Какая дурочка! – воскликнула камеристка с типично французской откровенностью, не скрывая своего отношения к леди Кэролайн, оказавшейся в столь неприятном положении по собственной глупости.

– Ходили слухи, что Вильерс отважился на фальшивую брачную церемонию.

Отношение Брижитт к несчастной леди претерпело мгновенную метаморфозу.

– Свинья! – прошипела она.

– Возможно… а возможно, и нет. Кто знает, что там было на самом деле? Но нам нужно знать все о леди Кэролайн.

– Сделаю все возможное, – расплылась в улыбке Брижитт.

Разве может простой английский лакей устоять перед блестящими способностями француженки?

– Я приму двух джентльменов, которые помогут мне одеться, – решила герцогиня. – Корбина, разумеется, и, вероятно… ах да, виконта Сент-Олбанса. Прошлым вечером на нем был поистине великолепный костюм, за что его следует наградить.

Брижитт сделала реверанс и, слетев по лестнице, отыскала Сент-Олбанса и лорда Корбина, которых и привела в спальню герцогини. Там они нашли Джемму в одной сорочке и корсете, готовую принять помощь джентльменов в выборе столь деликатных предметов, как мушки, пудра, ленты и, наконец, платье.

Роберта проснулась в комнате, выглядевшей копией ее собственной, если не считать некоторого отпечатка личности Деймона: брошенного на стул галстука, книги, лежавшей на туалетном столике…

Роберта подошла ближе, прочла на обложке имя Джона Донна и, словно ожегшись, отбросила сборник стихотворений. Кроме того, в гардеробе висела его одежда.

Она поднесла к окну камзол из вишневого бархата, подбитый кремовым подкладочным шелком, и стала рассматривать металлические блестки, вшитые в сложные узоры серебристой вышивки. Сердце девушки перевернулось. Желание сжигало ее. Необходимо как можно скорее выйти замуж за Вильерса. Тогда она сошьет себе платье точно такого же цвета и велит украсить его блестками.

В дверь кто-то царапался. Роберта поспешно уронила камзол на кровать, ожидая увидеть горничную. Но вместо горничной у кровати появился Тедди.

– Тебе не следовало приходить, – заявила она вместо приветствия.

– Нужно извиниться, мой папа сказал.

– Мой папа говорит, что я должен извиниться, – поправила Роберта.

Мальчик широко улыбнулся:

– Принес тебе… я принес тебе подарок.

Роберта изобразила улыбку. Конечно, полагается непременно восхититься любым смятым, поломанным цветком, который парнишка извлечет из-за пазухи.

По это оказался не цветок, а шипящий, царапающийся котенок.

Роберта не проявила ни малейшего желания взять зверька.

– Наверное, тебе лучше поставить его на пол, – посоветовала она, когда очаровательный представитель кошачьего рода в очередной раз оставил на руке Тедди красную отметину.

Он уронил котенка. Тот с жалобным протестующим мяуканьем приземлился на разъезжающиеся лапки, после чего нырнул под кровать.

– В сарае он был куда красивее. И таким смирным, – извиняющимся тоном сообщил Тедди. – Я думал, вам понравится, тем более что вы спите одна. Кошки – славная компания.