Взгляд тигра - Уилбур Смит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А ты? Ты тоже так чувствуешь? – Она задыхалась в объятиях, но продолжала играть роль.
Смеха ради, дабы досмотреть представление до конца, я подхватил её на руки и потащил на развороченную, неопрятную постель.
– Сейчас сама увидишь.
– Милый, – отчаянно запротестовала она, – только не сейчас.
– Это почему?
– У нас столько дел! Ещё успеем – впереди времени много.
Вроде бы нехотя, я оставил Шерри в покое, хотя, по правде говоря, был ей признателен. После всей съеденной на завтрак ветчины и выпитого кофе изжога была бы мне обеспечена.
В полдень я вышел из Гранд-Харбор, держа курс на юго-восток. Команда осталась на берегу, предупреждённая, что рыбной ловли не будет. Чабби посмотрел сверху вниз на Шерри, разлёгшуюся в бикини на палубе кокпита, нахмурился, но промолчал.
– Морская прогулка? – многозначительно подмигнул Анджело.
– У тебя одни грязные мысли на уме, – пожурил я. Он довольно рассмеялся, словно услышал комплимент в свой адрес, и сошёл вместе с Чабби на пристань.
«Плясунья» легко бежала вдоль вереницы атоллов и островков. В начале четвёртого я зашёл в глубоководный проход между островами Маленькой и Большой Чайки и свернул на открытое мелководье между восточным берегом Большой Чайки и Мозамбикским проливом. Довольно сильный бриз веял приятной прохладой и зыбил морскую гладь.
Осторожными манёврами я вывел «Плясунью» на нужное место, отыскал ориентиры, провёл лодку ещё немного против ветра, зная, что её отгонит назад, выключил двигатели и поспешил на бак – бросить якорь. «Плясунья» натянула цепь и замерла, как благовоспитанная леди.
– То самое место? – Шерри всё время следила за мной – хищно, по-кошачьи.
– То самое. – С риском переиграть роль потерявшего голову влюблённого я показал ей ориентиры. – Нужно совместить в одну линию две наклонившиеся пальмы с одинокой пальмой на горизонте, видишь?
Шерри кивнула, напряжённо запоминая полученную информацию.
– Что будем делать? – спросила она.
– В этом месте Джимми опускался на дно, – объяснил я. – На борт он поднялся очень взволнованный, пошептался с Мейтерсоном и Гатри, и, похоже, им передалось его возбуждение. Джимми снова нырнул – с верёвкой и брезентом – и пропал надолго. А как вернулся, началась стрельба.
Упоминание о гибели брата оставило её равнодушной. Она нетерпеливо мотнула головой.
– Нужно уходить отсюда, пока нас не заметили.
– Уходить? – Я вопросительно посмотрел на неё. – Разве мы не собирались посмотреть?
Она сообразила, что вышла промашка.
– Нужно как следует всё организовать. Подготовимся к подъёму и транспортировке, а потом вернёмся…
– Любовь моя, забраться в такую даль и даже одним глазком не взглянуть?
Я широко улыбнулся и открыл люк машинного отделения.
– Не стоит этого делать, Гарри, – настаивала Шерри. – Лучше в другой раз.
На стойке с баллонами сжатого воздуха я выбрал акваланг, проверил дыхательный клапан, втягивая воздух через резиновый загубник. Убедившись, что за мной не подсматривали, потайным переключателем обесточил электрооборудование, чтобы никто не запустил двигатели в моё отсутствие. Спустив с кормы трап, я надел неопреновый костюм для подводного плавания с короткими рукавами и капюшоном, грузовой пояс с ножом, маску и ласты. Потом закрепил на спине акваланг и пристегнул к поясу лёгкую нейлоновую верёвку.
– А что будет со мной, если ты не вернёшься? – Шерри впервые встревожилась.
– Такую потерю ты не переживёшь, – успокоил я и покинул лодку не эффектным переворотом назад, а чинно спустился по ступенькам, подобающе возрасту и положению.
Вода была прозрачной, как горный воздух, – каждая мелочь чётко виднелась на дне в пятидесяти футах подо мной, где расстилался коралловый ландшафт, испещрённый пятнами света и переливавшийся дивными красками. Колыхание подводной растительности размывало монументальные очертания коралловых глыб, вокруг которых кипела жизнь – мириады тропических рыб сверкали россыпями драгоценных камней. Там были глубокие лощины и стройные коралловые башни, поляны морской травы и обширные пространства ослепительно-белого кораллового песка.
Мои ориентиры оказались на удивление точными, особенно если учесть, что я был тогда в полубессознательном состоянии от потери крови. Якорь едва не задел брезентовый узел, лежавший на коралловом песке. Зелёный и бесформенный, обмотанный верёвками, свободные концы которых щупальцами шевелились в воде, свёрток походил на неведомое морское чудовище.
Я опустился на дно рядом с брезентом, и стайки золотисто-чёрных полосатых рыбёшек окружили меня в таком количестве, что пришлось отпугнуть их, выдохнув пузырьки воздуха, прежде чем приняться за дело. Отстегнув от пояса нейлоновую верёвку, я надёжно привязал к узлу один конец, медленно вытравил линь, поднялся на поверхность в тридцати футах за кормой «Плясуньи», подплыл к трапу и забрался в кокпит. Второй конец линя я накрепко примотал к подлокотнику рыболовного кресла.
– Что ты нашёл? – заволновалась Шерри.
– Пока не знаю. – Устояв перед искушением развернуть узел на дне, я наделся, что выражение лица Шерри при виде его содержимого будет стоить такой жертвы.
Сбросив снаряжение, я вымыл его пресной водой и аккуратно убрал на место – хотелось подольше её помучить.
– Чёрт побери, давай поднимать, Гарри!
Вспомнилась неимоверная тяжесть узла, но ведь силы мои были тогда на исходе. Привалившись грудью к планширу, я начал выбирать мокрый линь, сматывая его в кольца привычным движением кисти, как принято у рыбаков. Груз шёл тяжело.
Зелёный брезент показался у борта, с него потоками стекала вода. Я ухватился за верёвку, одним рывком втащил узел в лодку, и он с металлическим стуком упал на палубу кокпита.
– Разворачивай! – приказала Шерри.
– Одну минуту, мадам.
Из ножен на поясе я вытащил острый как бритва нож для наживки и рассёк верёвки – с одного удара каждую.
Шерри в нетерпении подалась вперёд. Я отворачивал в сторону негнущийся брезент, не сводя глаз с её лица. Алчное предвкушение сменилось бурным, триумфальным восторгом, едва она увидела то, на что надеялась, – и лицо её тут же приняло изумлённо-растерянное выражение.
Актрисой она была опытной, у неё это здорово получилось. Не следи я в оба глаза, ни за что бы не заметил молниеносную смену эмоций.
Посмотрев вниз на то, ради чего столько людей убили и изувечили, я был не только порядком удивлён и озадачен, но и немало разочарован. Нижняя половина находки выглядела ободранной пескоструйным аппаратом – блестящая, глубоко изъеденная бронза. Верхняя осталась нетронутой, хоть и покрылась толстым налётом зеленоватой патины. Сквозь коррозию проступал рисунок – геральдический герб или то, что от него осталось, – и надпись витиеватым старинным шрифтом, большую часть которой разобрать было уже невозможно.