Взгляд тигра - Уилбур Смит

– Вы что, суеверны? – спросила она, глядя на меня раскосыми тигриными глазами.

– Не отрицаю.

Она, похоже, приняла информацию к сведению.

– После смерти Билли Джимми нашёл спонсоров, но не стал говорить, кто они, – не случайно, как я и догадывалась. Остальное вы знаете.

– Остальное знаю. – Я машинально помассировал грубый рубец шрама под шёлковой рубашкой. – Кроме места, где упал самолёт.

Мы уставились друг на друга.

– Он ничего не говорил? – спросил я. Она отрицательно покачала головой. – Что ж, история занятная. Жаль, не можем проверить, сколько в ней правды.

Шерри резко вскочила и подошла к перилам веранды. Обхватив себя руками, она стояла и злилась так, что будь у неё хвост, стегала бы им воздух, как львица. Наконец она успокоилась, пожала плечами и повернулась ко мне с улыбкой на губах.

– Ничего не поделаешь. Просто думалось, что можно на что-то рассчитывать. Я проделала долгий путь, разыскивая человека, которого Джимми любил и которому доверял, надеялась на вашу помощь. Но если вы хотите забрать всё, я вам помешать не в силах.

Она тряхнула своей гривой – волосы всколыхнулись и заиграли в свете лампы.

– Давайте отвезу вас в отель. – Я встал и прикоснулся к её плечу. Шерри обняла меня за шею, запустив пальцы в мою густую шевелюру.

– Это так далеко, – прошептала она и, привстав на цыпочки, притянула меня к себе.

Губы у неё были мягкие и влажные, язык неугомонный и требовательный. Немного погодя она откинулась назад, быстро и часто дыша, посмотрела невидящим взглядом и улыбнулась:

– Возможно, я не совсем зря прилетела?

Я подхватил её на руки – весила она не больше ребёнка – и понёс в бунгало, давно научившись не пренебрегать пищей, пока она есть: кто знает, когда настанут голодные времена. Шерри обхватила меня за шею и прижалась щекой к щеке.

Она раскинулась под москитной сеткой на широкой двуспальной кровати. Мягкий свет раннего утра был к ней беспощаден: макияж размазался и раскрошился, рот открылся во сне, масса золотистых волос превратилась в неопрятную копну и резко отличалась цветом от треугольника тёмных завитков внизу живота. Ночью мисс Норт оказалась неуёмной садисткой и с утра вызывала у меня отвращение.

Я тихо выбрался из постели и несколько секунд тщетно выискивал в спящем лице сходство с Джимми Нортом. Нагишом спустился к берегу, окунулся в прохладные чистые воды прилива и, мощно загребая руками, быстро поплыл австралийским кролем к входу в бухту. Солёная вода жалила и разъедала глубокие царапины на спине.

Утро выдалось удачным. За рифом дожидались старые приятели – большие носатые дельфины. Косяк помчался мне навстречу, то перепрыгивая через тёмные волны, то рассекая их высокими плавниками, и через минуту дельфины со свистом и фырканьем окружили меня. Их огромные рты словно застыли в простодушно-глуповатой улыбке. Мы с удовольствием поиграли минут десять, а потом крупный старый самец позволил ухватиться за спинной плавник и взял на буксир. Вышла захватывающая прогулка – сопротивляясь, вода кипела и пенилась вокруг, а в полумиле от берега меня и вовсе оторвало от дельфиньей спины.

Назад я плыл долго. Дельфин описывал круги, время от времени дружелюбно подталкивая меня в бок, – приглашал прокатиться ещё раз. У рифа, посвистев на прощание, стая грациозно умчалась прочь, а я, счастливый, пошлёпал по воде к берегу. Немного побаливала рана, но ощущение было, скорее, приятным – рука заживала и набирала силу.

Постель опустела, дверь в ванную была заперта. Очевидно, она приводила в порядок подмышки моей бритвой. Это действовало на нервы – старый пёс перемен в жизни не любит. Я воспользовался душевой для гостей, и вместе с океанской солью поток горячей воды смыл и унёс раздражение. Посвежевший, но небритый и голодный, как питон, я отправился на кухню. К приходу Шерри на плите жарилась ветчина с кусочками ананаса, а я намазывал хлеб маслом.

Лицо мисс Норт снова выглядело безупречно, волосы уложены и покрыты лаком – должно быть, в сумочке «Гуччи» поместился целый прилавок косметики. На губах сияла улыбка.

– Доброе утро, любовь моя. – Шерри томно улыбнулась и подошла меня поцеловать.

Подаренное дельфинами солнечное настроение примирило меня со всеми живущими в мире тварями, и даже неприязнь к этой нарочито яркой женщине улетучилась. Мы много смеялись за завтраком и прихватили кофейник на веранду.

– Так когда за «пого-стиком» отправишься? – вдруг поинтересовалась она.

Я не ответил и налил ещё одну кружку крепкого чёрного кофе. Шерри, очевидно, решила, что, проведя со мной ночь, заполучила раба на всю жизнь. Может, я и не знаток женщин, но, лишившись невинности до знакомства с ней, кое-какой опыт имел и считал, что прелести мисс Норт не стоили четырёх ядерных ракет и бортового самописца с секретного истребителя-штурмовика.

– Как только скажешь, где искать, – уклончиво сказал я.

Испокон веков женщины тщеславно считают, что если мужчина им почему-то нравится, то он у них в долгу. По мне, так должно быть наоборот.

Шерри коснулась моей руки, тигриные глаза расширились и потеплели.

– После прошлой ночи я знаю, что у нас всё впереди, Гарри, – хрипло шепнула она. – Мы должны быть вместе.

А я в ту ночь долго лежал без сна и принял решение. Самолёта в брезентовом узле быть не могло. Возможно, небольшая деталь или обломок – в доказательство, что на дне лежит именно он. Вряд ли это «чёрный ящик» или одна из ракет. У Джимми Норта не было времени извлечь самописец из фюзеляжа, даже если бы он знал, где искать, и захватил с собой инструменты. С другой стороны, громоздкий, округлый свёрток ничем не напоминал аэродинамические контуры ракеты.

Скорее всего завёрнутый в брезент предмет особой ценности не представляет. Подняв его со дна в присутствии Шерри Норт, я открою самую мелкую карту из тех, что у меня на руках, а примут её за козырного туза. Главного – места падения самолёта у Пушечного рифа – никто не узнает. В то же время я спровоцирую хищников на первые шаги, и будет крайне полезно посмотреть на действия мадемуазель Норт, вообразившей, что ей всё известно.

– Гарри, – снова зашептала она и придвинулась ближе, – поверь мне, пожалуйста. Со мной такого никогда раньше не было. Увидев тебя, я сразу поняла…

Я отвлёкся от раздумий и потянулся к ней, старательно изображая простофилю, изнывающего от страсти и нетерпения.

– Дорогая… – Я по-медвежьи облапил Шерри.

Смазанная помада и помятая причёска настроения ей не улучшили, и, чтобы ответить мне с той же пылкостью, Шерри пришлось напрячься.

– А ты? Ты тоже так чувствуешь? – Она задыхалась в объятиях, но продолжала играть роль.