Борьба за влияние в Персии. Дипломатическое противостояние России и Англии - Фируз Казем-Заде

Назойливость Томсона оскорбляла Насреддин-шаха и заставила его выйти из себя. Он выполнил требование англичан привести причины своего отказа открыть Карун. В послании, адресованном мирзе Хосейн-хану, но предназначенном для Томсона, он написал: «В течение пятидесяти лет Вы, англичане, осуществляли торговлю с Персией, но никогда не было ни слова о реке Карун. Что произошло, в чем причина, что вдруг стал нужен Карун? Реки, подобные этой, являются как бы дверью в доме: ждите нашего решения. Если мы увидим, что это соответствует интересам и благосостоянию нашей страны, разрешение будет предоставлено».

Не устрашась, Томсон продолжил свою кампанию. Он преуспел в устранении угрозы доктора Толозана. Вместе с Зиновьевым предотвратил исполнение железнодорожного проекта Аллеона. Но не мог превратить быстрый и грязный Карун в главный английский торговый путь. Переговоры продолжались в течение многих месяцев без всякого эффекта, кроме воздействия на нервную систему Томсона. Он стал писать не только мирзе Хосейн-хану, который остался неприступен, но и лорду Солсбери. В июле 1879 г. он написал в Лондон: «Мы подавили пиратство и обеспечили полную безопасность вдоль персидского побережья. Персия не могла сделать это сама. Она получила все преимущества нашей защиты, и мы поэтому имеем право ждать, что нас допустят к естественному главному пути для торговли внутри ее территории».

Горечь Томсона, наверное, возросла из-за согласия Персии с русскими требованиями. Не было никакой тайны в том, что Хорасан использовался как база снабжения русских войск, действовавших в Закаспии. Без магазинов и верблюдов, добываемых в Персии с попустительства персидских властей, Скобелев был бы не способен организовать свою кампанию в Ахал (1880–1881). Томсона раздражало, что он оказался свидетелем непрерывных дипломатических успехов своего русского коллеги – проницательного, хорошо осведомленного И.А. Зиновьева. Сам факт, что они оба прослужили в Персии более двадцати лет и были хорошо знакомы, вероятно, добавил личную ревность и углубил негодование, испытываемое Рональдом Томсоном от отсутствия успеха.

В марте 1881 г. мирза Саид-хан, предшественник и преемник Хосейн-хана на посту министра иностранных дел, попросил поддержки у Англии в пограничном споре с Турцией, связанном с курдами. Он соблазнял Томсона «обещанием, что Персия будет формировать свою политику в соответствии с представлениями Правительства Ее Величества и допустит свободную навигацию на реке Карун». Англичанин сердито ответил, что «обязанность персидского Правительства состоит в том, чтобы открыть Карун независимо от вопроса о курдах. Любая задержка с его стороны или попытка заключить сделку может оцениваться Правительством Ее Величества как недружелюбный акт, который станет ударом по усилиям, которые Британия уже сделала в пользу Персии в вопросе о курдском восстании». Мирза Саид-хан был настроен дружественно и примирительно. Он даже показал Томсону некоторые записки, которые написал в пользу открытия Каруна. Он также предложил шаху передать проблему целиком в руки Зела ос-Солтана.

Масуд-мирза Зел ос-Солтан был старшим сыном шаха. Так как его мать была простого происхождения, Зел ос-Солтан был исключен из престолонаследия, которое перешло к его младшему брату, Мозаффару эд-Дин-мирзе, вали ахду (наследному принцу). Шах, который ненавидел своего преемника, оказывал почести Зелу ос-Солтану, добавляя провинцию за провинцией к владениям, которыми правил честолюбивый и жестокий принц из Исфахана. К 1882 г. Зел ос-Солтан управлял приблизительно третьей частью Персии. Он набрал и обучил несколько полков, которые он вооружил шестью тысячами винтовок системы «Мартини-Генри», таким образом создав войско, считавшееся лучшим в стране. Англичане, с их особым интересом к югу, отчетливо понимали возрастающую мощь Зела ос-Солтана.

Они, несомненно, искали средство завоевать его расположение.

Зел ос-Солтан облегчил поиск.

6 января 1882 г. британский резидент в Персидском заливе и генеральный консул в провинции Фарс Э.К. Росс телеграфировал вице-королю Индии, что получил частное послание от Зела ос-Солтана о том, что шах передал ему полномочия решить проблему реки Карун. Росс добавил, «что он расположен исполнить пожелание британского Правительства и надеется за это получить орден. Вероятно, если пообещать орден, то дело будет выполнено».

Вице-король запросил Томсона, нужно ли дать Зелу ос-Солтану «Звезду Индии» и правда ли, что он имел полномочия открыть Карун.

Томсон считал, что можно намекнуть Зелу ос-Солтану, что он получит дар правительства Индии, если ему удастся открыть Карун. Но Томсон не был уверен, что принца следует наградить. Он телеграфировал вице-королю: «Награждение его «Звездой Индии» будет неприятно наследнику, который относится к положению своего брата с сильной ревностью». Вице-король предпочел награждение орденом дорогому подарку. В ответе Томсону он сообщил, что награда будет наилучшим стимулом для Зела ос-Солтана: «Я предпочту рекомендовать награждение при условии успеха».

Зел ос-Солтан требовал Большой крест «Звезды Индии». Правитель Бушера, служивший посредником между принцем и Э.К. Россом, показал ему послание, которое получил от Зела. Оно заслуживает того, чтобы привести из него несколько строк:

«Им необходимо предоставить награду и получить открытие Каруна. Вы должны привести Ваши переговоры с резидентом к завершению. Если он очень хочет открытия Каруна, пусть мне вручат орден в ближайшее время. Если дело с награждением будет отложено, то и открытие также отложится».

Можно предположить, что Томсон не был рад деловым отношениям между Зелом ос-Солтаном и Россом. Его опыт подсказывал ему, что только шах мог решить, будет ли Карун открыт. Награждение Зела не изменило бы намерений шаха, но вызвало бы отчуждение Мозаффара эд-Дина-мирзы, наследника… Возможно, Томсон чувствовал разочарование оттого, что Россу удается добиться успеха там, где он потерпел неудачу. Если Томсон испытывал такие чувства, он не позволял им действовать на его обязанности. В апреле он дал понять Зелу ос-Солтану, что если Карун будет открыт, то награждение будет произведено.

Вновь шах был непреклонен. Ни Томсон, ни Зел ос-Солтан не могли заставить его изменить решение. Свидетельства, имеющиеся сейчас в нашем распоряжении, не объясняют упорный отказ шаха открыть Карун. Какова была роль И.А. Зиновьева, а затем его преемника А.А. Мельникова? Ответ не будет ясен до тех пор, пока не станут доступны русские архивы, но, вероятно, страх шаха перед британским вторжением поддерживался русской миссией.

Сосредоточив свое внимание на Каруне, англичане обратили мало внимания на событие, которое будет иметь важное значение в будущем формировании Персидской казачьей бригады.

Следующий очерк включает части моей статьи «Возникновение и первый этап развития Персидской казачьей бригады». В начале XIX столетия Персия еще обладала значительной военной силой. Ее армии, хотя в конечном счете были побеждены Россией, оказывали серьезное сопротивление и даже выиграли много тяжелых сражений на Кавказе. В 1821–1823 гг. Мохаммед Али-мирза и Аббас-мирза, сыновья шаха, победили турок. Общий упадок страны в царствование Мохаммед-шаха вызвал катастрофическое ухудшение в вооруженных силах. Они были способны справиться с афганскими соплеменниками, но были разбиты меньшим во много раз числом англичан в 1856–1857 гг. После катастрофической кампании против туркмен Мерва в 1861 г. персидское войско фактически прекратило существовать.

Теоретически Насреддин-шах благословлял реформу войска. В течение его первого европейского путешествия он был поражен четкими маневрами и красивыми униформами различных армий, особенно австрийской. Однако он не имел ни способностей, ни силы характера, чтобы сыграть роль Петра Великого. По-детски непостоянный и ленивый, он никогда не доводил свои начинания до успешного завершения. После второго европейского турне идея военной реформы вновь посетила его поверхностный ум. Шах путешествовал по Закаспийскому краю, где было много русских войск после недавнего окончания русско-турецкой войны. Его повсюду сопровождало подразделение казаков, чья броская внешность, яркая униформа и прекрасное искусство верховой езды произвели на Насреддина такое сильное впечатление, что он сказал наместнику на Кавказе, великому князю Михаилу Николаевичу, о своем намерении организовать похожее подразделение конницы в своей армии.

Великий князь предложил царю послать инструкторов с этой целью. Александр II дал свое разрешение, и начальник штаба Тифлисского военного округа генерал Павлов назначил подполковника Генерального штаба Алексея Ивановича Домантовича возглавить маленькую военную миссию в Иране. Павлов дал Домантовичу самые общие инструкции. Кажется, что никто – ни шах, ни великий князь, ни сам Павлов – не знал, каковы полномочия Домантовича.