Последнее совпадение - Роберт Голдсборо

Когда я вернулся в кабинет, Вульф приканчивал свою первую за этот день бутылочку пива.

— Вот сумка с инструментами, — пояснил я, отлично зная, что без моей подсказки Вульф ни за что не распознал бы её. — А вот монтировка, — добавил я, извлекая из неё нужный инструмент и кладя перед ним на стол. — Кстати, сегодня утром я общался с Лоном Коэном и, по его сведениям, орудие убийства до сих пор не найдено — значит, Кремер сдержал слово.

Вульф взял монтировку в руки, повертел так и этак и хорошенько разглядел.

— Похожа она вещь на ту, что показывал тебе мистер Стеббинс?

— Как две капли воды, — сказал я. — И по форме и по размерам.

— Приемлемо, — произнес Вульф. — Позвони мисс Джеймс и скажи ей, что расследование завершено. И пригласи её к нам на сегодня, на девять вечера. Кроме того я хочу видеть здесь Майкла, Дойла и Миган Джеймсов, мистера Памсетта, мистера Роджека и мисс Марс. Ну и, разумеется, мисс Роуэн.

— Как прикажете, — сказал я. — Может, просветите своего верного цепного пса, что происходит?

— После того, как ты всех обзвонишь, — сказал Вульф, упрятав монтировку в ящик стола, и раскрыл книгу.

Дозвонился я всем и получил согласие на приход от всех же, хотя и не без борьбы. Проще всего было с Норин: от слов Вульфа она пришла в такое возбуждение, что сразу задала мне миллион вопросов, но, стоило мне признаться, что я нахожусь в таком же неведении, как и она, — тут же согласилась прийти. Еще во время нашего разговора она возвестила о новостях брату и матери, которые также изъявили свое согласие. Правда, при этом до моих ушей донеслось какое-то ворчание, причина которого сразу выяснилась, стоило только взять трубку мисс Стерве.

— Что у вас ещё за встреча? — истерично завопила она. — По-моему, мы уже и так достаточно от вас с Вульфом натерпелись.

Я дипломатично пояснил, что на сей раз речь идет не о том, чтобы нас терпеть, а о том, чтобы помочь её дочери, и Миган поутихла. Затем я дозвонился Лили, которая тоже сгорала от любопытства, но приехать пообещала сразу.

А вот для того, чтобы заполучить остальных, мне пришлось изрядно попыхтеть: я звонил, много раз оставлял сообщения и просил перезвонить, прежде чем добился успеха. В конце концов Роджека я разыскал на службе, в уолл-стритовском кабинете — он поупирался, но, узнав, что речь идет о личной просьбе Норин, сдался. Полли Марс перезвонила мне сама, получив сообщение от своей телефонной службы; она твердила, что вечером занята на фотосъемке, а я уговаривал её отказаться. В итоге она уступила, хотя и посетовала на упущенные доходы. Памсетт, тоже занятый по горло, поддался на мои уговоры, услышав, что все остальные кроме него уже согласились. Труднее всего мне было разыскать Дойла Джеймса, однако в середине дня он проявился и пообещал, что на него можно рассчитывать.

Без двадцати семи три я повернулся к Вульфу и сказал:

— О'кей, все собраны. Что теперь?

— Соедини меня с мистером Кремером.

Этого я, естественно, ожидал.

Как бывает почти всякий раз, когда я звоню Кремеру, снимающий трубку недоумок начал допытываться о том, что именно Вульфу надо от инспектора.

— Могу сказать только, что инспектор ждет не дождется этого звонка, — сухо сказал я. — Мистер Вульф располагает свежими данными по интересующему его делу.

— Сообщите их мне, я передам, — процедил недоумок.

— Пока, приятель, — отрезал я, и мы с Вульфом одновременно положили наши трубки. — Ставлю десятку, что не пройдет и десяти минут, как Кремер перезвонит нам, — сказал я недовольно скривившемуся Вульфу.

— Пари я не принимаю, — ворчливо ответил он, — а осадил ты его неплохо.

Три минуты и семнадцать секунд спустя зазвонил телефон; мы с Вульфом одновременно взяли трубки.

— Вульф! — проревел мне в ухо голос Кремера. — Что у вас там творится?

— Вам бы, сэр, следовало научить своих подчиненных вежливо разговаривать по телефону, — проворчал Вульф.

— Вы только ради этого звонили?

— Нет. Сегодня вечером в девять часов мы ожидаем здесь мою клиентку, мисс Джеймс, а также её мать, отца, брата и ещё троих людей: Эдварда Памсетта, Дугласа Роджека и Полли Марс. Я выскажу свои соображения касательно смерти Бартона Линвилла; возможно, вы сочтете нужным присутствовать.

— Вульф, если у вас есть что сказать по поводу убийства Линвилла, скажите мне сейчас! — прогремел Кремер. — Я не могу ждать, когда на карту поставлены интересы таких почтенных семей.

— Нет, сэр, — Вульф был непреклонен. — Вы прекрасно знаете, что это бесполезно.

— Хорошо, тогда я приеду прямо сейчас!

— Нет! Я прикажу, чтобы вас не впускали, и отменю свое приглашение на вечер.

На другом конце провода громко засопели.

— Хорошо, значит в девять?

По напряженному голосу было ясно, насколько тяжело дался Кремеру сдержанный тон.

— Да. Присутствие сержанта Стеббинса или кого-то из его коллег тоже будет не лишним.

Кремер пробурчал нечто такое, в чем с трудом угадывалось, что он приведет Стеббинса, и бросил трубку.

— Хорошо, — обратился я к Вульфу, — теперь выкладывайте подноготную.

Вульф так и сделал, и я был вынужден признать, что вновь дал маху: все необходимые факты я знал, и разгадка была у меня прямо под носом. Затем Вульф обрисовал мне сценарий предстоящего вечера и велел связаться с Солом и Фредом.

— Хватило бы и одного, — закончил он, — но лучше, если приедут оба.

Мне повезло: Сол только что вернулся, а Фред сидел дома без дела, и был счастлив уцепиться за любое предложение. Не прошло и часа, как оба уже сидели у нас кабинете; Фред потягивал пиво (он пьет его лишь для того, чтобы угодить Вульфу), а Сол — свое излюбленное шотландское виски. Вульф обрисовал обоим сыщикам их роли, а затем извинился и быстрым шагом покинул кабинет. Редкий случай — он опаздывал на свидание с орхидеями на целых четыре минуты.

Глава 22

Осушив стаканы, Сол с Фредом ушли, а я отправился на кухню, чтобы посвятить Фрица в наши вечерние планы. Подробности Фрица, конечно не интересуют, но он всегда радуется, когда очередное расследование завершается. Для него это в первую очередь означает, что Вульф снова начнет нормально питаться. Лично я никогда не замечал, чтобы во время расследования гастрономические привычки Вульфа хоть как-то меняются, но Фриц уверяет, что тревога за исход дела серьезно отражается не только на аппетите, но и на пищеварении патрона.

Как бы то ни было, я оставил Фрица на кухне в прекрасном настроении. Вернувшись в кабинет, я принялся готовиться к вечеру: принес ещё несколько кресел и пополнил небольшой бар в углу. Затем попытался сосредоточиться на бумагах, но безуспешно — когда Вульф завершает очередное дело, мне уже не до бумажек. Наконец, устав от бесплодных усилий, я сказал Фрицу, что хочу прогуляться, и больше часа бродил по улицам, перебирая в голове последние события и пытаясь предугадать, что может случиться вечером. Такая уж у меня натура беспокойная.

Когда я вернулся, Вульф громоздился за столом в кабинете, читая книгу и попивая пиво. Я поднялся в свою комнату, немного вздремнул, потом умылся, нацепил свежую рубашку с галстуком и спустился как раз к ужину, на который Фриц сварганил вкуснейшую телятину в красном вине и кабачки в сметане. За ужином Вульф разглагольствовал и возрождении расизма в Европе, которое, по его мнению, любой мало-мальски грамотный социолог мог предсказать ещё четверть века назад. Я, как водится, больше слушал, а ещё больше раздумывал про грядущее вечернее испытание.

После ужина, вернувшись в кабинет, я поймал себя на том, что едва ли не ежеминутно посматриваю на часы. Вульф же напротив с головой ушел в книгу и, казалось, напрочь позабыл про время. Без восьми девять в дверь позвонили, и я, потрусив в прихожую, увидел в полупрозрачное стекло Дойла Джеймса.

— Входите, — вежливо пригласил я. — Вы первый.

Дойл с улыбкой поприветствовал меня жестом и вошел. Я проводил его в кабинет и едва успел усадить на кресло во втором ряду, когда вновь послышался звонок. На сей раз нагрянула целая толпа Джеймсов — Норин, Майкл и Миган, — а также Памсетт. Особой радости на их лицах я не заметил, но самым мрачным выглядел Майкл, что, учитывая различные обстоятельства, было вполне объяснимо.

— Надеюсь, вы не водите нас за нос? — прошипела Миган, проходя мимо меня. — В противном случае, я вам не завидую!

Я усадил Норин в красное кожаное кресло, разместив рядом с ней Майкла, а за Майклом — Миган; они заняли весь первый ряд. Представив Памсетта Вульфу, я предложил ему кресло во втором ряду рядом с Дойлом Джеймсом, который уже поздоровался с сыном и дочерью и буркнул что-то экс-супруге, а с Памсеттом обменялся рукопожатиями.

И вновь прозвучал звонок. На сей раз опирать пошел Фриц, который и ввел в кабинет Полли Марс, облаченную в белоснежную блузку и клетчатую юбку с высоким разрезом. Она сухо кивнула мне, до сих пор не простив, что пропустила из-за меня ценную фотосъемку. Я усадил Полли по соседству с Памсеттом, который кивнул ей и машинально поправил узел на синем в желтую полоску галстуке. Не успел я проследить, всем ли удобно, как раздался очередной звонок, и мне пришлось идти отпирать. На крыльце стоял Роджек, за спиной которого я увидел поднимавшихся по ступенькам Кремера и Стеббинса. Пока я их впускал, возле тротуара остановилось такси, из которого выпорхнула Лили и, расплатившись с водителем, степенно поднялась на крыльцо, всем свои видом выражая удивление по поводу столь раннего прибытия остальных.