Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

Я скептически вскинул бровь, даже не думая верить в подобную чушь. Никаких тёплых чувств к этой особе у меня не было, и остаться не могло. Не после того предательства, что они учинили с Ромой, прямо за моей спиной. Я был готов положить к её ногам весь мир, а она, увидев в моём лучшем друге куда больше перспектив, лишь презрительно бросила мне в лицо всю ту любовь, что я отдавал годами.

— Не веришь? Спроси у Жени или сестрички своей, они присутствовали, — тонкое кружево облегало её подтянутую фигуру и Ева прекрасно знала, какой эффект могла производить на мужчин. Но я уже давно избавился от этой болезненной тяги. — А потом мы приехали ко мне, выпили ещё по паре бокалов и… сам посмотри.

Её голова качнулась в сторону пола, где неразборчивой кучкой валялись наши вещи, скинутые, должно быть, в порыве страсти. Моя майка и куртка, её кожаное платье, переплелись в подобии наших тел. Только вот я этого не помнил. Голову обуревали волны воспоминаний, и коварно откатывались назад, оставляя в голове лишь соль и пену.

Я ненавидел себя за это помутнение в памяти, за то, что потерял контроль и оказался совсем не в той постели. Совсем не стой девушкой. У той, с которой я желал просыпаться, были поистине огненные пряди, россыпь веснушек по всему лицу и телу и озорной лисий взгляд. В этот зелёный лес в глазах я влюбился, стоило только впервые увидеть его. Тогда она была зла и требовала выключить музыку своим мультяшным голоском, а нелепые штаны вызывали внутри лишь хохот. Но именно тогда в душу запала моя маленькая лисичка. И чем больше я узнавал её тонкую натуру, тем больше проникался к ней чистым и неподдельным чувством.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Любовью. Всепоглощающей любовью.

— Ева, — мой голос нерешительно дрогнул, — почему ты предала меня?

Мне остро захотелось узнать ответ на этот вопрос, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос и больше никогда к нему не возвращаться.

— Вся причина в тебе, Богдаша, — она грустно улыбнулась, плотнее запахивая свой халат. — Ты был слишком занят музыкой и влюблён совсем не в меня. А Рома… Он просто дал мне то, что не мог дать ты — внимание и любовь. На какое-то время я даже стала центром его жизни, — Ева горько усмехнулась своим мыслям, — пока он не укатил в Москву с новой группой, оставляя меня ни с чем.

— Так я для тебя запасной план?

— Нет, ты всегда был и будешь в моём сердце, Богдан, — она нерешительно посмотрела из-под длинных, наращённых ресниц. — Ты всегда был причиной, почему я так рвалась на ваши репетиции, а то, что произошло с Ромой — ошибка, о которой я сильно сожалею. Но я же не была для тебя смыслом жизни? Я всегда это знала, но всё равно хотела быть только с тобой.

Она разочарованно покачала лохматой головой. Я увидел перед собой прежнюю Еву. С влажным, чуть печальным взглядом огромных, карих глаз и милой, смущенной улыбкой. Непокорную и влюблённую в музыку так же сильно, как и я. Ту нежную Еву, которую Ромка привёл на репетицию почти три года назад. Тогда я думал, что эта девушка и есть смысл моего существования. Она на долгие годы стала моей музой и моим светочем, пока лучший друг не разделил нас. Ниточка чувств оборвалась так легко, словно нас ничего и не связывало.

Я думал, что Ева была любовью всей моей жизни, той для кого пело моё сердце. До тех пор пока, не встретил Сашу, эту хрупкую, нежную девочку, внутри которой кипела жизнь и энергия.

Я схватил с пола джинсы, рывком натянул майку и куртку, и не глядя на растерянную Еву, вышел из квартиры, тихо притворив за собой дверь.

Мне срочно нужно поговорить с Сашей, пока толстая петля совести и правды ещё крепче не затянулась на моей шее.

Примечания авторов:

1) Саундчек — процесс настройки звукового оборудования и аппаратуры, а также проверка звука перед началом мероприятия.

2) Отсылка к одноимённому фильму "Люди в чёрном" и их нейрализатору, который способен стирать память.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 17

Оказавшись дома в спасительном окружении унылых стен, я швырнула связку ключей на низкую тумбочку и тяжело опустилась на пуфик рядом. Горло до сих пор сжималось спазмом от непролитых слёз, но я не давала себе расплакаться, отчаянно сдерживая подступающий приступ истерики.

«Морозова, не из-за чего лить слёзы, для тебя это ничегошеньки не значит!» — убеждала я себя.

Однако в ушах всё ещё звенела та самая фраза, равнодушно брошенная Богданом мне в лицо. Сердцем я отказывалась верить в искренность его слов и даже искала им различные оправдания. Не мог же он быть настолько двуличным и подлым, коварным злодеем в лучших традициях кинематографа. Но в результате всё сводилось только к одному — видимо, он на самом деле так думает.

Скинув с ног тяжёлые кроссовки, я подвигала уставшим пальцами. Сбежав из клуба, я даже не предупредила Машку. Подруга, скорее всего, уже сошла с ума. А может быть, и стёрла с лица земли моего любимого соседа, с неё не убудет.

Я вытащила из лакированной сумочки телефон и грустно усмехнулась. Кирьянова превзошла саму себя, позвонив пятьдесят раз, а гневных смс написала ещё больше.

Телефон, как по команде, завибрировал в моих руках. На экране, вдоль которого тянулась тонкая царапина, высветилось улыбающееся лицо подруги. Собрав все внутренние силы в кулак, я приняла вызов и приложила телефон к уху.

— Морозова, я убью тебя! — Машка орала так громко, что мне пришлось отодвинуть аппарат подальше. — Лучше не говори, где ты есть, иначе я приеду, и тебе будет очень и очень больно!

Я послушно ждала, пока подруга проорется, и только когда её праведный гнев иссяк, и она прервалась, чтобы перевести дух, ответила:

— Маш, все хорошо, я дома, — я абсолютно не боялась угроз отходчивой Машки, страшнее было для полного счастья оглохнуть.

— Что случилось? — уже спокойнее спросила подруга.

— Ничего…

— Морозова, ты бы не стала портить мне праздник из-за ничего. Может, мне приехать?

— Не стоит, Маш. Все хорошо, развлекайся. Прости, что испортила тебе день рождения.

— Да какой развлекайся, — вздохнула она. — Я думала, с ума сойду, когда ты неожиданно исчезла, да еще и трубку не брала. Я видела, что там была какая-то потасовка, но успела туда прорваться, когда все закончилось. Что случилось все-таки?

Я прерывисто всхлипнула и сразу же закрыла рот ладонью. Не реветь, не реветь, не смей! Только не сейчас.

— Маш, поговорим об этом потом, ладно?

Машка все порывалась приехать, но я никого не хотела видеть. Вообще. Заверила, что со мной все в порядке, пообещала обязательно реабилитироваться за испорченное празднество, попрощалась и наглухо отключила телефон.

Кое-как стянув с себя тесное платье, кинула его тут же на пол и откинулась на стену, ощущая лопатками её холод. Такой же арктический холод царил и в моей душе. В голове беспорядочно, словно в барабане стиральной машинки, крутились и вертелись разные мысли и воспоминания о нашем единственном поцелуе и разговоре по душам. Никто и никогда не целовал меня так, как это сделал он. И это абсолютно не вязалось с тем, что произошло сегодня. По щеке, вопреки всем моим стараниям, покатилась непрошеная слеза. Я уже была готова разразиться очистительным плачем. Нижняя губа предательски задрожала, но в голове замигала красная лампочка с надписью «опасность».

Пока я здесь занималась самоанализом, Богдан, скорее всего, развлекался с этой брюнеткой, и явно не испытывал никаких душевных терзаний. Поцелуй поцелуем, а ты влюблённая дурочка, Морозова. Судорожно вытерла влажную щеку и сжала кулаки. Нет, никаких слез!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Добравшись до дивана, я ничком упала на него, даже не раскладывая. Очень хотелось уснуть, но упрямый мозг продолжал подкидывать мне картинки для размышления. Я вспоминала нашу первую встречу, свои эмоции и реакции на его поведение. То, как он беспардонно влез в мою жизнь и начал наводить в ней свои порядки. И то, что мне нравилось это…