Крестоносцы. Полная история - Джонс Дэн

Увы, Урбан так и не получил этого письма и не узнал о взятии Иерусалима, потому что к тому времени, как вести достигли Запада, он был уже мертв. Последний вздох он испустил 29 июля 1099 года. Наследовал ему другой клюниец, который взял имя Пасхалий II. Пасхалий и дальше пропагандировал войны против «моавитян и мавров» в Испании и всячески содействовал усилиям по сохранению христианских государств Востока, которые станут называть Утремер. Он долго и упорно препирался с императорами Священной Римской империи и безуспешно старался наладить отношения с византийской династией Комнинов. Но боевой клич Урбана Пасхалий повторить не пытался — более того, пройдет еще немало лет, прежде чем другой папа осмелится призвать к следующему походу на Восток, не уступающему по масштабу первому. Однако и в промежутке недостатка в ревностных крестоносцах не будет.

Часть II. Царствие Небесное

Глава 10. Сигурд, ходивший в Иерусалим

Господь им указ… шестьдесят ладей, одетых красно, по сини вдаль отплывали…

Высокий, с темно-рыжей гривой, «не красавец, но хорошо сложенный» и не привыкший открывать рот, если ему нечего сказать, Сигурд I Норвежский стал королем в тринадцать лет[258]. Это случилось в 1103 году. В тот год его отец, Магнус Голоногий, сражаясь в Ирландии, получил удар топором в шею и упал замертво, оставив корону троим своим сыновьям — подростку Сигурду и двум его единокровным братьям: Эйстейну — на несколько месяцев старше Сигурда и Олаву, который был совсем еще малышом.

Магнус — «голоногим» его прозвали за любовь к одежде, в гэльском стиле обрезанной выше колена — был суровым и воинственным королем. Христианин, он не утратил, однако, испокон веку присущих викингам склонностей и был одержим страстью к морским путешествиям, которая подстрекала его к завоеваниям на побережьях Северного моря. Сигурд был еще ребенком, когда отец взял его в один из своих длительных походов. Вместе они побывали на Оркнейских и Гебридских островах, на острове Мэн и в северном Уэльсе. Сигурд наблюдал, как отец, одетый в багряную шелковую тунику, вышитую золотыми львами, бился с кельтами, с народом острова Мэн и с нормандцами, разя противника мечом с рукоятью из моржового клыка, которому дал имя «Ногорез»[259].

Сигурд видел, как Магнус сжигает посевы, безжалостно убивает людей и облагает данью захваченные острова. Видел он иногда, и как его отец проявляет милосердие и даже набожность: остановившись, например, на святом острове Айона на Гебридах, Магнус провозгласил мир всем его обитателям и из благоговения демонстративно отказался грабить древнюю келью святого Колумбы. В целом, однако, поле брани привлекало Магнуса больше монастырских келий. Своим друзьям он говорил, что «конунг нужен для славы, а не для долголетия»{67}[260]. Так что, когда в цветущем возрасте двадцати девяти лет он погиб в бою недалеко от Даунпатрика в Ирландии, это было несколько внезапно, но неудивительно.

Нежданно-негаданно Сигурд и его братья стали соправителями. Двое старших разделили Норвегию меж собой и решили править вместе до тех пор, пока Олав не подрастет и не потребует своей доли отцовского наследства. Ситуация сложилась странная, и Сигурд, который был уже на пороге зрелости, начал задумываться, а не уехать ли ему куда подальше от кишевшего королями королевства. Северного и Ирландского морей ему было мало. В начале XII столетия в Норвегию стали возвращаться путешественники из далекого далека. Одни побывали в Палестине, другие в месте под названием Миклагард (Большая крепость), где они «очень прославились и могли много о чем рассказать»{68}[261]. Миклагардом викинги называли Константинополь, и вполне вероятно, что некоторые из них имели в виду хорошо оплачиваемую службу в Варяжской гвардии — иностранном легионе, элитном подразделении, которое было личной стражей императора. В Варяжскую гвардию набирали воинов из Англии, Германии и Скандинавии (в 1030-х годах ею командовал прадед Сигурда Харальд Суровый, которому довелось повоевать на Сицилии, в Малой Азии и Месопотамии). Кто-то из викингов наверняка был свидетелем событий Первого крестового похода и периода становления государств крестоносцев. Один довольно близкий сосед Сигурда, Свен Датский, в 1097 году возглавил войско из полутора тысяч человек и повел их к Антиохии, но безвременно встретил мученическую смерть, столкнувшись с армией Кылыч-Арслана: датчане попали в окружение, а Свена и его жену Флорину Бургундскую расстреляли из луков[262].

В общем, для скандинава покинуть дом и отправиться воевать на стороне народов Восточного Средиземноморья или же против них было обычным делом[263]. Но в первое десятилетие XII века разговоры о событиях на другом конце христианского мира вызывали у норвежцев небывалое возбуждение, и мужчины по всему королевству стали поговаривать о путешествии в Святую землю. Когда Сигурду стукнуло семнадцать, юный конунг — охваченный жаждой приключений, а возможно, еще и полагающий, как свойственно было викингам, что крупное состояние можно сколотить лишь за морем, — согласился их возглавить. Со старшим братом они договорились, что во время отсутствия Сигурда, который поведет свой экспедиционный отряд в Средиземноморье, королевством будет править Эйстейн. Осенью 1107 года Сигурд снарядил корабли и вышел в море, взяв с собою — по позднейшим оценкам — около десяти тысяч человек. «Сила бойцов, все по сердцу князю — Господь им указ, — сбиралась. И шестьдесят ладей, одетых красно, по сини вдаль отплывали», — писал исландский скальд по имени Торарин Короткий плащ{69}[264]. Армада из шестидесяти драккаров — кораблей длиной около 30 метров с ощерившимися на носу драконами, с вздымающимися квадратными парусами и командой до шестидесяти гребцов на каждом — являла собой впечатляющее зрелище[265].

Первую остановку Сигурд сделал в Англии — стране, за корону которой в смутном 1066 году бился его прадед Харальд Суровый. Пять десятилетий спустя власть здесь прочно захватили нормандцы; позже один хронист писал, что в стране установился «нерушимый мир»[266]. Это была не вся правда. Сын Вильгельма Завоевателя Роберт, герцог Нормандии, один из князей Первого крестового похода, штурмовавший стены Иерусалима, возвратившись в 1100 году из Святой земли, обнаружил, что английский трон занял его младший брат, короновавшийся как Генрих I. Роберт упустил свой шанс стать королем, а в 1105–1106 годах дела его приняли совсем дурной оборот. Генрих вторгся в принадлежавшее Роберту герцогство Нормандское, одержал победу в битве при Теншебре и увез брата с собой в качестве пленника. Когда Сигурд прибыл в Англию, собираясь там перезимовать, герой-крестоносец сидел под замком в крепости Девизес. Остаток жизни он проведет в заключении и умрет в замке Кардифф в 1134 году в возрасте восьмидесяти с лишним лет.

Сигурд пришел с миром, и с ним обошлись много лучше, чем с Робертом. Хронист Вильям Мальмсберийский сравнивает конунга «с храбрейшими из героев» и сообщает, что Сигурд и его люди находились под протекцией Нормандской короны[267]. Чтобы продемонстрировать свою благодарность, а также подтвердить статус пилигрима, направляющегося в Святую землю, Сигурд пожертвовал крупные суммы нескольким английским церквям. Весной 1108 года, когда ветер установился, он покинул Англию, пересек Ла-Манш и взял курс на юг. Прежде чем обогнуть Бискайский залив, норвежский флот горделиво прошел вдоль французского побережья Атлантики. К концу лета драккары викингов вошли в галисийский порт, который норвежцы знали как Якобсланд — земля святого Иакова, или Сантьяго-де-Компостела.