Неадекватная няня (СИ) - Николаева Елена

— Твои пытки разорвут мне сердце, Настя… Ты ещё не наигралась? — прошипел сквозь стиснутые зубы, еле сдерживая в себе диких коней сексуального желания.

Я лишь молча мотаю головой, закусив от предвкушения нижнюю губу и медленно опускаюсь перед ним на колени. Сама… Без отвращения… Без жёсткого приказа… Потому что мне безумно хочется впервые в жизни сделать то, чего старалась избегать, находясь рядом с бывшим тираном.

Рваный вдох Дмитрия, сопровождаемый свистом, заставил меня очнуться, когда указательный палец непроизвольно прикоснулся к головке твёрдого члена сквозь тонкие брюки и обрисовал выступившее влажное пятнышко по кругу. Дима тотчас опустил свою ладонь на мою кисть и убрал её от своей плоти, налитой до краев горячей кровью. Жар от соблазнительного бугра успел точно передать мне мучения мужчины. Его пульс зашкаливал.

— Ася… я никогда никого не принуждал к сексу. Настойчив, не спорю, но ты сейчас действуешь под давлением стресса, неосознанно, я бы хотел, чтобы твоё решение было настоящим. Хочешь, просто поговорим?

— Не хочу.

Чего ты хочешь?

— Тебя хочу… Всего… Сейчас и здесь.

— Уверена? Если ты передумаешь после «начала», я попросту тебя не отпущу, завершу начатое, не взирая на твои возмущения, иначе меня разорвёт на части, малыш.

— «Начало» уже состоялось, Дима. Я всё ещё здесь.

Замираю вместе с мужчиной, как только пальцы заходят за кромку резинки штанов. Отсчитав пару ударов своего сердца, уверенными движениями оттягиваю резинку от тела, высвобождая на волю измотанный ожиданием твёрдый ствол.

— Ух-тыжка! — несдержанно выпаливаю манерой Ильи, уставившись на гордо-поднятый к небу член. Ровный. Гладкий. Прекрасный. Нормальной толщины и среднего размера, может чуть больше. Пьеро да Винчи точно бы определил. Мне неймется громко ругнуться, потому что впервые вижу настолько идеальную «штуку», что хочется затаить дыхание и ещё пару минут насладиться правильной формой. Он прямой, не полукругом, не толстый и маленький, не длинный и тонкий, а прямой, нормальный член! Каким я его и представляла тайно в своём воображении. Как дура, молча сравниваю с членом Вячеслава и хочется улыбнуться. Привлекательно вкусно выглядит, черт бы его побрал!..

* * *

— Ты изучаешь его как художник, — раздался ласково-ироничный голос над головой. Следом решительно добавил:

— Ася, твой экспонат сейчас лопнет от перенапряжения. Иди ко мне. Переберёмся в более подходящее место.

Если бы Дмитрий знал, какие картинки рисует сейчас моё воображение — проявил бы в сто раз больше нахальства. Выражаясь языком мужчин: затрахал бы до потери пульса во все допустимые щели…

— Мне здесь очень нравится… — увлажняю языком пересохшие губы. — Всё настолько чувственно и правильно… как в Раю.

Поднимаю на Диму затуманенный взгляд, едва уловив движение его чёрных зрачков. Они мгновенно растеклись огромными, круглыми пятнами, поглощая в себя серую радужку. Взгляд мужчины потемнел, буквально обволакивает похотью, пробираясь до последней клеточки в моё тело, заполняет собой, томно ласкает изнутри каждый натянутый нерв, будоражит тёплым покалыванием, задвигает разум по самое некуда, вырывая наружу меня «настоящую».

Пальцы Дмитрия играют на струнах блаженства, блуждая в корнях моих волос. Словно ищут выход из лабиринта, мягко сжимают в кулаки пряди, притягивая горячие волны странной энергии к коже, воспаляя ею ещё больше, ещё сильнее, заставляя рецепторы жадно реагировать на тактильные прикосновения.

— Ахх… — протяжно выдыхаю, погружаясь в безумие от всего происходящего. Мои ладони, как крылья бабочки, опускаются на гладкую плоть ствола, нежно обхватывают его по всей длине. В ответ раздаётся удовлетворённый стон Дмитрия. Низкий. Сорвавшийся в бездну выдох облегчения. Пробирающий до мурашек. Заводящий до пика услады. От его тембра уже хочется разлететься в пух и прах там, где снова всё пульсирует и горит адским огнём. Хочется вобрать в себя чудесные длинные пальцы его рук, потереться о них, медленно подобраться к краю пропасти, затем заполнить разгоряченное нутро до краев желанным мужчиной и сорваться вниз, насаживаясь раз за разом на оголенные взрывные чувства внутри моей вселенной, умирая и возрождаясь снова и снова в его жарких объятиях.

Горячий. Манящий. Живой. Ластится в моих ладонях. Упёртый и настойчив, как и моё желание владеть им. Этим прекрасным мужским достоинством. Кровь в переплетённых венках мощно пульсирует, бьется о кожу моих рук, напоминает теннисный мячик, который ударяясь со всей силой, отскакивает от стены. Снимаю подушечкой большого пальца вязкую капельку и, размазывая её по нежнейшей коже, обвожу по окружности розовую головку с побагровевшими пятнышками от прилива крови, опускаясь до самого «венчика». В порыве страсти Дима прошипел, сжимая посильнее мои волосы на затылке, натягивая кожу до терпимой боли. Отвечаю ему тем же порывом, стиснув в ладонях член, медленно растягиваю кожу до основания и обратно к головке, растворяясь в глухом стоне мужчины. Очередную капельку смазки слизываю языком, зарываясь кончиком в маленьком отверстии. Моё тело горит. В лоне уже не унять пожар обычным сжатием мышц. Жадно смыкаю губы на вершине, чтобы насладиться его вкусом. Изучаю языком гладкую поверхность, с лёгкостью скользя по самому чувствительному месту мужчины, затрагиваю тонкую уздечку, наслаждаясь нежностью плоти. Она пахнет умопомрачительной чистотой, самцом, в котором преобладают нотки мускуса и самого опьяняющего запаха — его запаха кожи после сна, особенно с тех мест на шее, где танцуют и пульсируют сонные артерии рядом с ушами, разгоняя феромоны по всему телу.

— Бл**ть… — едва уловимо выдавил из горла и, качнув бёдрами навстречу, проник членом глубже в мой рот, фиксируя мне голову жаркими тисками. — Ведьма… — процедил сквозь стиснутые зубы, сделал пару аккуратных движений и замер, не дыша.

Мне хочется сорваться и дать волю инстинктам, но я боюсь ранить его неумелыми манипуляциями, боюсь зацепить зубами «взрывное устройство» и нарушить идиллию, поэтому продолжаю нежные пытки языком по всей длине ствола, возвращаясь к той самой солоновато-сладкой головке, присасывая её к нёбу, сгорая от острого желания ощутить в себе эту твёрдую и мощную «махину».

— Хватит! — решительное и твёрдое рычание вырвало моё сознание из омута сладостного забвения. Дима резко отстранился и опустился на землю, увлекая меня за собой на широкую грудь. — Я хочу трахаться, малыш. Хватит с меня твоих игр. Твою мать, Настя, ты меня угробишь своими фокусами. Иди ко мне, бестия. Сегодня ты будешь сверху…

Мои ладони уперлись в накалённые грудные мышцы мужчины, отчетливо улавливая ускоренный ритм сердца. Будто две небольших лодочки раскачивались на вздымающейся груди, которая из-за учащённого дыхания Дмитрия напоминала движение штормовых волн в неспокойном море.

Разместившись на узких бёдрах, склонилась над ним, восхищаясь мужественным обликом. Стильная стрижка на тёмных, почти чёрных волосах и правильно оформленная небритость придают ему брутальный вид, в который так прекрасно вписывается прямой, аристократический нос, густые чёрные брови — между них пролегла небольшая хмурая складочка, её так и хочется разгладить поцелуем, разогнать напряжённость на лице, распустить в который раз на сжатых губах добродушную улыбку и утонуть в море нежности.

Дима пристально рассматривает меня сосредоточенным взглядом. Горящие глаза всецело поглощают в тёмно-серую бездну необузданного желания, затягивают воронкой в глубины затаённой души, обнажая по капле её скрытые грани. Проницательные. Жадные. Многообещающие. Приковывают к себе невидимыми стальными цепями. Откровенный взгляд распаляет в теле пожар. От него невозможно оторваться. В глазах нет ни леденящего душу холода, ни презрения, ни равнодушия. В них плещутся чувства. Не любовь. Не думаю, что мужчина может влюбиться с первого взгляда как женщина, но они светятся по-особенному, цепляют за живое, пробираясь в самое сердце, выворачивают мне душу наизнанку, дарят надежду на что-то большее…