Ищу классного парня - Диана Кизис

Я вернулась вся взмокшая, ладони у меня горели. Я выложила покупки перед Максом и объяснила, что не знала, какие сливки нужно было купить.

– Это так мило, – сказал Макс.

Потом он взял пакет с наполовину разбавленными сливками и налил немного в свой кофе. Я почувствовала огромное облегчение, когда увидела, что он почти счастлив.

У меня появилось подозрение, что совместный уикэнд – мероприятие для людей, которые чувствуют себя друг с другом гораздо комфортнее, чем мы с Максом. Казалось, все идет не так. Я чувствовала себя глупо, чистя зубы у него на глазах, накладывая макияж у него на глазах, раздумывая, что надеть, в то время как он находился в той же комнате. После «сливочного инцидента» Максу опять стало нехорошо, и он решил вздремнуть. Я сказала, что буду отдыхать у бассейна, на случай если он вздумает выйти на воздух. Было жарко, как в аду, но мне очень даже нравилось, стоя в воде, просматривать кипу журналов, которые я нашла на кафеле у бассейна. «Макс скоро придет», – твердила я про себя, пролистывая «Элль». Потом я взялась за «Инстайл». Потом за «Вог», «Гламур», «Космо», «Аллюр» и «Филли». Последний был для меня особенно важен, ведь именно его редакция оплачивала мою квартиру. Но вскоре я ощутила легкое жжение на плечах и на шее. А мне совсем не хотелось стать похожей на мистера детектива из полиции нравов, который со свекольно-красным животом, нависающим над джинсами «Спидо», только что вышел из номера и уставился на меня. И я отправилась проверить, как обстоят дела у Макса.

Он крепко спал. Я потрогала его лоб, но он был холодным. Я на цыпочках ходила по номеру, стараясь не разбудить его, и недоумевала, чем же мне заняться. Я поплавала, почитала журналы. Для сауны было слишком жарко. Можно было бы позвонить Кики, но это означало бы признать свое поражение. Поэтому я бродила по комнате, наводя порядок, хотя все свои вещи я аккуратненько убрала до этого. Меня все больше и больше охватывало отчаяние: мне очень хотелось, чтобы Макс проснулся. Так и не успокоившись, я отправилась на прогулку вокруг отеля и заглянула в сувенирный магазин, где продавались халаты цвета морской волны с эмблемой отеля. Стивен, стоявший за кассой – еще одна должность по совместительству, помимо портье, бармена и завхоза, – бросил на меня подозрительный взгляд.

– Что-то молодого человека целый день не видно, – заметил он.

– Ему нехорошо.

Стивен действовал мне на нервы. Я натыкалась на него на каждом шагу и опасалась, что он вызовет копа, который по его просьбе облапает все изгибы моего тела в поисках украденных полотенец. Поэтому я поспешила вернуться в номер.

Я принялась осторожно и негромко шуметь, чтобы разбудить Макса, и как будто нечаянно опрокинула ведерко со льдом. Он рухнуло с таким грохотом, какого я и не ожидала. Но это не помогло.

– Я опрокинула ведерко со льдом, – сообщила я. Он не шелохнулся. – Пришел коп. Он будет обыскивать меня голую с фонариком, чтобы как следует разглядеть все соблазнительные выпуклости и впадины моего тела.

Ни звука.

– А потом он займется тобой.

Макс все еще спал.

– По-моему, я тебя люблю, – сказала я, решив, что от этих слов он точно проснется.

Не проснулся.

Глупо было, конечно, говорить подобные вещи, учитывая обстоятельства.

– Шутка, – добавила я на всякий случай.

Я плюхнулась в кресло и с треском раскрыла книгу Филипа Рота. Я купила ее, когда в очередной раз решила совершить дерзкую попытку пополнить ряды интеллигенции. Повествование изобиловало мельчайшими подробностями, и поэтому книга читалась очень медленно. Часы уже показывали четыре.

Я попробовала разбудить Макса в семь. Он пробормотал:

– Еще пять минут.

В семь тридцать я предприняла еще одну попытку, и он сказал:

– Я бы поспал еще полчасика.

В восемь тридцать у меня заурчало в животе, и я в надежде, что мой голос звучит несколько смущенно, заметила:

– Эй, Макс, я умираю от голода.

Он встал и в полусне (это напоминало зомби из клипа Майкла Джексона «Триллер») надел ту же самую футболку и джинсы, что и вчера. Предстоящий ужин явно не обещал стать ярким событием в моей жизни. Мы курсировали по улицам в поисках закусочной, где подают куриный суп (как будто в Палм-Спрингс где-то его подают). И в конце концов я убедила его заглянуть в пиццерию.

Макс был не в настроении разговаривать. Пока я ела свою порцию, он притворялся, что смотрит телевизор, который стоял в углу и орал на полную мощность.

– Смотри! – обратилась я к Максу. – Телевизор!

Он не засмеялся. Когда мы вернулись в отель, Макс сказал:

– Извини, мне что-то паршиво, Би. Чувствую себя ужасно.

И он залез обратно в постель.

«Ужасно из-за того, что испортил нашу поездку? – раздумывала я. – Ужасно из-за того, что ему плохо? Ужасно, потому что не хочет назвать меня своей подругой?»

Мы уехали рано утром. За окном проплывали очаровательные магазинчики, выстроившиеся по обе стороны автострады. Те самые магазинчики, в которые нам жутко хотелось заскочить по дороге туда. Это было меньше сорока восьми часов назад. Когда я была счастлива.

Он весь такой классный, не правда ли? – и его глаза, и его волосы, и его гребаный характер. Да, тебе не померещилось. В большинстве случаев – Нас ждет печальный конец, поэтому лучше узнать обо всем заранее. Вот что говорят нам о любви звезды.

Бенджамина Франклин

ПАРЕНЬ-РЫБЫ СПРАШИВАЕТ КАЖДУЮ ДЕВУШКУ, С КОТОРОЙ ВСТРЕЧАЕТСЯ: «ТЫ – МОЯ МАМОЧКА?»

9…

Забавно. Можно уехать, вернуться два дня спустя и обнаружить, что все теперь по-другому. Я вошла в квартиру, погруженная в депрессию из-за ужасного уик-энда, и поняла: единственное, что мне нужно, – это чтобы пришла Кики, желательно с пивом, сигаретами и пиццей. И мы могли бы анализировать каждый эпизод того, что случилось, до тех пор пока непостижимое станет очевидным.

Но когда я набрала ее номер, то услышала автоответчик.

– Стоп, – сказала я. – Где же ты? Позвони мне. М-м-м-м… Я дома. Я говорю, как полная дура? Прости. Тебя нет? Ну ладно, тогда перезвони мне. Пока.

Потом я решила, что мое сообщение напоминает «Фильм недели в воскресный вечер», и перезвонила.

– Это опять я. Нет, у меня не развилась мания преследования. Я просто хотела сказать, что я в порядке, поэтому не беспокойся. Я не лежу в канаве у дороги или что-то вроде этого. У меня все нормально. Ну, не совсем нормально, но по крайней мере я жива-здорова. Ладно. Пока.

Теперь она, несомненно, узнает, что у меня нервный срыв. Мне ничего не оставалось, кроме как залиться слезами. И я рыдала в подушку, пока она не стала мокрой и противной.

Я могла думать только о том, что страшно не хочу расставаться с Максом. Если это, конечно, было расставанием. Как раз в этом я была не уверена. Я пыталась продолжить разговор о друзьях/подругах, когда мы ехали в машине. Но то, что говорил Макс, только ставило меня в тупик. Даже когда мы остановились у моего дома, я не догадывалась, о чем он думает. Он просто высадил меня, поцеловал в щеку и сказал, что «скоренько» мне позвонит.

Я заснула, думая о том, насколько «скоренько» это произойдет.

На следующее утро меня разбудил звонок телефона, стоявшего на подушке рядом со мной.

– Где ты была? – тут же сказала я.

– Я тут, за углом! – крикнула Кики в трубку. Я убрала трубку от уха и начала лихорадочно искать регулятор громкости. – Я жду тебя у «Выпечки с сюрпризом»! – проорала она. – Нам надо поговорить!

Вот что значит настоящая подруга.

Я быстро нацепила то, что нашла на полу, и выбежала из дома. Кики уже была на месте. Она сидела на улице рядом с кафе – зданием ярко-фиолетового цвета – и уплетала медовик размером с собственную голову; В черных брюках и блейзере от Марка Джейкобса Кики выглядела просто потрясающе.

«Стоп, – подумала я. – Похоже, это вечерняя одежда».

– Милая моя, – сказала я. – Ты начала есть? Что, черт возьми, с тобой происходит?

– Я встретила Его! – воскликнула она, схватив меня за руку и толкнув на самое неудобное место (рядом с баком для грязной посуды – полный кошмар).

– Кого? – спросила я и нервно заерзала, когда, пролетев в нескольких дюймах от моей головы, в бак шлепнулась куча пластиковых тарелок.

– Кого? Бен, я встретила Его!

Это я меньше всего ожидала услышать.

В прошлую пятницу, когда я готовилась к идиотской поездке в Палм-Спрингс, Кики впала в такую депрессию, что решила последовать совету моей матери и сходить на прогулку. Она подумала, что по крайней мере подышит свежим воздухом и у нее на щеках заиграет румянец. Поэтому она приняла душ, причесалась, надела любимые джинсы и черный свитер и отправилась в рейд по своему району.