Я знаю, кто меня убил - Ольга Геннадьевна Володарская

в стихах отправляет, цветы. А как-то я нашел у него под кроватью женскую сережку.

– Кока его бы за это… за ко-ко подвесила, – улыбнулась Ари, взяв из рук Марка бокал.

– Поэтому пусть уж лучше дружат, – подытожил он.

Они чокнулись, выпили. Ариадна махнула сразу полфужера. Волновалась в присутствии Марка. Хотела войти в норму.

– Но если эфир на Первом канале вернет Марии Лавинской звездный статус? Она станет чаще приезжать в Москву, где-то сниматься. И твой отец захочет быть рядом. Он ведь довольно тщеславен?

– Что есть, то есть.

– Тогда можно рассмотреть гостевой брак.

– Ты очень сильно хочешь пристроить Марию. Устала от нее?

– Не без этого. Но я ее обожаю и желаю только счастья – это раз. Два – даже если Кока найдет себе кавалера, с меня она с живой не слезет. – Она допила вино и протянула опустевший фужер Марку. – Они так здорово вместе смотрятся!

Именно сейчас, не в юности-молодости-зрелости. Как будто проживали дни своих жизней порознь, чтобы вместе встретить закат.

– Хорошо сказано. Поэтично. В духе моего бати. Но я сейчас тебя приземлю. – Марк очень серьезно посмотрел на Ари. Как отец, который намерен сообщить дочке о том, что Деда Мороза не существует. – Не будет никакой телевизионной передачи о Марии Лавинской. Если она и попадет на Первый канал, то как гость из первого ряда. В лучшем случае ей дадут микрофон, чтобы сказать пару слов.

– То есть Гурам обманул Коку?

– Нет. Он искренне верил в то, что сможет устроить ее бенефис. Но такие передачи неделями готовятся. Сейчас май, конец сезона. Все, что будет показываться в июне, уже отснято. Если не считать ток-шоу типа «Прямого эфира». Но они скандальные, а звезда восьмидесятых, живая, здравая, не спившаяся, не обворованная родственниками или молодым мужем-аферистом, рейтинга им не сделает.

– Эх, жаль. Значит, так в шикарном наряде и не покрасуюсь. – И рассказала о платьях, что они привезли из Энска. – Кока и в зрительном зале телестудии может себе позволить сидеть в стразах и перьях, она звезда оперетты. А я буду выглядеть смешно.

– Что тебе мешает нарядиться прямо сейчас? И покрасоваться передо мной?

– Хватит надо мной прикалываться.

– Даже не думал. Я тебя как увидел, понял, что ты создана для блеска, а не унылых шмоток из массмаркетов. – Ари смотрела на Марка недоверчиво. Он серьезно? Нет, быть такого не может! – Ты же красотка. Неужели тебе не говорили об этом?

Ариадна в голос рассмеялась.

– Марк, спасибо тебе за эти слова, – похихикивая проговорила она. – Но я же не слепая. Я себя в зеркале вижу. Не страшная, да. Даже симпатичная. Но не красотка. И когда меня заваливают комплиментами, я настораживаюсь или раздражаюсь.

– Откуда в тебе эта неуверенность?

Ей трудно было объяснить. Но если верно изречение «все комплексы из детства», то удар по самооценке она получила в первом классе. На 1 сентября Ари хотела пойти в своем платье принцессы. Форму можно и со второго дня учебы носить, не так ли? Поэтому, когда мама переодела дочь в нее, девочка устроила истерику. Она плакала, топала ногами, срывала с головы бант. При чем тут он, если уже была примерена диадема? Ариадна так бесновалась, что ее пришлось накачать успокоительным. В итоге она уснула и не попала на праздничную линейку.

В первый раз в первый класс девочка отправилась 2 сентября. Она подошла к кабинету, возле которого собирались ее одноклассники. Они уже познакомились друг с другом и болтали между собой.

– Слышали, сегодня придет еще одна девочка? – обращалась ко всем маленькая ушастая ученица в застиранной форме. Она была из многодетной семьи, где младшие донашивали за старшими. Звали ее Ларисой, и она стала первой и единственной старостой класса. – Ариадна.

– Ниче се, имечко, – хмыкнул хулиганистого вида пацан. В него Ари потом влюбится.

– Так звали греческую богиню, – блеснул знаниями очкарик. Он окончит школу с золотой медалью, но потом сопьется.

– А, это, значит, артистки дочка, – подала голос длинная конопатая девочка. Ее все считали страшненькой, но только не агенты модельных агентств. В четырнадцать она уехала в Москву покорять подиумы, а через год отбыла в Японию. – Или внучка? Она в советских фильмах снималась.

– Я ее племянница, – подала голос Ари. Все обернулись. Она улыбнулась ребятам. – Привет, я Ариадна Долгополова.

Сколько разочарования было в их глазах! Та, кого назвали в честь греческой богини, такая обычная? То ли дочка, то ли внучка звезды советского кино, ничем не примечательная? Мышиного цвета волосы, заплетенные в косы, нос картошкой, обветренные губы? Но хуже всего толстые коленки. Сами ноги нормальные, стройные, а колени большие и стремящиеся друг к другу. Из-за них Ари предпочитала длинные платья принцесс, но школьная форма состояла из жакета и короткой плиссированной юбки.

В коллектив она все же влилась. Потому что была неконфликтной, приятной в общении, готовой помочь: Лариске она отдавала вещи, из которых выросла, и они были в сто раз лучше тех, что доставались старосте от старших сестер, за хулигана делала домашку, отличника учила плавать, а с конопатой дылдой они танцевали медленные танцы на классной дискотеке – ни ту, ни другую мальчишки не приглашали.

После начальной школы их всех раскидали по другим классам. Ариадна попала в «Б». Там ее сразу нарекли Долгопуповой. Девочка плохо успевала по физкультуре. Бегала медленно, прыгала невысоко, по волейбольному мячу не попадала. Как-то учитель заставил их канат перетягивать. Ари старалась, но выдохлась на пятой секунде и простонала:

– У меня сейчас пупок развяжется!

– И станешь ты Долгопуповой, – захохотал главный остряк класса.

Прозвище прилипло. И оно тоже не повышало самооценку.

Через много лет на юбилее школы Ари встретилась с бывшими одноклассниками. В том числе с дылдой-моделью. Она закончила карьеру в двадцать четыре, на заработанные деньги открыла несколько салонов красоты в Энске, начала вести шоу о преображениях на региональном ТВ, удачно вышла замуж. И после всего этого так в себя до конца и не поверила. Смотрелась в зеркало и видела дурнушку. Как и Ари. Поэтому их обеих на дискотеке после торжественной части никто не приглашал танцевать. Даже уже перешагнувший черту между пьянством и алкоголизмом отличник под «Белого лебедя на пруду» кружил ушастую Лариску.

Ариадна делала попытки соответствовать своему имени. И в