Нуониэль. Часть первая - Алексей Николаевич Мутовкин

не шагает впереди него, – ответил Вандегриф, – но он всё ещё остаётся моим сюзереном. Я не хотел бы доказывать вам благородство его имени в поединке.

– Стоит ли так беспокоиться, господин Вандегриф, – уже с улыбкой сказал Ломпатри. – С нами, за этим скромным столом, находится не менее благородный, чем мы с вами челов… Прошу прощения. Не менее благородное, чем мы с вами существо. Это господин нуониэль, мой спутник, и тот кому я обязан жизнью. Из-за ранения он не может принять участие в нашей беседе, но со слухом у него всё в порядке. И если вы позволите, мы спросим у него, смел ли я сейчас в своих речах порочить имя вашего сюзерена Мастелида.

– Я рад, что вы не питаете ненависти к нелюдям. Однако я вижу куда больше благородства и достоинства в конях, нежели в тех, с позволения сказать, существах, которые живут за пределами Троецарствия, – ответил Вандегриф, поглаживая свой рог с медными оковками.

Дверь чуть с петель не слетела, когда Воська и Закич вломились в горницу. Воська тяжело дышал и глядел на всех выпученными от страха глазами. Закич тоже кипел от возбуждения, но старался не показывать этого. Он подошёл к лоханке с водою, зачерпнул оттуда деревянным ковшом и сделал несколько глотков.

– Тучи нынче, – сказал он. – Звёзд не видать – точно не скажу. А так где-то менее часу осталось до полуночи.

На дворе послышалась возня. За тусклым рыбьим паюсом на окнах показались лица крестьян. Закич сел возле печи и сделал ещё несколько глотков.

– Ты что их приволок? – спросил Ломпатри, кивая на любопытных, виднеющихся за окнами.

– Сами пришли, – невозмутимо ответил Закич. – Хотят видеть, как рыцарь драться будет.

– В таком случае, – сказал Ломпатри, – нам стоит начать незамедлительно.

– Не гоните коней, господин Ломпатри, – остановил его Вандегриф. – Если бы я хотел вас убить, я бы нашёл вас гораздо быстрее и сразился бы с вами в честном бою, ещё месяцев, эдак, семь назад. Только вот в путь меня послал не сам Мастелид, а король Хорад.

– Разве это меняет дело?

Вандегриф не ответил. Он взялся за голову и погрузился в долгое раздумье. Затем он поднялся и прошёлся несколько раз до двери и обратно. Потом рыцарь подошёл к лоханке, зачерпнул оттуда воды и окатил себе лицо и затылок.

– Много бессонных ночей я думал о своей участи, – сказал Вандегриф, глядя в тёмную воду, которую тревожили капли, падающие с его мокрой бороды. – Не открою секрета, если скажу, что помыслы Мастелида вряд ли могли бы зародиться в бескорыстной и праведной голове какого-нибудь жреца. Плодородные земли провинции Айну – предел его мечтаний. Ради Айну он прибегал к способам, которые многие рыцари сочли бы подлыми.

– Да что уж там! – воскликнул вдруг Закич. – Оклеветать Ломпатри перед королём и самому собирать его фамильный виноград! Конечно, Ломпатри тот ещё плод земли атарийской, но если у каждого так вот дом отбирать, то многие рыцари тоже пойдут по миру.

Вандегриф грозно посмотрел на Закича. Тот почувствовал неладное. Вандегриф быстрым шагом направился к своей сумке, лежавшей на одной из лавок, и стал в ней копаться. Что думал Закич в эти мгновения, представить не сложно: скорее всего, он ожидал появления в руках рыцаря верёвки для удушения или мизерикорда – острого клинка, готового пробить его неблагородное брюхо. Но Вандегриф вытащил из сумки латунный футляр для свитков и положил его на стол.

– Мой вассал Мастелид приказал мне убить вас, господин Ломпатри, – сказал он. – А в этом свитке указ нашего короля Хорада, который я обязан передать вам.

Ломпатри протянул руку к свитку, но Вандегриф остановил его, попросившись зачитать указ вслух. Ломпатри находился в изрядном смятении. Гадать о содержании указа он даже не пытался. Подумав, он решил, что от прочтения наказа Хорада во всеуслышание хуже ситуация стать никак не могла.

Вандегриф повернул замок на латунном футляре и развернул свиток.

– Писано от третьего дня вьюговея, лета семьсот четвёртого, – начал Вандегриф, – во стольном граде Анароне, именем короля и законного правителя Атарии, его величества Хорада Атари, сына Зигуда Атари. Повелеваем сим указом всем вассалам нашим и их вассалам, а также прочим подданным земли атарийской и всей черни исполнять волю нашу о нижеследующем. Памятуя о распре нашей с рыцарем Ломпатри Сельвадо, сыном Лера Сельвадо владыкой провинции Айну, после коей, Ломпатри лишён был титула и земель, сообщаю о нашей воле вернуть господину Ломпатри его титулы, награды и земли и считать их его собственными в той же степени, в коей они ему причитались до недоразумения, произошедшего семнадцатого дня ветрозима лета семьсот третьего в стольном граде Анароне на приёме в честь жреческого празднества по случаю Чернодня. И дабы впредь и отныне именовали вся господина Ломпатри рыцарем благородным и верным нам и дань по провинции Айну сносили в его руки чрез указчика али непосредственно. Велим сий указ наш сказывать всяким людям в границах атарийский и за пределами их вслух, и кликать его по многие дни, дабы людям всех сословий ведом был. Смевшим прилагать к рыцарю Ломпатри иной чин и глаголать об нём как о безземельном, волею нашей велим сеч прутьями или наказывать в соответствии с титулом и положением. Следовать вечно, либо по смене воли короля Атарии Хорада или же их наследников.

Вандегриф смолк. Ломпатри, да и все остальные сидели как рыбы. Вандегриф аккуратно положил свиток перед Ломпатри, чтобы тот сам взглянул на постановление короля. Рыцарь схватил свиток и жадно пробежал по нему глазами. Затем он сложил его и оглядел всех присутствующих.

– Я рыцарь! – спешно прошептал он. – Я снова рыцарь! Я опять рыцарь! Моя Илиана! Ты слышала это?

Ломпатри подбежал к Воське, потряс его за плечи и повторил ему прямо в лицо эти же самые слова. Потом он поспешил к Закичу и снова сообщил ему это невероятное известие. Потом он показал свёрток нуониэлю, который ответил ему тёплой улыбкой, говорящей о том, что он ничего не понимает в происходящем. Наконец, Ломпатри подбежал к Вандегрифу и крепко обнял его.

– Я рыцарь, – самозабвенно произнёс Ломпатри, на плече Вандегрифа.

Тот лишь холодно похлопал его по спине.

– Это указ Хорада, – сказал Вандегриф. – Приказ моего господина совсем иной. А, как вам известно, сюзерен моего сюзерена – не мой сюзерен.

Глава 6 «Идэминель»

Где же искать этот чудесный цветок идэминель? Говорят, в иных краях Эритании его разве что ленивый в чай не добавляет. Но есть места, где про такое диво и не слыхивали. А сколько