Замок Оборотня - Елена Звездная

– Гаэрд!

Меня просто трясти начало. Ужас какой! Какой ужас! Он только женился, только-только, а тут я… и секс… Он жене изменил, а я…

– Простите, – помертвевшими губами прошептала я. – Простите, мне так жаль… Я не хотела… я не знаю, что на меня нашло ночью… Господи, простите…

На лице Сонхейда отразилось некоторое недоумение. После и откровенное удивление, затем, слабая улыбка искривила его губы, и он развернувшись, вышел, бросив Ариде:

– Следи за ней.

И ушел, плотно прикрыв двери. Потрясенно смотрю на смотрительницу, та не менее потрясенно смотрит на меня, от нее же и вопрос последовал:

– За что вы извинялись?

– В каком смысле "Следи за ней"? – в свою очередь спросила я.

Арида пожала плечами, явно не желая отвечать, и спросила:

– Чаю?

– Да, – прошептала я.

Женщина обошла стол, подняла осколки, вытерла мокрый пол и ушла, судя по всему на кухню. Я же, обняв плечи руками, немного посидела, а потом… Нужно просто объяснить леди Сонхейд, что там я виновата. Да, вернулся он сам, и все же… я виновата, и мужику всю семейную жизнь разрушила.

Осторожно поднявшись, вышла из столовой – в холле было пусто. Совсем. Из библиотеки донесся тихий стон. Не знаю, что там происходило, но почему-то… я направилась туда, остановилась шагах в трех от двери, потому как последняя была приоткрыта и я отчетливо видела, как сэр Сонхейд нежно целует высокую женщину с золотисто-рыжими волосами. Нежно, бережно, поглаживая большими пальцами ее щеки. И оторвавшись от ее губ, лэрд произнес:

– Это не мой выбор, Раэна. Не мой и не твой.

– Но ты выбрал ее, Гаэрд, – простонала женщина. – Ты выбрал ее, отказавшись от меня!

Сонхейд убрал руки от рыженькой, и мрачно ответил:

– Она имеет право на верность с моей стороны.

– Верность? – женщина срывается на визг. – Верность? Ты планировал получить от нее детей и только! А теперь говоришь о верности?!

Я в ужасе смотрела на происходящее. У него и любовница есть?!

То есть и жена и любовница и я залетная девочка? Ну… это уже просто ни в какие ворота! Но все оказалось хуже – вместо того, чтобы устыдится, Сонхейд спокойно произнес:

– Не смей.

И рыжеволосая дернулась, стремительно опустила голову, и прошептала:

– Я прошу прощения, альфа.

Некоторое время они стояли молча, затем Сонхейд спокойно произнес:

– Ты дорога мне, Раэна. Тебя я желал видеть матерью моих детей, но зверь сделал иной выбор. Я его выбор принял. Я взял ее в жены, и как моя жена она имеет право на верность, защиту и покровительство с моей стороны. Она моя жена, Раэна.

Женщина всхлипнула, но все так же стояла, опустив голову и не смея поднять взгляд на лэрда. Сонхейд отошел от нее, встал, глядя на стеллажи с книгами, и спокойно добавил:

– Тебе лучше вернуться в город.

Рыжеволосая вскинула голову. И я поразилась выражению ее лица – ненависть! Дикая ненависть исказившая красивое лицо! Она смотрела на Сонхейда так, словно будь у нее кинжал – вонзила бы в его спину с огромным наслаждением! И такое выражение вполне бы смотрелось на лице психопата маньяка-убийцы, но никак не хорошенькой женщины. Но вот миг, и выражение сменилось, выражая вселенскую скорбь, а слезы потекли по щекам… Вот только я уже не верила ей ни на миг! Как-то сразу приняв за истинное то, полное сумасшедшей ненависти выражение, а вот эта маска скорби и печали маской и казалась.

– Гаэрд, – затравлено позвала она, – Гаэрд, пожалуйста…

А меня просто ужас охватил. Дикий панический ужас. Она реально психопатка! Как в фильмах ужасов. Просто психопатка! Жуткая, лживая, а милой и несчастной только прикидывается! И вот я бы на его месте к ней спиной не поворачивалась! Вообще никогда!

Но тут лэрд вдруг глубоко вдохнул и стремительно повернулся к двери. Наши взгляды встретились – его полный гнева, и мой полный ужаса.

– Ким! – рык, который мне совсем не понравился.

Впрочем, я не волновалась по поводу Сонхейда, я перевела взгляд на рыжую и застыла – она может и собиралась убить шотландца, но меня, явно убьет первой. Это как в фильмах ужасов!

И я отступила на шаг, думая о том, что тут надо бежать в полицию, и пусть ее психологи проверяют, а еще я уверена, тут парочка трупов где-то закопана, потому что не бывает такого маньячно-психованного выражения на лицах у тех, кто никогда не убивал, и… Бежать нужно! Просто бежать!

Но тут другая мысль появилась – а вдруг, пока я буду вызывать полицию, она его уже убьет? А убийство на меня повесят? Тем более он ей только что сказал, что ее бросить и к жене уйдет.

– Ссссэр Сонхейд, – у меня от ужаса говорить толком не получалось, -сссэр Сонхейд, она сумасшедшая! – срываюсь на шепот. – Знаете, я бы на вашем месте к ней спиной не поворачивалась, у нее психоз! И полицию вызовите!

Выражение лица лэрда приняло незабываемую смесь удивления-досады-гнева. После чего он мрачно произнес:

– Ким, я не потерплю оскорблений в адрес…

Я не дослушала. Я поняла, что мне не верят и не поверят. Он мне просто не поверит. И мне плевать чего там сказал Тэд и ждать их до вечера я тоже не буду. Полицию вызывать нужно! Полицию. В любом случае имея заявление они хотя бы побеседуют с этой… этой… этой вот. И развернувшись, я бросилась бежать к двери, не обратив внимания на окрик Сонхейда:

– Ким!

Я промчалась через весь холл, и чуть не сбила вышедшую из кухни Ариду. Смотрительница удержала меня неожиданно сильными

руками и встревожено спросила:

– Мисс Ким, что с вами?

Сказать, что я была напугана ситуацией, ничего не сказать, но и не ответить я не могла. Схватила женщину за руку, потянула к двери и почти вытащила на порог замка. Лишь там, когда от Сонхейда и этой психопатки нас отделяла окованная железом дверь, паническое чувство ужаса, начало отпускать и я торопливо зашептала Ариде:

– Она сумасшедшая.

– Кто? – мрачнея, спросила женщина.

– Эта, – мой голос срывается, – эта Раэна.

И выражение лица Ариды меняется вмиг. Хмурый взгляд на дверь, мрачный на меня и с горечью почти:

– Надо же, вы первая, кто раскусил ее так быстро. А я года два все понять не могла, почему мне эта милая девушка так нравится, а мой зверь на нее рычит и спиной поворачиваться не желает…

– Да? – мне откровенно говоря, сразу полегчало от того, что мое мнение разделяют. – Собаки, они вообще очень чувствительные.

На лице Ариды вновь промелькнуло удивление, затем слабая улыбка и кивнув, смотрительница ответила:

– Ну да… мой зверь.

Еще одна улыбка, и загадочное:

– Наверное, вам никогда не понять, как же я рада тому, что вы нашлись, Ким. Идемте, я чай сделала.