Безумие 2. Выдумка - Кэмерон Джейс

— Дым из кальяна Страны Чудес никогда не подведет, если нужно кого-то разбудить. Даже лучше, чем луковица.

Глава 33

Королевский Театр, Друри Лейн, улица Катерины, Лондон, Наши дни

Спектакль, на который мы пришли в Королевский Театр: Приключения Алисы под землей. Это новая постановка, которую запустили лишь неделю назад, когда начались убийства. Думаю, Пиллар мог оказаться прав. Уж слишком много совпадений. Сегодня мы должны встретиться с таинственным Пекарем.

— Глава «Поросенок и Перец» где появится Герцогиня, должна быть веселой, — вычитывает Пиллар из местной программки. Шофер позади нас покупает нам билеты.

— Правда? — я немного расправляю платье. Я не привыкла, чтобы одежда открывала мою кожу. Мне не комфортно на таких каблуках. Что не так с кроссовками, или еще лучше, что плохого в том, чтобы прийти вообще босиком?

— Так пишут в газетах, — Пиллар рассматривает рекламные щиты «Предыдущие представления». — Проклятие, — бормочет он. — Мы пропустили мюзикл Шрека.

— И «Каролину», Нила Геймана, — показываю я.

— Тебе больше по душе Льюис Кэрролл, или Нил Гейман? — он игриво указывает на меня пальцем.

— Кэррол, — не колеблясь, отвечаю я. — Льюис Кэрролл или Дж. Р. Р. Толкин? — отстреливаюсь я.

— Кэрролл, — он даже не задумывается. — Люис Кэрролл или К. С. Люьис?

— Хм…, - я люблю книги про Нарнию. — Хах, Кэрролл. — Не могу устоять. — Льюис Кэрролл или Чарли и Шоколадная Фабрика? — мне начинает нравиться эта игра.

— Не могу сравнивать автора и книгу, Алиса, — говорит он. — Вот еще одна хорошая идея: у кого абсурдней чувство юмора: у Льюиса Кэрролла или Бога?

Я поднимаю бровь. Я не могу ответить.

— А Вы как думаете? — я чувствую себя до жути игриво.

— У Бога, конечно же, — он машет рукой приближающемуся мышиному шоферу, который, запыхаясь, несет наши билеты. — Просто посмотри на то, что он создал, — он тайком указывает на шофера. — Что может быть абсурдней вот этого.

— Нет такого слова, «абсурдное», — я прикусываю губу от его грубого сарказма.

— Кто сказал, что это слово? Абсурд — это эмоция. — Он подмигивает и радуется билетам, что протягивает ему шофер.

— Восемь билетов, как Вы и заказывали, — сообщает шофер.

— Восемь? — я хмурюсь, глядя на Пиллара.

— Твои и мои места, — Пиллар загибает пальцы. — Два места слева и справа от нас, два позади и перед нами.

— Зачем?

— Меры предосторожности, Алиса, — говорит Пиллар. — Кто знает, что может произойти внутри? У меня плохое предчувствие по этому поводу.

— Все ваши места находятся прямо в центре театра, — уточняет шофер.

— Злые люди, вроде террористов, довольно тупы, — Пиллар избавляет меня от вопросов. — Они обычно начинают взрывать задние места, если начинают атаку извне. Или взрывают передние сидения, если пьеса весьма успешна. Посередине будет как раз в самый раз.

— Если только театральная люстра не свалиться Вам на голову прямо посереди зала, — Мои ответные издевки растут на глазах.

— Если нечто падает тебе на голову перпендикулярно с небес, то это не террористы, — возражает Пиллар, и протягивает мне свой портативный кальян. — Это Божественное чувство юмора.

— Это еще зачем? — я гляжу на его Лего-Кальян.

— Проносить кальяны внутрь запрещено, а я чувствую, что он мне понадобиться.

Я прячу его в недрах платья, надеясь, что Пиллар по дороге обо всем договориться с охраной.

— Итак, позволь мне на сегодня стать твоим гидом, мисс Эдит Уандер, — ОН приглашает меня присоединиться к нему, и я соглашаюсь. — Притворись, что я твой отец, — шепчет он через практически полностью стиснутые губы, когда мы смотрим на охрану у входа. — Кстати, улыбка тоже творит чудеса.

Мы вместе улыбаемся, но я вынуждена спросить его шепотом:

— Почему Вы назвали меня Эдит?

— На случай, если случиться нечто ужасное, не хочу, чтобы искали потом тебя, — отвечает он, не глядя на меня. — Можно подумать, твоя сестра что-то для тебя да значит. Давай подкинем ей проблем.

Мы продолжаем улыбаться охранникам.

— Скажи охраннику, что по твою сторону, что у него исключительный вкус в одежде. Это послужит неплохим отвлечением.

— Но он одет в скучную униформу, — прошипела я сквозь фальшивую улыбку.

— И раз уж так вышло, что ему порядка тридцати — пяти, на пальце нет кольца: и, вероятно, он уже совсем отчаялся услышать комплимент от красивой молодой девушки, — говорит Пиллар, пока мы подходим ближе. — Пусть он думает, что между вами особый разговор за спиной у папочки.

Я делаю, как он говорит, пока мы входим. Мужчина краснеет и даже не удосуживается проверить билеты. Я имитирую соблазнительный смех и поворачиваюсь к Пиллару, когда мы входим внутрь.

— Сработало. Как Вам удалось пройти мимо охранника? Вы же не наобещали ему того, чего не сможете потом выполнить?

— Нет, — он поднимает подбородок и приветствует нескольких дам, которых раньше даже и не видел. — Я выдохнул дым из кальяна ему прямо в лицо. Дым загипнотизировал его на некоторое время, и я успел пройти.

— Вот так просто? Вы даже ничего ему не показали?

— Конечно же, показал, — он широко улыбается толпе. — Средний палец.

Глава 34

— Театр находится на восточной границе района Лондона, Ковент-Гарден, — говорит Пиллар, притворяясь, что показывает мне все вокруг, на самом же деле, осматривая всех и каждого в надежде увидеть среди них Пекаря.

— Он располагается между Олдвичем и Хай-Халборном, — продолжает он. — Не удивительно, что многие в этом мире называет его Королевским Театром.

— Я бы предпочла, чтоб Вы рассказали мне, как со всем этим связан Льюис, — говорю я, пока мы входим в зрительный зал.

Пиллар нежно придерживает меня за руку, словно я принцесса и сопровождает к моим местам.

— Обещаю не портить воздух, — говорит он сидящей толпе, когда мы проходим к своим местам. Наконец-то мы садимся.

— Льюис Кэрролл недолго сотрудничал с театром, — говорит Пиллар, зажав мою ладонь между своими. — Он поставил несколько пьес до того как обезумел; имею в виду, до того, как он написал Алису в Стране Чудес.

Я сижу и слушаю, но, не упоминая о своем видении с Льюисом.

— Ты должна понимать, что те Викторианские времена были довольно тяжелыми, — рассказывает мне Пиллар. — Мы говорим о самых жестоких, мрачных, грязных и голодных временах Лондона. По внешнему виду человека даже нельзя было сказать, сколько ему лет. Из-за неестественной худобы и низкого роста, можно было принять их за гномов. — Он просит меня передать ему запчасти от кальяна и начинает собирать свое оружие. — Еды катастрофически не хватало, голодавшие люди становились тощими и маленькими. Это правда. Посмотри на меня. Я не так уж и высок. А ведь я как раз жил в те времена.