Безумие 2. Выдумка - Кэмерон Джейс

— Пожалуйста, — умоляет Пиллар девушку за прилавком и протягивает вперед руки. — Во имя Трех Бездельников, — он делает в воздухе знак Троицы так быстро, что никто даже не замечает, что он сказал «Трех Бездельников». (просто примечание: the Three Stooges — «Три бездельника» (назв. амер. тлв. сериала в жанре слэпстик)) Его драматическая игра отвлекает неверующих от того что происходит, и веселит тех кому наскучила жизнь, и они ищут приключений.

— Я доктор Маршмеллоу Наттингхеад (прим. Ред. Игра слов — Marshmallow Nuttinghead — Зефирка Чокнутая), а это мой санитар помощник, Фоурегетта Боутит (прим. Ред — FORGET AB OUTIT — фраза, разбитая по частям — Забудь-об-Этом). Мы из Королевского Прославленного Госпиталя для Преднамеренно Несчастных и Обездоленных Душевно-Больных.

Я даже не знаю, почему никто не рассмеялся когда услышал этот бред. Полагаю, он просто застал всех врасплох своей спешкой и паникой, когда вошел в курящую толпу «Маффин и Паффит» (прим. ред. игра слов Паффит от англ puff it — вдыхать). В частности, и девушку за прилавком. Если хорошенько подумать, они такие же безумные, что и Пиллар, если хотят есть в месте, где разрешено курить.

— У нас в машине умирающая женщина, — я вжимаюсь в сидения, когда толпа смотрит в мою сторону. — Она в разводе, беременна и умирает от безумного рака. — Толпа глубоко сочувствует. — Все, о чем она просит, — Пиллар держит девичьи руки и умоляя, заглядывает ей в глаза. — это последний Мяу — Маффин и Жеваный Бургер перед смертью.

Вместо того чтобы разразиться смехом, или решить что этот какой-то розыгрыш Скрытой Камеры, они начинают призывать девушку сжалиться над женщиной больной безумным раком и исполнить ее последнее желание.

— Что это за рак такой? — спрашивает пожилая женщина в очках, с тростью в руках.

— Это рак, которым можно заразиться у психов, — сообщает ей мужчина средних лет в голубом комбинезоне. — Как можно быть настолько бесчувственной? Какая разница, какой рак?

— Простите, — говорит женщина и склоняет голову, но по ней видно, что она хочет задать еще один вопрос. Я ее не виню. Похоже, она самый адекватный человек в этом месте. — Но не знаю, где находится учреждение, где его лечат. Где это делают?

— Это особое место, милая дама, — перебивает ее немолодая женщина, чтобы оградить ее от возмущения толпы. — Это прямо рядом с… — шепчет она на ухо старухе. Ее глаза широко распахиваются.

Девушка за прилавком собирает еду для Пиллара, и администратор магазина предлагает взять ее бесплатно. Пиллар целует руку девушке. Она краснеет, когда он молится Трем Слепым Мышатам, чтобы они вознаградили ее «Датским сыром без дырочек" на небесах.

Пиллар и его шофер проворачивают то же самое в каждом магазине возле которого мы останавливаемся, до тех пор, пока вся задняя часть машины не забита едой или напитками, которые только можно купить в Великобритании.

Я, молча, наблюдаю как Пиллар вгрызается в каждую нездоровый, калорийный и жирный сендвич, что ему удалось достать. Он и его шофер едят, жуют и плюются, словно Коржик из Улицы Сезам.

— Можешь передать мне кетчуп, Алиса? — просит Пиллар с набитым ртом.

— Зачем Вы это делаете? — мне удается связать слова в предложение.

— Еда вкусная. Притягательная. Чудесная. Вспомни, как ты ощущала тягу к маффину в морге? Я ощущаю те же самые чувства. — Он указывает на еду у себя в руках. — Кроме того, я же гусеница. Для того чтобы стать коконом, мне нужно есть. И много!

— Вы специально оттягиваете наш визит на Друри Лейн? — это лучший вывод, который у меня получается сделать.

— Конечно же, нет, — отвечает он. — Мы в пути. Но для начала, мы должны остановиться в Харродс, чтобы купить тебе платье.

— Зачем платье? — я пропускаю мимо ушей тот факт, что мы снова остановимся. Я не ношу платья как нормальная девочка… ну, уже не помню с каких пор.

— Мы отправляемся на важное представление в театр, — Пиллар вытирает рот и перестает жевать. Пришло время рассказать мне, что происходит. — Когда я исследовал Друри Лейн, я не нашел ничего интересного, что могло бы привести нас к Пекарю. Ничего, кроме Королевского Театра на улице Катерины, в Вестминстере, Лондон. Так же известного, как театр Друри Лейн. Это один из самых престижных театров в истории. Нужно соблюдать дресс код. Вот зачем тебе понадобиться платье.

— Зачем нам туда идти?

— Потому что там будет Пекарь.

Он полностью завладел моим вниманием.

— Откуда Вы это знаете? — выспрашиваю я.

— Потому что единственное в Друри Лейн связанное с Льюисом Кэрролом, это театр на Друри Лейн, — он выбрасывает свой недоеденный сандвич в окно и хлопает в ладоши, отряхивая крошки. Остатки майонеза разлетаются по бамперу серебристого Бентли. Элегантно одетая дама опускает стекло, и ругается на нас. Меня удивляет, насколько она вульгарна. Пиллар игнорирует ее, и вытирает майонез со своих губ. Я наблюдаю за его действиями, вспоминая, как он отказался пожать руку, потому что переживал о микробах. Он либо издевается надо мной, или это его переедание является каким-то посланием, которое я не могу понять, его противоречия не доступны моему пониманию.

Я подаюсь вперед со своего сиденья, желая получить больше ответов.

— Вы серьезно, верно? — я скрещиваю руки на груди. — Как Льюис Кэрролл связан с Театром на Друри Лейн?

— Это…, - он поднимает вверх палец испачканный майонезом, -.. объясню все позже, после того как достанем тебе платье. — он облизывает палец и снова садится на место. — А теперь, будь безумной девочкой, как полагается, и высунь голову из окна.

— С какой это стати? — я морщусь.

— Скажи «вии-вуууу», «виии-вууу», потому что шофер набил рот сладостями и жирностями.

— Нет, я не стану этого делать, — я надеваю на себя его обыденное выражение лица и откидываюсь в свое сидение. Я даже скрещиваю ноги, чтобы расслабиться.

— Почему это не станешь? — он взволновал, его переполняет любопытство.

— Потому что нужно говорить «вууу-виии», а не «виии-вууу», — поддразниваю его я, и начинаю думать, что если и вправду существует такая наука, как нелепица, как прежде говорил Джек.

Глава 29

Женский отдел, Харродс, Лондон

Пиллар стоит снаружи примерочной и разговаривает с молоденькими продавщицами. Я стою внутри примерочной, и борюсь с желанием выглянуть и оградить от него тех девушек, которые, кажется, уже без ума от него. Продавщицы являют собой полное внимание. Они поглощены его историями. Он как всегда одет в свой синий костюм, с горизонтальными золотистыми полосками. Перчатки блестяще белые, на голове шляпа фокусника с золотой лентой. Не смотря на то, что он выглядит гораздо бледнее, да и кожа у него шелушится все больше день изо дня — девушки не обращают на это внимания.