Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц

Недавно Усиевич на страницах журнала выступила с политически вредной статьей, пропагандирующей бухаринские установки в поэзии. Усиевич утверждает, что сейчас не нужно политической поэзии. Эта статья была напечатана во время подготовки выборов в Верховный Совет, когда роль политической агитации художественным словом особенно важная[45].

Партком Союза писателей разбирает заявление Гронского о том, что на квартире у Усиевич Сокольников делал политические информации.

Усиевич при покровительстве Юдина подтянула к журналу антимарксистскую группу, возглавляемую Лифшицем[46]. Журнал фактически является рупором этой группы. Группка Лифшица, примазавшись к борьбе партии с вульгарным социологизмом (в свое время авербаховцы так примазывались к борьбе партии против меньшевистской концепции Переверзева) под флагом борьбы за партийную линию, протаскивает явно политически вредные антимарксистские взгляды, отрицающие роль классовой борьбы в искусстве.

Еще в 1935 году Лифшиц осмеливается утверждать, что его работа представляет «небольшую попытку представить взгляды Маркса на общий ход исторического процесса с той стороны, с какой они до сих пор еще ни разу не излагались». По Лифшицу выходит, что не Ленин и Сталин, а он, Лифшиц, проливает новый свет на общий ход исторического процесса.

В группу Усиевич – Лифшиц, которой всячески покровительствует Юдин, входят такие люди, как И. Сац – известный тем, что он:

1) брат разоблаченной Н. Сац,

2) напечатал вреднейшую статью в журнале о том, что мы, якобы, должны добиться победы над врагом, добиваясь пролития малого количества крови. <…>

По предварительным подсчетам в журнале печаталось и пригревалось большое количество людей, ныне разоблаченных как враги народа (больше 20 человек). <…>

Журнал не выполняет своей основной задачи – быть боевым большевистским органом, активно борющимся против враждебных течений в литературе.

РГАСПИ. Ф. 589. Оп. 3. Дело 15785. Листы 31–35. Машинопись. Дается в сокращении.

III. 1940 г.

Докладная записка секретарей ССП СССР А.А. Фадеева и В.Я. Кирпотина секретарям ЦК ВКП(б) «Об антипартийной группировке в советской критике»415! 0 февраля 1940 г.

В ЦК ВКП(б) – тов. Сталину

тов. Молотову

тов. Жданову

тов. Андрееву

тов. Маленкову

Условия работы советской критики нельзя считать вполне нормальными. Несколько лиц, организованных как группа, составляющих меньшинство критиков, оказались в исключительно привилегированном положении в области критики. В их руках всецело находятся «Литературный Критик», единственный литературоведческий и специально критический журнал на русском языке в СССР, «Литературное Обозрение», единственный библиографический литературный журнал. Группу поддерживает газета «Советское Искусство». Группе покровительствует работник литературного отдела «Правды» Трегуб, что отражается на подборе лиц, приглашаемых для сотрудничества в литературном] отделе «Правды» и что используется группой для муссирования слухов об оказываемой им будто бы партийной поддержке. Руководящими лицами в группе являются Г. Лукач, Мих. Лифшиц, Е. Усиевич. Г. Лукач – человек очень путаной биографии, в начале своей деятельности неприкрытый буржуазный идеалист, впоследствии вступивший в венгерскую компартию, левак, о котором Ленин писал еще в 1920 г.: «Статья Г.Л. очень левая и очень плохая. Марксизм в ней чисто словесный» и т. д. (т. XXV, с. 291).

Политические и философские работы Г. Лукача неоднократно подвергались критике в советской печати за ревизию марксизма. Т. Лифшиц – кандидат в члены ВКП(б), Е. Усиевич – член партии.

В группу входят В. Кеменов, Гриб, Сац, М. Розенталь (редактор «Литературного] Критика»), Ф. Левин (зам. редактора «Литературного] Критика» и редактор «Литературного] Обозрения»), В. Александров, Андрей Платонов, автор литературного пасквиля на колхозное движение «Впрок». Близки были к группе недавно арестованные критики Малахов и Рагозин. Зам. редактора «Литературного] Критика» и редактор «Литературного] Обозрения» Ф. Левин сам заявил на публичном собрании, что журналы, в которых он работает, представляют собой «идейное течение». Уж одно то, что два государственных журнала стали групповыми органами, органами какого-то «течения», является вопиющим безобразием. Однако, дело не кончается этим. По логике группового существования члены группы накопили много ошибок, вредных теорий, на которых они настаивают, которые они активно защищают, которые стали их линией. Вот главнейшие пункты их взглядов, являющихся буржуазно-либеральной ревизией марксизма.

Отказ от теории классовой борьбы при оценке литературных явлений

<.. > Отказ от теории классовой борьбы приводит к замене конкретно-исторического исследования абстрактными, априорными схемами. Так Г. Лукач в книге «К истории реализма» (Гослитиздат, 1939 г., редактор М. Лифшиц, все основные статьи этой книги предварительно напечатаны в «Литературном] Критике») доказывает, что Россия 2-ой половины XIX века была зрелой капиталистической страной, по типу западно-европейских, и что царизм был капиталистической властью. «Итак, – пишет Г. Лукач, – Толстой изображает мир, в котором отношения между людьми и отношения людей к обществу очень близки к типу отношений, который изображали западные писатели-реалисты после революции 1848 г.» (с. 289).

Фраза эта является объяснением вновь найденной Лукачем общественной формации: «Капитализм в его специфически-царистской форме» (с. 286), а самодержавие превращается в «аппарат капиталистического государства» (с. 287).

Какой Г. Лукач «марксист» известно, но редактор его книги М. Лифшиц – кандидат партии, а редакторы «Литературного] Критика» – коммунисты. Мы вправе требовать, чтобы редактора-коммунисты по крайней мере не сбивали с толку писателей, изучающих историю, подсовывая им немарксистские, неленинские взгляды на русский исторический процесс.

Стремление оторвать советскую литературу от политики

Гнилые теоретические позиции группки «Литературного] Критика» приводят их естественно к выводу, что политика вредна искусству.

Е. Усиевич пишет: «Надо сказать, что произведения западных революционных писателей, ощупью идущих к коммунизму, зачастую в гораздо большей степени обладают специфическими свойствами художественного творчества и действуют гораздо более революционизируюше, чем произведения многих наших писателей, подходящих к творчеству с готовыми коммунистическими выводами» («О закономерности» Н. Вирта, «Литературный] Критик», № 7,1937 г.).

«Поиски героя у подавляющего большинства наших писателей не только оказываются неудачными по непосредственному результату, но и ведутся в том направлении, где героя найти просто невозможно» («Литературный] Критик», статья «Разговор о герое», с. 154, № 9-10 за [19]38 г.).

Всю советскую литературу «Литературный] Критик» считает иллюстративной (те. дидактической, второсортной) на том основании, что она пронизана политической тенденцией. «До сих пор наша литература преимущественно иллюстрировала марксистское понимание действительности» (передовая «Литературного] Критика», № 9-10 за 1938 г., с. 9).

В области поэзии Е. Усиевич проводит ложную и вредную мысль, что политической поэзии, как особого жанра, никогда не существовало в большой литературе и не должно существовать в советской поэзии. Политическая поэзия, по мнению Е. Усиевич, есть результат художественного упадка: «Только в эту эпоху художественного упадка, обусловленного специфическими особенностями буржуазного развития, возникает «аполитичная» или «антиполитическая» поэзия. Ей противостоит поэзия, имеющая ясно выраженное политическое содержание, ставящая себе непосредственно политические задачи