Переписка. 1931–1970 - Михаил Александрович Лифшиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что касается моей малости, то я иногда с грустью думаю о тех временах, когда мне не приходилось отбиваться от всяких предложений и поручений – написать статью или выступить с докладом. Как отказаться, если, например, хотят издать твою старую работенку, которая уже тридцать лет с лишним не издавалась, или сборник статей? А на все это нужно время, все это, как правило, делается в сжатые сроки к юбилею или еще к какому-нибудь крайнему сроку. В результате нет ни здравия, ни внутреннего покоя, а скорее скорого все равно ничего не сделаешь.
Надеюсь, что в этом году нам удастся с Вами встретиться371. Узнаете ли Вы меня? Я здорово постарел. Главным моим бедствием по-прежнему является плохой сон. А Вы по-прежнему, как Гёте, – good sleeper[38]?
Об остальном поговорим в нашем старом духе, как во времена Института Маркса и Энгельса. Нужно, однако, признать, что я совершенно забыл немецкий язык – практики никакой нет, а чтение для разговора дает очень мало. Правда, за это время я лучше, кажется, усвоил русский, хотя и в прежние времена не был в этом отношении безграмотен. Вообще говоря, я лишен особой способности к языкам, а в детские годы не имел возможности усвоить их, как «в хороших семьях». Теперь вот приходится быть болван-болваном. Могу прочесть книгу и по-французски, и по-итальянски, и по-английски, а двух слов не свяжу в устной речи. При моем почтенном возрасте это даже стыдно, но сие от меня не зависит.
Большой привет от Лиды, Игоря и моих детей.
Ваш М. Лифшиц
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 6 февраля 1968 г.
Дорогой Миша!
С глубоким потрясением я узнал из Вашего письма о смерти Елены. Для такого старика, как я, всегда очень тяжело слышать, что старые друзья и товарищи по борьбе покидают мир. Остаешься все более одиноким, все больше исчезает людей, которые были свидетелями важного периода жизни.
Статью Игоря372 я прочитал на венгерском. Она довольно хорошая. Хочу Вас попросить сообщить мне его новый адрес, так как, насколько я слышал, он сменил квартиру, и я хотел бы иногда[39] ему писать.
Венгерское издание «Эстетики» я при первом удобном случае Вам пришлю.
Конечно, Вы правы, что с новой ситуацией373 связаны и многие сложные решения. До сих пор мне удавалось ситуацию, хотя ее часто трудно сбалансировать, держать в правильном равновесии. Надеюсь, что так пойдет и в будущем. К сожалению, вследствие этого очень увеличивается общение с разными людьми и во многих случаях с этим ничего нельзя поделать.
Надеюсь, что уже в этом году сможет осуществиться Ваш приезд в Будапешт374. Вы пишете, что Вы разучились говорить по-немецки; ну так у меня так же с русским. Так что технически будет, возможно, труднее, чем в свое время в Институте Маркса и Энгельса. Но мы все-таки как-нибудь справимся. Ибо самое главное ведь то, что чувство и разум в том же состоянии, что и во время первого периода наших встреч. Так что и я не верю в то, что Вы говорите о своем возрасте. Правда, плохо спать – штука злая, которую я, к счастью, знаю только понаслышке, потому что я пока еще сплю хорошо375.
Пожалуйста, постарайтесь сделать так, чтобы Ваша поездка в Будапешт все-таки состоялась; я знаю, что в таких случаях всегда много сложностей, но они в конце концов должны быть преодолимы.
С самым сердечным приветом Лиде и Игорю
<от руки> Ваш
Дьюри
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
1 ноября 1968 г.
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
Я обещал писать по-немецки, но так как очень тороплюсь и письмо это чисто деловое – придется Вам потрудиться, разбирая русский текст.
В издании «Эстетики» достигнуто согласие на счет того, чтобы подготовить к печати два тома по тридцать листов, итого в общей сложности – 6О306. Это несколько меняет дело, и Вашим ученикам нужно будет сделать меньше сокращений. Прошу Вас предупредить их об этом. С нетерпением жду сокращенный экземпляр для перевода376.
Мы с Лидой здоровы, шлем Вам тысячу приветов, вспоминаем с теплым чувством. Под Вашим влиянием настраиваю себя на чисто научный лад. Поздравляю с приближающимся пятидесятилетием со дня основания Венгерской Коммунистической партии377 и с нашей Октябрьской годовщиной.
Желаю здоровья и прошу проследить за горлом.
Большой привет Ферри107, его жене и милому Андрашу. Кланяюсь также семейству Фехер378.
Ваш Мих. Лифшиц.
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 25 ноября 1968 г.
Дорогой Миша!
Спасибо за Ваше письмо. Экземпляр «Маркс и Энгельс об эстетике»[40] получил и вместе с экземпляром сокращенной «Эстетики» очень скоро отошлю в «Luchterhand»379.
Сокращение «Эстетики» по существу закончено. Как только у меня будет экземпляр, пошлю его в издательство с пометой, что Вы имеете полное право вносить в текст изменения, которые сочтете необходимыми, как в позитивном, так и в негативном смысле. Нам пришлось сокращать целые главы, чтобы добиться действительного сокращения. Вам теперь нужно проверить, что годится для русского издания.
Я все еще часто вспоминаю то, как мы были вместе. Передайте сердечный привет от меня и Лиде.
Ваш
Мих. Лифшиц – Д. Лукачу
18 февраля 1969
< по-русски, машинопись >
Дорогой Юри!
С большим нетерпением жду обещанного Вами сокращенного до 60 печатных листов текста «Эстетики»380. Примите во внимание, что все это нужно переводить, а это требует времени! Пусть Ваши ученики поторопятся – ситуация в издательстве сейчас благоприятная381.
Передо мной перевод главы о музыке382. Печатание ее намечено в весенних номерах журнала «Советская музыка». Однако есть и противоборствующие силы. Я прошу Вас, в частности, обратить внимание на номер первый журнала «Москва»383 за нынешний год и номер второй журнала «Октябрь»384. Необходимо с этим покончить.
С удовольствием узнал хорошие новости из Венгрии385.
Мы с Лидой шлем Вам наши лучшие пожелания.
Просим кланяться Ферри и его семье, а также Вашей домоправительнице.
Ваш Мих. Лифшиц.
Д. Лукач – Мих. Лифшицу
Будапешт, 23 марта 1969 г.
Дорогой Миша!
Спасибо за Ваше письмо. Сокращенная «Эстетика» через здешнее ведомство ARTISJUS уже ушла в издательство. Так как
