Признания грешницы - Анна Данилова

Целую.

Ваша Эмма»

Получается, что Эмма уехала раньше Геры. На своем «Фольксвагене». А на чем уехала Гера? Неужели ушла пешком? Нервное истощение, слабость, беременность! Ее нельзя было отпускать!

Наташа собиралась включить свой телефон. Теперь-то нечего было бояться, что ее как подругу Геры найдут здесь.

И тут Наташа задумалась. Почему Гера так уверена, что и Наташу тоже ищут? Откуда кому-либо известно о ее приезде? Леве бы она не рассказала, это точно, потому что ее бегство было напрямую связано с ее приездом. Свекровь тоже не знала о ее приезде. Наташа вообще приехала тихо, как бы тайно, ни с кем не встречаясь, никому не докладывая. Зачем кому-то связывать ее приезд с исчезновением Геры?

А что, если в тот момент, когда Гера, заливаясь слезами, звонила ей в Испанию по телефону, когда рассказывала о возвращении Рыбина, ее случайно услышал Лева? Может, когда Гера начинала разговаривать, его дома и не было, но он мог вернуться позже, открыть дверь своими ключами, а Гера, увлеченная разговором с Наташей, этого даже не заметила! Вот так Лева обо всем и узнал. Во всяком случае, решила Наташа, это наиболее реалистичная версия событий.

Гера бежит из дома без оглядки, думая только об одном – как избавиться от Рыбина, обдумывает способ убийства. А Лева в это самое время, ничего не зная о ее планах и понимая, в какую чудовищную историю попала Гера с его новым, опасным для нее партнером, решает сам отомстить Рыбину, приходит к нему и выталкивает из окна…

Но, может, ничего такого и не было, и Лева ничего не слышал и не знает. И Гера полагает, что Наташу могут искать лишь потому, что вчера Эмма с ее номера позвонила Леве, а попала на Дину Робертовну, которая сама связала эти два события, поскольку исчезновение Геры совпало с приездом ее самой близкой подруги.

Легкий утренний ветер надувал парусом белую занавеску на кухонном окне, птицы пели свои утренние песни на разные голоса, наполняя все вокруг удивительным спокойствием, словно желая убедить заслушавшуюся этими трелями Наташу, что жизнь прекрасна во всем своем разнообразии. И что даже этот дом, который временами, когда на нее наваливались воспоминания, казался ей продолжением декораций ада, воспринимается удивительно светло, как и хозяйка, их спасительница и добрый ангел – Эмма.

У Эммы тоже была своя история, которой она однажды поделилась с ними. Любовь, предательство, одиночество.

Когда Гера и Наташа зажили своими жизнями, когда у них появилась возможность помочь Эмме, они оплатили ей дорогостоящую операцию в Германии, восстановили ногу, и со временем хромота исчезла. Эмма избавилась не только от внешнего изъяна, но и от комплекса, в какой-то момент она почувствовала себя здоровой, привлекательной женщиной, готовой к тому, чтобы встретить новую любовь.

Она встречалась с мужчиной, но на свою территорию его не пускала, очень дорожа своей свободой, личным пространством и даже одиночеством, по ее словам.

Здесь, в этом лесном доме (принадлежащем, однако, газовому министерству, причем без права выкупа), в доме, где она провела столько лет, занимаясь всем тем, что давали ей природа и ее труд – грибы, ягоды, выращенные на земле овощи, молочные продукты, домашняя птица, мясо, Эмме удалось скопить денег и начать строительство собственного дома на окраине города, буквально в километре от ее нынешнего жилища. Ей нравилось это место, близость леса, реки, к тому же она надеялась, что даже если ей по каким-то причинам и придется отказаться от работы, покинуть сам дом, то хотя бы хозяйственные постройки, в которые она вложила собственные деньги, ей позволят использовать до тех пор, пока новые хозяева не решат обзавестись собственным скотом. Но желающих поселиться в лесу пока что не было, хотя одно вакантное место все же было, и Эмме приходилось выполнять двойную работу.

…Наташа сожгла записки, позавтракала и только после этого включила телефон, желая наладить связь с внешним миром. Первый звонок был от Вито.

– Nataly, mia cara, dove sei andato? Il telefono non risponde… Sei sano?[3]

Она объяснила ему, что жила у Эммы, в лесу, что не было связи, что сейчас все в порядке. Что она пытается помочь Гере, у которой возникли сложности в семейной жизни и ей требуется поддержка.

Вито успокоился, услышав ее голос, сказал, что дома все в порядке, все здоровы и скучают по ней. Амаранта учится кататься на пони, а Кармен сильно переживает по этому поводу, ругается и каждый вечер включает Вито фильм «Унесенные ветром», где дочка Скарлет, Бонни Баттлер, разбивается насмерть, упав с лошадки…

Потом она позвонила Гере по тому номеру, который она оставила, но телефон был выключен. Значит, пока у нее нет возможности с кем-либо разговаривать.

Позвонила Эмме, услышала ее веселый голос:

– Я уж не стала вас будить…

– Эмма, с кем и куда уехала Гера, не знаешь?

– Как – уехала?

Эмма сказала, что когда она уезжала, Гера крепко спала вместе с Наташей в одной комнате. И что она ничего не знает о ее планах и уж тем более не представляет себе, как бы она могла выбраться из леса. Разве что на попутках, что очень опасно.

– Знаешь что, Наташа, я думаю, что она позвонила Захару, больше некому. Но, может, это и хорошо, потому что Захар – человек взрослый, ответственный… Может, раньше он и был грозой всех марксовских мальчишек, но сейчас-то он – серьезный бизнесмен. Он сможет ей помочь. Знаешь, я позвоню ему, быть может, встретимся. Я сейчас тоже в Саратове, через полчаса буду в прокуратуре, у меня там есть знакомства… Я узнаю все про Леву, подумаем, чем ему можно помочь. Ты там, надеюсь, не скучаешь?

– Честно? Не знаю, как тебе здесь не страшно жить, ведь ты же совсем одна. Мало ли кто будет проезжать на машине… Я понимаю, тебя здесь все знают, но если кто чужой? Эмма, у тебя чувство самосохранения полностью отсутствует?

– Ну почему же? У меня есть оружие, к тому же у меня была собака, овчарка… Она погибла в прошлом году, ее охотники подстрелили… Но ты права, я с некоторых пор действительно ничего не боюсь. От судьбы все равно не уйдешь. Если же тебе страшновато, то все очень просто – запрись хорошенько на все замки и дожидайся меня. Птица вся покормлена. Поливать пока ничего не надо, ночью шел дождь… И жди меня!

– Хорошо. Возвращайся скорее!

Наташа пожалела, что не сказала Эмме, что и ей тоже пора уезжать. Хотя какой смысл было это говорить, если она все равно не может оставить дом Эммы без присмотра?

Одна, наедине со своими мыслями, она вдруг посмотрела на свой отъезд из дома со стороны, и ей стало не по себе. Да, конечно, они договаривались с Вито, что их брак не станет ни для кого тюрьмой, и она с легкостью покидала дом, летала в Париж, Берлин к своим друзьям, которые водили ее в театр, в оперу, на выставки, и Вито ни разу ее не упрекнул. Да и в Москву она тоже летала, когда хотела. Но всегда перед этим они с Вито как-то договаривались, хотя бы проговаривали, куда она летит, к кому, и ее отъезды не были такими вот спонтанными, неожиданными, таинственными. Не злоупотребляет ли она его доверием, его любовью, поступая вот так? Ведь у нее семья, маленькая Амаранта…

Наташа тяжело вздохнула. Ладно, пусть уж события развиваются своим чередом. И если она решила помочь Гере, поддержать ее, то нужно идти до конца. Все-таки она не из Тамбова прилетела, а из Барселоны. И если Гере потребуется ее конкретная помощь, свидетельские ли показания, или деньги, то она все для нее сделает. Все вместе – Наташа, Эмма, Захар – они не оставят Леву в беде. И если это действительно он убил Рыбина и ему понадобится хороший адвокат, чтобы доказать, к примеру, что это было не убийство, а несчастный случай, что мужчины выясняли отношения, быть может, дрались, и Лева толкнул Вадима… Словом, надо сделать все возможное, чтобы он получил минимальный срок.

Наташа вышла на крыльцо, подставила лицо солнцу, зажмурилась и вдохнула полной грудью свежий, прохладный утренний воздух. По правую сторону от дома темнел своими изумрудными елями крепко пахнущий хвоей и свежестью лес, по левую, за огородами с аккуратными грядками и небольшим вишневым садиком, блестел спокойный, голубой от опрокинутого неба волжский залив. Над головой медленно плыли пышные, подсвеченные золотом солнца белые облака. Красота наполнила Наташу, заставила ее сердце биться радостно, и вся ее прошлая жизнь, и все, что было связано с этими местами, растаяло, а будущее представилось ей сияющей перспективой счастья.

Обычные женские заботы на какое-то время захватили ее сонные утренние мысли, она уже успела в своем воображении сварить куриную лапшу, напечь блинов, как вдруг в это мирное внутреннее созерцание еще несвершенных дел вторгся какой-то посторонний звук. К дому приближалась машина. Шины мягко шуршали по песчаной дороге, ответвлявшейся от основной асфальтовой ленты, идущей по направлению к «Орлиному», и прямиком ведущей к домику Эммы.