Генму - Михаэль Драу

— «Дигнаре», — тихо сказал владелец лавки. А потом проговорил нараспев: — Сподоби, Господи, в день сей без греха сохранитися нам. Помилуй нас, Господи, помилуй нас. Буди милость Твоя, Господи, на нас. Якоже уповахом на Тя.

Найт медленно кивнул и прошептал:

— Так красиво…

Горло сжалось, сердце дрожало натянутой струной, резонируя от чистого, как слеза, нежного пения. Найт слишком давно не плакал, но до сих пор не забыл это ощущение — одновременно сладкое и болезненное, как оргазм, когда подкатывают слёзы. Нет, ему плакать нельзя. Иначе визоры испортятся.

— Я беру всё, — деловито сказал Найт, доставая кредитку.

— Это очень дорого, — покачал головой старичок.

— Но ведь вы зачем-то мне всё это показали, — улыбнулся Найт.

— Я показал это потому, — ответил владелец лавки, — что вы уникальны, дитя моё. Хотите, я перепишу вам всё это на удобные современные носители, совершенно бесплатно? Зайдёте завтра, заберёте.

— Нет-нет, я хочу купить. Это в подарок. Одному очень-очень важному для меня человеку. У меня есть деньги, я получал повышенную стипендию, да и выпускные получил повышенные.

— Вы же киборг, дитя моё. Вам пристало покупать на эти деньги оружие.

— Ещё успею! — отмахнулся Найт.

Старичок вздохнул и принял кредитку.

Переведя необходимую сумму, он принёс из подсобки коробку, уложил всё бережно и медленно, словно прощался с друзьями или членами семьи.

Потом попросил Найта подождать и через некоторое время вынес какой-то непонятный предмет. Стеклянный шар на подставке, внутри которого на одной ножке стояла танцовщица в странном белом одеянии, знакомом Найту по видеоархивам господина Миккейна. Старичок встряхнул шар, и вокруг маленькой балерины закружился снежный вихрь.

— Возьмите, дитя моё, — сказал он, протягивая сувенир, — совершенно бесплатно. Этой вещице около четырёхсот лет. Правда, её пару раз чинили, но она вполне может считаться антиквариатом. Она долгое время оставалась в моей семье, переходя по наследству. Я считаю, что теперь этот предмет должен остаться у вас.

— Но я киборг. У меня никогда не будет наследников, которым я смогу передать его.

— Вы обязательно найдёте ей пристанище.

Старичок утвердительно кивнул и улыбнулся удивительно приятной и светлой улыбкой. Найт бережно уложил стеклянный шар в свою сумку, забрал кредитку и, попрощавшись, вышел.

— Дорогой, к тебе пришли, — сказала Мона, осторожно заглянув в кабинет своего хозяина, который настойчиво требовал называть его мужем.

— Милая, я же сказал, что работаю, — буркнул господин Миккейн, не отрываясь от ноута.

— Это Найт, — только и ответила на это Мона.

Господин Миккейн вскинул голову, встал. Постоял, чуть нахмурившись. Но потом всё же сорвался с места и стремительно прошагал из кабинета.

Найт, высоченный, широкоплечий, стоял в холле и широко улыбался. В первую секунду он показался историку неприятно похожим на генерала Агласиса Шибту. Когда-то старый киборг точно так же стоял здесь, чуждый всему окружению. Разве что выражение лица его было мрачным и серьёзным.

Найт изменился. От робкого, тощего и болезненного мальчика не осталось и следа. Как же давно они всё-таки не виделись…

— Здравствуй, Найт, — проговорил господин Миккейн. — Я, признаться, уж и не чаял…

— Простите меня! — Найт шагнул к историку навстречу, в первое мгновение даже напугав его своей стремительностью, ростом, хрустальными глазами, крепкими объятиями. Объятиям мешала какая-то коробка.

Найт чуть отодвинулся, глядя на своего учителя. Потом спохватился:

— Ох, совсем забыл! Это вам!

Господин Миккейн, помешкав, принял.

— Откройте! — Найт радостно показал в улыбке белоснежные ровные зубы.

Господин Миккейн откинул крышку. Ахнул. Аккуратно придерживая коробку одной рукой, второй медленно перебрал её содержимое.

— Боже мой, Найт, это же безумно дорого!

Он закрыл коробку и вернул её.

— Я не могу это принять!

— Примите, ну пожалуйста!

В груди господина Миккейна тихонько ёкнуло. Интонации и изогнутые белые брови разрушили иллюзию «молодого Агласиса Шибты». Перед ним стоял всё тот же маленький болезненный мальчик, обманчиво-хрупкий и невероятно сильный, как эдельвейс. Просто вокруг этого мальчика наросла броня из упругих мышц и искусственной красоты.

Господин Миккейн сглотнул, прижал коробку к груди одной рукой, а второй обхватил спину Найта.

— Спасибо, мой мальчик.

После довольно продолжительной паузы он отодвинулся и сказал:

— У тебя есть время на чашечку кофе?

Найт кивнул.

Через четверть часа они сидели в гостиной среди картин, о большинстве которых Найт мог бы многое рассказать. Переговорили на все темы, накопившиеся, точно прелые листья под снегом, за это время. Обсудили тысячу вопросов, проболтали до вечера.

— И какие же у тебя планы на будущее? — спросил господин Миккейн, осторожно прихлёбывая горячий кофе.

— Пока точно не знаю. Но думаю податься в столицу, — ответил Найт.

Господин Миккейн едва заметно нахмурил брови. Поставил чашечку на стол. Найт взволнованно спросил:

— Что с вами?

— Прежде всего, что с тобой? — господин Миккейн поднял взгляд на недоумевающего парня. — Хочешь ли ты на самом деле того, о чём говоришь?

Найт отвёл глаза, задумавшись. Господин Миккейн продолжал:

— Я наслышан о твоих подвигах. Единым махом уничтожить сразу около сотни живых существ — это похвально для киборга. Если ты переберёшься в столицу, у тебя есть все шансы поступить в элитное киберподразделение «Шершень». Там любят таких. Но такой ли ты, мой мальчик?

Найт молчал. Учитель положил на его ладонь свою, юноша вздрогнул и взглянул на него.

— Глаза — зеркало души, — произнёс господин Миккейн, — но эти твои киберглаза — её тюрьма. Они запрещают тебе даже плакать. А плакать живым существам необходимо. Когда мы плачем, то на обугленную, высушенную долину нашей души льётся целительный дождь. Я боюсь, что твоя долина окаменеет.

Найт опустил голову и едва заметно закусил губу. Учитель встал, обошёл его стул и положил руки Найту на плечи.

— Мне очень не хочется, чтобы ты пропал.

Через несколько минут молчания Найт встал, осторожно сняв с себя руки историка.

— Уже поздно, я пойду, наверное…

— Оставайся. Переночуй, как в старые добрые времена, в комнате моего сына. Гостиница — просто ненужные траты. А ты с этим безумно дорогим подарком и так поиздержался. Должен же я тебе хоть как-то возместить! — добродушно усмехнулся господин Миккейн.

Найту и самому совсем не хотелось уходить. Он поглядел на учителя и, чуть виновато улыбнувшись, кивнул.

Знакомая комната, по которой Найт, как оказалось, ужасно соскучился, будто бы глядела на юношу с укоризной. Это ощущение не давало уснуть. Проворочавшись с боку на бок несколько часов, Найт тихо встал и двинулся в сторону спальни господина Миккейна, ещё не вполне осознавая зачем.

Тот спал в большой постели вместе с Моной. Самочка, казалось, старалась занять как можно меньше места: она свернулась клубочком на самом краю довольно вместительного ложа. Найт решил, что если она вдруг проснётся, то молча встанет и бесшумной тенью выскользнет из комнаты, догадавшись, что она лишняя.

Но Мона не проснулась. Найт приблизился к постели. Безмятежное лицо спящего учителя казалось непривычным, каким-то голым и беззащитным без очков. Найт некоторое время стоял и смотрел на него, как на нечто незнакомое, удивительное, а потом наклонился и невесомо прикоснулся губами к щеке господина Миккейна, немного удивляясь необычному ощущению грубой, чуть колючей кожи. Сердце забилось быстро и резко, как будто Найт делал что-то плохое и боялся, как бы его не поймали.

Выпрямившись, юноша положил на столик рядом с кроватью электрошок, который когда-то дал ему господин Миккейн в знак доверия, и поспешно покинул спальню.

После этого юноша уснул сразу же, как только укутался в одеяло. У него даже не было времени подумать, что же это было — сыновний поцелуй или…

Утром не осталось никаких мыслей и сомнений. Найт не захотел сбегать, не попрощавшись, потому дождался, когда господин Миккейн проснётся, даже позволил уговорить себя остаться на завтрак, а потом сообщил:

— Я остаюсь в Броксе. Попытаю счастья на службе у Мастера Ирона. Столица не для меня.

Господин Миккейн просиял.

— Это надо отметить, мой мальчик!

Он поднял стакан с соком и легонько стукнул его краешком о стакан ученика.

После завтрака Найт отправился в центр города, где в тщательно охраняемой зоне располагался комплекс офисных зданий и казарм, подчиняющихся непосредственно Мастеру Ирону. Как оказалось, не один Найт решил наняться в услужение к хозяину города. Молодые киборги заполняли специальные анкеты и представляли на рассмотрение свои аттестаты. Найт заметил в обширном, залитом солнечным светом холле и Ка. Но обменялся с ним лишь сдержанными кивками.