Первое кругосветное путешествие на велосипеде. Книга первая. От Сан-Франциско до Тегерана. - Томас Стивенс

западная часть которой аккуратно подметена, а восточная — нет. А когда мне попался по пути дорожный рабочий, я заметил, что на его фуражке нет таблички со словом «Cantonnier» (дорожный рабочий, фр.) , и я понял, что перешел границу на территорию кайзера Вильгельма.

Моё путешествие по милой Франции было в равной степени интересным и поучительным. Хотя, боюсь, что уроки вежливости, которые я извлек из этой поездки весьма поверхностны. "Bonjour, monsieur" и "Bon voyage", может обозначать не больше, чем «если я тебя больше не увижу, ну, привет!» в Америке, но, безусловно, звучит более приятно и музыкально.

Однако, за столом, я чувствовал, что я блистал манерами. Ибо, вот! Французы едят суп с носика ложки. Правда, есть суп с носика ложки удобнее, чем с борта, но я инстинктивно чувствовал своё превосходство.

Французские крестьяне, почти все без исключения, приходили к выводу, что блестящие никелированные части моего велосипеда выполнены из серебра. И, по видимому, считали его наездника миллионером. Но когда я показывал им заднее колесо или как вращаются педали, они проявляли крайнее удивление.

Венцом славы французского пейзажа, безусловно, являются великолепные аллеи тополей, которые пересекают страну во всех направлениях. Они извиваются вдоль дорог, железных дорог, каналов и долин. Выстраиваются, как часовые вдоль бровок далеких холмов. Без них, французские пейзажи потеряли бы и половину своего очарования.

Глава 6. Германия, Австрия и Венгрия.

Несмотря на то, что еще четырнадцать лет назад (1871) Эльзас был французской территорией, население здесь отличается от французской стороны. Для меня наиболее желанным оказалось их лингвистическое превосходство над людьми на французской стороне. Я задержался в Саарбурге всего на пол часа, но, уже два человека обратились ко мне на моем родном языке. И в Пфальцбурге, небольшом городе, где я остановился на ночь, повторилось тоже самое.

Еще не проехав и тридцати километров по территории Германии, я встретился с тем, с чем ни разу не повстречался во Франции. Дерзкий возница, на узкой дороге в пригороде Саарбурга, отказался осадить своих лошадей, которые повернулись на мою сторону дороги и заставил меня спешиться.

Тренирующиеся солдаты, солдаты стреляющие по мишеням, солдаты марширующие группами во всех направлениях постоянно попадаются мне на глаза при приближении к Пфальцбургу. И хотя, здесь, кажется меньше слышится военных барабанов и медных труб, чам во французских гарнизонах, но нет ни одного поворота на улице, чтобы не слышался мерный тяжелый топот военных, которые приближаются или удаляются. Похоже, эти вояки шагают быстрее и ритмичнее, чем французы, которые всегда идут более усталым и понурым шагом. Хотя, часть впечатления можно отнести на счет довольно широких и неприглядных французских штанов. Нельзя наблюдать за этими крепкими немецкими солдатами без убеждения, что в суровых условиях войны, они уступят разве что солдатом моей страны.

В маленьком гостевом доме в Пфальцбурге люди, кажется, понимают и предвосхищают гастрономические особенности англичанина. Впервые, после отъезда из Англии, мне подали на обед отличный стейк и чай.

Следующим, дождливым утром, я ехал по холмистой местности к Саверну, городу приятно расположившемуся за этими темными лесистыми холмами, которые образуют восточную границу долины Рейна. Дорога хорошая, но холмистая и на несколько километров до Саверна круто вьется среди сосновых лесов. В долине местами попадаются приятные деревеньки, раскинувшиеся, как на удивительно красивой картине. Руины нескольких старинных замков на соседних холмах добавляют очарования, а так же романтическую ноту.

Дождь льет потоком, когда я въезжаю в Саверн. Я делаю большую остановку, чтобы посетить парикмахерскую, а так же приобрести небольшой гаечный ключ. Взяв мой никелированный гаечный ключ, я спрашиваю в магазине технических товаров, есть ли у них что-либо подобное. Продавец с интересом рассматривает его, потому что разница между тем, что есть у него на прилавке и моим гаечным ключом, примерно такая же, как между пружиной для часов и старой подковой. Я покупаю грубый инструмент, который был изготовлен на наковальне деревенского кузнеца. Из Саверна дорога ведет через гряду и вниз, в славную долину Рейна. На мгновение узкое ущелье напоминает мне каньон, лежащий в горах Сьерра-Невады, но хорошая широкая дорога, покрытая грязью утреннего дождя, не позволяет предположить, что это сравнение справедливо с точки зрения велосипедиста. Обширные и прекрасные террасные виноградники отмечаю восточный выход. Дорожное покрытие этой местности достаточно твердые, но некоторое количество глины в составе делает покрытие скользким в дождливую погоду. Я въезжаю в деревню Марленхейм и наблюдаю за гнездом аиста на вершине дымохода, первым, увиденным мною в Европе. Хотя, в последствии я их увидел не мало. Аист-родитель торжественно возвышается над молодым выводком, который кажется слегка закопченным.

Недалеко от Марленхейма я заметил, едва вырисовывающийся в дымке, знаменитый шпиль Страсбургского собора, заметно возвышающийся над всем остальным в широкой долине.

В 13:30 я уже въезжал в массивные арочные ворота, являющиеся частью городских укреплений, по широким, но грубо уложенным улицам, самому забрызганному грязью объекту. Очевидно, укрепления вокруг города предназначены строго для дела, но никак не для красоты. Железнодорожный вокзал является одним из лучших в Европе. И, среди заметных новшеств можно отметить паровые трамваи.

Когда я катил через город, полицейский приказал мне убраться с тротуара. Я остановился, чтобы спросить у респектабельно выглядящего страсбургца дорогу на Аппенвайр. Он поднимался по ступенькам с каким-то деревенщиной и обмахивался военной фуражкой на три размера меньше. После вопроса «Appenweir. Englander?» (Аппенвайр. Англичанин, нем.), он повернулся ко мне лицом с военной выправкой, несомненно, под влиянием своего головного убора и позвал меня следовать за ним. Не зная, куда идти, я подчинился. И, после того, как мы пронзили лабиринт из дюжины улиц, состоящих из зданий начиная от остроконечных и не слишком живописных средневековых до современных красно-коричневых фасадов, он вывел меня за пределы крепостной стены, теперь уже на дорогу в Аппенвайер. После он вытянутой ладонью прикоснулся к своей фуражке и вернулся в город.

Я пересек Рейн по понтонному мосту и покатил по ровным и, к счастью, гораздо менее грязным дорогам, через приятные деревни. Возле одной из них, я встречаю группу полураздетых солдат, небрежно бредущих вдоль обочины, как будто возвращаются из дальнего похода. Я тяжело кручу педали, из-за встречного ветра. И я и велосипед заляпанные желтой глиной. Офицеры и солдаты начинают добродушно подшучивать, смеяться и около дюжины запели хором «Ah! ah! der Englander.». Да, да, - отвечаю я в ответ, когда проезжаю мимо них, смех и подшучивания идут вдоль линии. Вид «англичанина» в его приключенческих скитаниях доставляет удовольствие среднестатистическому