Первое кругосветное путешествие на велосипеде. Книга первая. От Сан-Франциско до Тегерана. - Томас Стивенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ночью в Мюнхене прошли сильные дожди и на следующее утро дорога на несколько километров становится чем-то ужасным с сыпучими камнями и грязной колеей, по которым почти невозможно ехать. Но чуть дальше от долины реки Изар, дорога значительно улучшается, и я могу время от времени любоваться на Баварские и Тирольские альпы, возвышающиеся на горизонте с юга. Их темные очертания едва отличимы от кудрявых облаков, которые стремятся вторгнуться в вершины гор. Хотя я всё время смотрю по сторонам, чтобы обеспечить безопасность, выбирая дорогу по узкой линии проезжей части между усыпанным камнями центром и кюветом, но я сталкиваюсь с последним получаю первое падение через руль в европейской части моего путешествия. Но, к счастью ни я, ни велосипед не пострадали. В отличие от швабского крестьянства, коренные жители к востоку от Мюнхена выглядят такими же прозаичными и неприглядными в одежде, как канзасские переселенцы.
В скором времени произошли заметные изменения в характере деревень, Они больше не представляют из себя скопление остроконечных коттеджей, а состоят из трех — четырех, приземистых широких зданий, в одно из которых я заехал попить и наблюдал за стряпней и выпечкой, будто у них будет расквартирован целый полк. Среди прочего, я отмечаю, что мужчины и женщины на равных несут тяжесть всей работы на ферме на своих плечах. Однако, это мнение подверглось сомнению, когда я встретил женщину, запряженную в небольшую телегу, которую она тяжело тащила за собой. А ее муж, здоровенный детина, шел рядом и осторожно тянул за тоненькую веревочку, чтобы облегчить задачу жене.
Приближаясь к Хагу, а затем на восток, дорога значительно улучшается. Вдоль долины реки Инн от Мюльдорфа до Альт-Эттинга, где я решил заночевать, ночной ливень не дошел и катание превзошло всё, что я уже видел в Германии. Мюльдорф - любопытный и интересный старинный город. Тротуары Мюльдорфа находятся под длинными аркадами от одного конца главной улицы до другого; не современные сооружения, а массивные арки, которым, несомненно, много веков, и которые поддерживают фасады зданий, которые возвышаются над ними на несколько этажей.
На закате я въехал на рыночную площадь Альт-Эттинга. Любопытно, что все открытые лавки торговали только четками, распятиями и другими атрибутами господствующей религии. В Восточной Баварии для людей очень важно преданное служение церкви. Церковные шпили усеивают пейзаж в каждом направлении. В моем отеле «Alt Oetting», распятие, святая вода и свечи на каждой лестничной площадке. Я сижу в своей комнате и пишу это строки под музыку нескольких сотен голосов поющих в старинной каменной церкви неподалеку. Из окна я вижу, как несколько крестьянок, водрузив на спины тяжелые деревянные кресты, концы которых тянутся по земле, ползают на коленях вокруг небольшого религиозного строения в центре рыночной площади. Вниз по долине реки Инн, есть некоторое количество живописных сосновых рощ и травянистых склонов, но они не сильно впечатляют. На реке я нахожу простенький паром, которым управляет точная копия Старого Морехода (персонаж английской поэмы). За пять пфенингов — пустяковый цент, он переправляет меня и мой велосипед. Я подаю монету в десять пфенингов и, когда я отказываюсь от сдачи, старик так почтительно трогает кепку, так глубоко меня благодарит, как будто я пожертвовал ему пенсию на всю жизнь. Я выехал на широкую дорогу, хорошо проезжаемую трассу, еще раз убедившись, что я снова невольно бродил по по каким-то неизведанным тропам следуя добрым советам людей, чьи знания о требованиях велосипеда к дороге самой тонкой природы. Река Инн — теплая богатая долина, где уже полным ходом идет сенокос и в свежем утреннем воздухе льется восхитительное благоухание с лугов, где десятки босоногих Мод Мюллер (персонаж поэмы Дж. Глинлифа Виттера) сгребают сено, а так же его косят наравне с мужчинами. Некоторые из распятий и часовен (небольших, но добротных сооружений с картинами, иконами и всевозможными религиозными символами) вдоль этой долины, по настоящему произведения искусства. Все они принадлежат к немецкой римско-католической церкви. В разных районах они отличаются по убранству, художественности и богатству. В богатых и плодородных долинах их, как правило больше и они лучше, чем на неплодородных возвышенностях. Это и понятно, люди менее богатых регионов имеют меньше средств и меньше могут себе позволить, либо иным образом понимают, что у них меньше повода быть благодарными небесам, чем в более успешных местах.
В городе Зимбах я снова пересекаю реку Инн по старому деревянному мосту, а с противоположной стороны прохожу под старинной каменной аркой с австрийских гербом. Здесь меня встречает таможенный офицер в мрачной униформа Франца Иосифа, ведет меня в таможню и, впервые в Европе, меня просят предъявить мой паспорт. После критического и излишне долгого изучения моего документы, мне любезно разрешают идти. В соседней конторе я поменял все имеющиеся у меня немецкие деньги на австрийские и продолжил свой путь на восток, находя дороги гораздо лучше, чем среднестатистические немецкие. Австрийцы, по крайней мере, имеют доброту утрамбовывать россыпи камней, столь характерные для Баварии. Однако, выйдя из долины реки Инн, я обнаружил, что впереди, до долины Дуная местность, по которой мне предстоит ехать, весьма холмистая.
Во время моего первого ланча в Австрии в деревне Альтхайм, деревенский педагог сообщает мне на хорошем английском языке, что я первый британец, с которым он когда-либо имел удовольствие общаться. Он выучил язык целиком из книг, без наставника, говорит он, изучая его исключительно для удовольствия, никогда не ожидая использовать его на практике.
Один холм за другим характеризует мой маршрут сегодня. Погода, которая до сих пор оставалась достаточно мягкой, становится жаркой и знойной, и, прибыв в Хоаг около пяти часов, я чувствую, что совершил достаточное количество подъемов для одного дня. Я качусь по Австрии с 10:30, смотрю во все глаза, на всем протяжении пути, но еще не увидел
