Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - Осадченко Вика "Векша"

— Я не знала, что брауни будет кусаться, — Майрини нервно сжала руки. — Честное слово, не знала!

Карэле вздохнул и задумчиво потёр переносицу.

— И что с вами теперь делать? На господина Шеба, как я понимаю, можно больше не рассчитывать.

Нина растерянно взглянула на него.

— Не думала я, что так выйдет, — призналась она. — Ну почему всё настолько сложно? Если бы мы не вмешались, школу бы закрыли. А сейчас мы спасли школу, но зато погубили будущее Майрини. И я даже не знаю, что хуже.

Девочка опять заплакала.

— Ладно! — решилась Зини. — Если всё так плохо, я беру это на себя. Мы найдём тебе денег на учёбу. Но смотри у меня, чтобы никаких больше фокусов!

— Найдём? Как? — удивилась Нина.

— Попрошу папу. Если он устроит благотворительную подписку, никто не посмеет отказаться.

— И кто ваш папа? — поинтересовался заинтригованный Карэле.

— Мэр Реддена, — небрежно махнула рукой Зини. — И он прекрасно знает, насколько такие вещи полезны для репутации. Так что деньги мы соберём.

— Пожалуй, да, — согласился кондитер. — Особенно если вы примете в этом участие. Что ж, люблю, когда проблемы решаются сами…

Он приподнял шляпу.

— А теперь, юные леди, не проводите ли вы меня до ворот? Думаю, моя кошка уже заждалась. Пора возвращаться домой!

IX. Как убивают словом

Роним протянул руку к открытой дверце печи.

— Тинки, иди сюда!

Из огня вынырнула маленькая саламандра, скользнула на его указательный палец, крепко обхватив свой насест лапками. Роним поднял руку повыше, демонстрируя Карэле любимицу. Тинки переливалась всеми оттенками пламени, которые сбегали волнами по её чешуе от головы к загнутому спиралью хвостику. Умная мордочка с чёрными блестящими глазками повернулась к Карэле — он мог бы поклясться, что саламандра улыбается.

— И что, совсем не жжется? — недоверчиво спросил он.

Старик хрипло засмеялся.

— Горячая, да и только, держать в руках можно. Да вы попробуйте сами!

Кондитер протянул саламандре указательный палец. Та обнюхала его, как кошка, и деловито перебралась на руку Карэле.

— Тяжёлая! — удивился тот.

Тинки, которая с лёгкостью бы уместилась на детской ладошке, весила столько, что казалась сделанной из свинца. Или, учитывая её огненный окрас, из золота. Однако её лапки и вправду не обжигали — просто были очень горячими.

Саламандра улеглась на палец брюшком, довольно зажмурившись. Руку начало ощутимо припекать.

— Нет уж, так слишком горячо, — поморщился кондитер. — Давай-ка, Тинки, иди к хозяину.

— Это у вас руки нежные, господин Карэле, — сказал Роним, ловко забирая у него саламандру. — Тинки, бумага!

Саламандра встрепенулась и ловко поймала брошенный ей бумажный шарик, слопав его в мгновение ока. Вниз посыпались светлые чешуйки пепла.

— В карман, Тинки! — скомандовал старик, и саламандра, пробежав по его рукаву, нырнула в карман куртки. Уцепилась за край передними лапками, высунула мордочку наружу.

— Молодчина! — Роним скормил ей ещё один бумажный шарик.

— Теперь понятно, почему моих черновиков не хватает на растопку, — рассмеялся Карэле. — Скоро придётся выписывать газеты.

— Вот было бы славно, сударь! — обрадовался старик. — Тинки у меня всё ест — и уголь, и дерево, но до бумаги она сама не своя. Сколько ни дай, всё слопает!

— Боюсь, современные газеты даже саламандре не пойдут на пользу, — поморщился кондитер, выуживая из кармана серебряную монету. — Лучше купи ей пару стопок писчей бумаги.

— Спасибо, господин Карэле! Тинки, а ну скажи «спасибо»! Ну же, Тинки. «Спасибо!»

Саламандра неуверенно склонила головку набок.

— Ничего, я её научу, — пообещал Роним.

— Так и вижу ваши представления в кондитерской, — рассмеялся Карэле. — Малышня будет в восторге!

Кивнув старику на прощание, он легко взбежал по ступенькам. «Дон-дан-ден-дин!» — пропели колокольчики, и Карэле, оправляя кружевные манжеты, повернулся к вошедшему.

Это был высокий, худой и совершенно серый человек. Серый костюм, серый сюртук, серая шляпа на начинающих седеть волосах… Даже лицо у него было каким-то серым и невыразительным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гость окинул холодным взглядом кондитерскую. Его глаза скользнули по уютным столикам, по стоящей за прилавком Юте и, наконец, остановились на Карэле.

— Добрый день, сударь, — невозмутимо улыбнулся ему кондитер, начиная подозревать, что день, который начинается с подобных серых посетителей, не может быть особенно добрым. В лице вошедшего и его манере держаться было что-то неуловимо отталкивающее.

— Добрый, — равнодушно подтвердил гость, направляясь к стойке. Несмотря на высокий рост, двигался он плавно и гибко. Карэле понял, что серый человек напоминает ему змею. И эта змея, скорее всего, ядовита.

Он в два шага обогнал посетителя, скользнув за стойку.

— В пекарню, — шёпотом велел он Юте. — Пока не позову.

Та вскинула испуганные глаза и, не сказав ни слова, метнулась к двери.

«Умная девочка», — подумал Карэле, поворачиваясь к посетителю.

— Чего желаете?

— Чаю, — небрежно бросил гость. — Больше ничего не нужно.

Карэле подхватил с компактной масляной горелки горячий чайник и плеснул воды в один из дюжины изящных чайничков, стоявших наготове, даже не поинтересовавшись, какая в нём заварка. Впрочем, он подозревал, что серому человеку это абсолютно всё равно.

— Прошу, — он поставил перед гостем поднос с чайником и чашкой.

Тот молча налил себе чаю и присел на высокий табурет у стойки. Отпил глоток, даже не поморщившись, хотя в чашке был практически кипяток. Поднял серые, холодные глаза, лишённые всякого выражения.

— Значит, вы и есть Карэле Карэле, — утвердительно сказал он.

— Рад видеть, что с логикой у вас всё в порядке, сударь, — широко улыбнулся кондитер. — Разумеется, это я. Позвольте узнать и ваше имя! Надеюсь, вы станете нашим постоянным посетителем?

— Зовите меня Крюк. Я навещу вас… ещё раз или два.

— Вот как? Стало быть, вы приезжий?

— Именно. У меня здесь… дело. Думаю, я расскажу вам о нём. Чуть позже.

— Замечательно, — беззаботно отозвался Карэле. Гость нравился ему всё меньше и меньше.

— А вы интересный человек, господин Карэле. Похоже, то, что про вас рассказывают, чистая правда.

— Понятия не имею, о чём вы, — пожал плечами кондитер.

— Ну как же. Таинственное происхождение, удивительные способности. Странные знакомые, все как на подбор. Какие-то тёмные дела, то тут, то там.

— Полная ерунда, — отмахнулся Карэле.

— Многочисленные любовные связи, в том числе и… скажем так, неожиданные.

— Я старый человек, сударь, — нахмурился кондитер. — И в любом случае, вас это касается меньше всего. Не проводить ли вас до двери?

— Вначале скажите, когда у вас день рождения. Я бы предположил вторую декаду Скорпиона. Интересный темперамент — менее опытный человек назвал бы вас сангвиником, но я предполагаю, что такое впечатление создаётся благодаря вашей внутренней дисциплине. Вы скорее нечто среднее между холериком и меланхоликом, а это крайне опасное сочетание.

— Да вы астролог? — пренебрежительно рассмеялся Карэле.

— Не совсем, — серый человек отставил чашку в сторону. — Я… филолог. Практик. Я работаю со словами… но об этом, пожалуй, я расскажу вам в следующий раз. Мне кажется, вы сумеете понять суть моей работы.

— Никогда не интересовался филологией, и вряд ли вам удастся это исправить. Что-то мне подсказывает, что мы не найдём общего языка, — отмахнулся Карэле, с тревогой прислушиваясь к шагам на лестнице. Кто-то спускался в зал: скорее всего, Сейли, только она ступает так легко. Неважно, никому из его домашних не стоило бы сталкиваться с этим серым человеком. Под сердцем ныло тревожное ощущение близкой опасности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шаги вдруг замерли. Сейли остановилась там, где её не было видно из зала.

— О, вы узнаете о возможностях слов много нового, — холодно сказал гость.