Я не выйду за варвара (СИ) - Вишневецкая Мирослава

— Я еще только перед женщиной не отчитывался о своих решениях. — сказал я на нордорийском. — Всем разойтись. Стража, помогите герцогине пройти в ее покои и заприте дверь. Если Ее Светлость так жаждет внимания, то пришлите ей фрейлин. Пусть развлекут ее.

Ей пора давно смирится с мыслью, что она тут в лучшем случае будет решать, какое ей платье выбрать на ужин.

— Старейшина! — позвал я Бартэна, когда все начали расходиться.

— Да, Ваше Высочество, — кряхтя ответил старик, остановившись и поклонившись мне.

— Зайдите ко мне завтра после полудня.

«Я очень хочу тебя попросить заняться воспитанием нашей будущей императрицы», — добавил я про себя.

— Как скажите, Ваше Высочество. — ответил он. — Дозвольте откланяться?

— Идите, Старейшина. Да хранят Вас Боги Великого и Бескрайнего Севера.

— Да хранят и Вас, мой Эрл. — ответил мне он и не спеша, опираясь на свой длинный посох засеменил в противоположную сторону.

Мы наконец-то вернулись в кабинет. К моему сожалению, ничего еще не было готово. Повара рьяно отстаивали позицию мятного мармелада в закусках перед основным. Представители монетного двора кричали, что бюджет не будет тратиться на несезонную дорогую зелень, а купцы обещали «огромные скидки». Зато портные уже почти закончили с эскизами для платья невесты. Однако, не прошло и двадцати минут моего почти спокойного пребывания в кабинете. Почему почти? Да потому что Монетный Двор стал кидаться в поваров блокнотами, жрецы горланили о «несоответствующем» плаще для платья невесты, портные говорили, что не буду шить это «убожество», кидаясь в тех предложенными образцами ткани. И только я, сидевший во главе стола, будто находился не здесь, не замечая весь этот балаган.

Анна Аврора… ты сегодня впервые не поклонилась? Без ножа у горла, без угроз. Да еще и заступилась за нордорийцев по происхождению…

— Ваше Высочество, — обращался ко мне генерал Рутгерт, что сидел по правую руку. Но я его игнорировал. — Ваше Высочество, Вы все это не остановите? — уточнил он, поймав прямо у моего лица, случайно залетевшее в этот край стола письменное перо, которое очевидно должно было залететь в кого-то другого

Под «все это» он имел ввиду уже активно начавшуюся потасовку между ценителями вкусного, прекрасного и тех, кто любил считать деньги. Ох уж эти творческие люди. А те, кто за все это платят еще хуже. Но все же нашел тот, кто справился с этим куда лучше. Даже меня из транса вывел.

— Ваше Высочество! — ворвался в кабинет испуганный Капитан Блейд. — Там Его Величество Верховный Эрл Джордж. Он идет в покои к Анне Авроре, если уже не там. Он пьян и очень зол.

Глава 20. Гнев и смирение

Анна Аврора:

Этот несносный Витторио снова проигнорировал меня. Как будто бы я для него пустое место. Стража просто молча затащила меня обратно в покои и заперла дверь. Намек предельно ясен — с моим мнением считаться здесь никто не собирается. Эрл даже словом со мной не обмолвился. Ничего не ответил, не просил того седовласого пожилого воина что-то перевести мне. Разве что вскользь пробежался взглядом: таким надменным, раздраженным. А я то уж было подумала, что он…

Как же я глупа и наивна. Ожидать от варвара высоких чувств все равно что ждать снег в апреле.

— Да гори оно все адским пламенем! — крикнула я и перевернула стоящий на столе поднос со всем его содержимым.

Серебряная посуда звонко ударилась о пол. Вишневый сок быстро разлился по белоснежному мрамору. Его насыщенный оттенок до боли напоминал кровь, что не раз уже проливалась в стенах этого дворца. Мне казалось, что я тоже сейчас разольюсь здесь, превратившись в кипящий океан слез. Соленые капли то дело наполняли глаза, закрывая пеленой этот жестокий мир, и водопадом лились по моим щекам. Меня снедала боль от всех утрат и жгучая обида, усиленные выпитым за ужином вином. Сидеть там на трезвую было невыносимо.

— Ненавижу!! — кричала я, переворачивая все, что только могла. — Ненавижу его!! Ненавижу!!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я металась словно умалишенная взад и вперед. Испуганные и растерянные, служанки бежали за мной, не зная, что им делать.

— Ваша Светлость, — трепетали они, — Ваша Светлость, не надо, пожалуйста, успокойтесь.

Но я была нема к их просьбам. Внутри меня происходил самый настоящий ураган. Моя душа рассыпалась на части и меня преследовало нестерпимое желание привести все вокруг в такое же разрушенное состояние. Я переворачивала пуфики, кидалась подушками, бросала дорогущие платья из моего шкафа в камин. Даже до туалетного столика добралась. Флакончики духов метко летели в окна, разбивая стекло. Скляночки с маслами и косметикой разлетались, едва коснувшись пола. И все это сопровождалось мои плачем и криками.

Когда я уже уничтожила все, что только можно было, то кинулась к двери. Я стучала по ним разбивая руки в кровь, выкрикивала проклятия нордорийцам, но на душе все никак не ставало легче. В какой-то момент двери внезапно отворились и я чуть не выпала в коридор, если бы меня в тот момент не подхватили чьи-то огромные руки.

Я даже затихла на миг от испуга. Все еще пребывая в руках моего спасителя, я медленно подняла свои заплаканные глаза и поняла, что ошиблась. Передо мной стояло не спасение, а кара небесная. Джордж. Он смотрел на меня своим привычным, ничего не выражающим взглядом и я не могла понять, чего мне сейчас ждать.

Опешив от такого неожиданного визита я, словно ошпаренная, отскочила назад. Джордж даже позволил мне это сделать, придержав, когда я пыталась вернуться на ноги. Я сделала несколько шагов спиной назад и присела в реверансе, склонив голову перед Верховным Эрлом. Служанки уже давно сделали тоже самое выстроившись навытяжку за мной.

— В-ваше Величество, — заикаясь здороваюсь с ним и судорожно пытаюсь набрать в легкие больше кислорода, чтобы сказать что-то еще, но тщетно.

Голова идет кругом от волнения и выпитого вина. Воздух вокруг становится таким густым и терпким, что мне с трудом дается каждый вдох. Для чего он здесь? Что ему нужно? Джордж делает шаг вперед, а я в ритм его движения — шаг назад. Начинаю нервно теряться в догадках не могло ли это быть принято за оскорбление или нарушение правил. Бог его знает, какие там у нордорийцев обычаи. Но ноги не слушаются меня и, когда он делает следующий шаг, я опять неосознанно отступаю.

— Что здесь происходит? — спокойно спрашивает он, но я все равно улавливаю нотки металла в его голосе.

Не решаюсь ответить, а тем более поднять глаза. Не сложно догадаться, что никто не обрадуется, когда его вопрос игнорируют. И Джордж не исключение.

— Я жду ответа. — уже более строго обратился он ко мне. — Что ты здесь устроила? Тебя было слышно аж у меня в покоях.

И я бы хотела, честно, хотела бы ему ответить, но слова тугим комом застряли в горле. Меня трусило мелкой дрожью, а сердце билось будто у кролика. Но Верховному Эрлу было все равно. В конце концов терпение Джорджа закончилось. Он выхватил меч из ножен и, прежде чем я успела что-либо понять, вогнал его в живот одной из служанок. Та лишь сдавленно ахнула и упала на пол замертво. Остальные служанки вздрогнули от ужаса. Некоторые не сдержались, вскрикнув, но тут же замолчали, прижав рот руками. А свита и стража, стоящая позади Джорджа…

Они не повели даже бровью, не говоря уже о попытках остановить его. Глухой звук падающего на мрамор тела вмиг отрезвил меня. Когда он стал замахиваться на вторую служанку, я быстро предприняла, то, что считала в тот момент единственно возможным и правильным.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Простите меня, Ваше Величество, — взмолила я кинувшись ему в ноги. — Прошу Вас, не надо.

Но он был глух к моим словам. Верховный Эрл развернул корпус и, взмахнув пару раз мечем, отсек головы стражникам, что охранили вход в покои. Мои слезы хлынули еще сильнее, застилая все перед моими глазами. В тот момент я забыла про гордость, про то, что во мне течет императорская кровь, что я презираю этих варваров. Я забыла про все. Во мне горело одно лишь желание — спасти остальных. Я принялась целовать подол его плаща, его руки. Я плакала и просила простить меня, лишь бы он никого не убивал. Потому что я просто больше не вынесу этого.