Преисподняя - Маргит Сандему

— Ты напугала нас, — спокойно продолжала Суль, в то время как Якоб подсаживал девочку на коня. — Расскажи нам все.

— Я думала… так лучше… что вы будете одни, — лепетала она.

— Черт возьми, — шепотом произнесла Суль и взглянула на Якоба.

Определенно, девочка слышала их ночной разговор.

Якоб же проявил большую находчивость, чем она от него ожидала.

— Ты неправильно поняла нас этой ночью, Мета, — сказал он. — Мы не хотели отделаться от тебя. Просто нам с Суль надо было обсудить наедине вопросы, касающиеся Дании. Но с этим можно повременить.

«Ну, ты и даешь! — с улыбкой подумала Суль. — Наши ласки обещают быть делом государственной важности!»

— Я не хотел называть тебя нищенкой, — продолжал Якоб, — Я был усталым и раздраженным, у меня просто вырвалось это слово, понимаешь?

Мета кивнула, глубоко вздохнув.

— Ты заметила, Мета, — небрежно произнесла Суль, — каким красивым стал конь с букетом возле уха? Можешь поверить, ему это нравится!

На лице Меты появилась неуверенная, жалкая улыбка.

— Кстати, это очень красивый букет, Мета, в нем гак удачно сочетаются цвета: фиолетовый, розовый, желтый.

Суль подумала, что Мета наверняка когда-то училась искусству составлять букеты, чтобы торговать на дорогах.

Тропинка теперь была настолько широкой, что они могли ехать рядом.

Взглянув на Якоба, Суль продолжала:

— И теперь, понимаешь ли, Мета, теперь я поняла, что не хочу расставаться с тобой. Нам так тебя не хватало! И я подумала, не взять ли тебя с собой в Норвегию, к моей дорогой матушке? Что ты на это скажешь?

— О, фрекен! — восторженно произнесла Мета и обняла ее с такой силой, что у Суль перехватило дыхание.

— Ты знаешь, где находится Норвегия?

— Нет, — тихо ответила Мета. — Может быть, там, за лесом?

— Можно сказать и так. За морем, Мета! Нам предстоит плыть день и еще ночь.

— Ох, но это же опасно!

— Нисколько. Какой тролль доберется там до тебя?

— Великий Морской змей! Он переворачивает корабли!

— Но не тогда, когда я рядом с тобой, — успокоила ее Суль. — Но… Я понимаю. Ты хочешь остаться в Сконе…

Мета громко глотнула слюну, так что Суль не только услышала, но и почувствовала это.

— Нет, фрекен, я поеду с Вами!

Через некоторое время, уже успокоившись, Мета сказала:

— Спасибо, фрекен!

Все шло как и предполагала Суль: Йоргену трудно было покинуть крестьянский двор, вернее, хозяйскую дочь. Но теперь, когда он выздоровел и окреп, Якоб Скилле был беспощаден.

— Тебе нужно домой, к Оттилии, — сердито бормотал он.

— К какой Оттилии? Ах, да, к этой заносчивой ряженой кукле! Мне страшно даже подумать, что я вернусь к ней, я бы с удовольствием остался здесь!..

Они дали ему проститься с крестьянской девушкой и поехали дальше, на восток.

В Хельсингборге Якоб нашел корабль, отплывающий в Норвегию. Суль договорилась со шкипером, и ей с Метой дали отдельную каюту, где Якоб намеревался провести последнюю ночь.

— Вот это я называю точным расчетом, — с гордостью сказал он, — еще двое суток, и корабль бы ушел.

Но глаза его, смотрящие на Суль, были печальны и серьезны.

Сама же она была явно растеряна. Из головы у нее не выходила фантастическая встреча с Сатаной, и она чувствовала, что некоторое время должна побыть одна. Болтовня с друзьями стала раздражать ее, она не слушала, что ей говорят. Куда больше ее занимала тайна, которой она ни с кем не собиралась делиться. Ей необходимо было уйти куда-нибудь. Мета, гордившаяся тем, что ее взяли в Норвегию, спала так крепко, что Суль решила потихоньку исчезнуть.

Луна освещала крепостные сооружения Кернана, самой высокой башни Хельсингборга. Луна была уже не такой полной, как в прошлый четверг, но все же свет ее заливал церковь святой Марии и весь город. Суль знала, куда ей нужно. Она должна навестить свой мир. Якоб рассказывал ей о руинах старинных катакомб, где держали заключенных — там бродили по ночам духи несчастных. Но он точно не знал, где это находится.

Суль разузнала обо всем в небольшом трактире во время ужина — и направилась прямо туда, в сторону крайнего аванпоста крепости, мимо церкви святой Марии и мимо башни. Она даже не удосужилась посмотреть, не идет ли кто-нибудь за ней. Но за ней следили.

Суль торопливо шагала через город к древним руинам. Там она остановилась, стала присматриваться. Скоро это все исчезнет, — подумала она, — сравняется с землей, на этом месте вырастет трава, а потом здесь построят дома… несколько домов уже стоят здесь, а лет через сто никто даже не подумает, что под этими домами что-то есть…» Вход в катакомбы заслоняли вьющиеся растения. Суль протиснулась между стенами, заросшими мхом и травой. Она опустилась в проем, где, судя по всему, недавно играли дети: там лежала старая деревянная лошадка на палке.

Некоторое время Суль стояла, пытаясь сориентироваться, затем, не колеблясь, выбрала одно направление.

Ей приходилось перелезать через камни, вывалившиеся из стен, перешагивать через лужи, в которые собиралась дождевая вода, капая через дыры в потолке.

Наконец она вошла в помещение, напоминающее склеп. Воздух здесь был насыщен давнишними страданиями умерших.

Это была яма для смертников.

Луна светила через проем в потолке. Суль села на заросший травой холмик посреди склепа — прямо под проемом. В углу что-то белело, это могли быть кости умерших. Сюда мало кто заглядывал, дети сюда, во всяком случае, не заходили.

Она сидела неподвижно с закрытыми глазами. Через некоторое время она стала различать голоса умерших, похожие на шепчущий хор из минувших веков. Для нее было неважно, вызвано ли это ее фантазией или же она на самом деле слышит голоса. Для нее все это было одинаково реально.

Суль отвечала им, стараясь их успокоить. Ей почудилось, что какая-то бесплотная фигура села подле нее.

— Я одинока, — шептала она, — так страшно одинока в этом лишенном фантазии мире! Мне так хорошо с вами! С теми, кто уже знает иной мир…

Один за другим они вырастали из тьмы. Тени людей, замученных до смерти в давние времена, тени видимые лишь очень проницательными людьми.

Это был мир Суль, здесь она чувствовала себя как дома. Она ощущала безнадежную тоску этих несчастных, томившихся в ямах, их сознание того, что спасение никогда не придет и что впереди лишь медленная и мучительная смерть…

Внезапно тени исчезли. Она услышала в проходе тяжелые шаги.

В проеме стоял Якоб Скилле.

— Ты — здесь? — сурово спросил он.

На миг растерявшись, Суль ответила:

— Да, я слышала, как ты шел за мной. Поэтому я и пришла сюда, где можно быть уверенным в том, что нам никто не помешает.

Он не слышал голосов в склепе.