Меч и жеребец - Майкл Муркок

   - Все, чего вам удалось  достичь,  это  создать  новое  святилище,  новый

Крэг-Дон. Теперь мы будем держать осаду на новых границах, только  и  всего.

Не понимаю - чего вы хотите добиться этим?

   - Я и сам этого не знаю, - ответил Корум. Принц Гейнор развернул  коня  и

поскакал прочь, вослед удалявшимся Фой Мьёрр. Гулеги, Псы  Кереноса  и  Воины

Елей устремились вслед за ним.

   - Что теперь? - спросил Гоффанон. - Стоит ли преследовать их?

   -  Мы  будем  держаться  поодаль,  -  ответил  Корум.  Его  воины   стали

перестраиваться в колонну. В живых оставалось не более сотни мабденов. Среди

них были Верховный Правитель Эмергин и Джерри-а-Конель, раненный в бок.  Лик

Спутника Героев был бледен, глаза исполнены страданием. Корум подошел к нему

и осмотрел рану.

   - Я уже наложил мазь, -  сказал  Эмергин.  -  Но  должного  ухода  я  ему

предложить не смогу.

   - Это рука Гейнора, - сказал Джерри-а-Конель. - Я заметил слишком поздно.

   - Он за это заплатит, - сказал Корум. - Ты останешься здесь или же будешь

преследовать Фой Мьёрр вместе с нами?

   - Я хочу быть свидетелем того, как с  ними  будет  покончено,  -  ответил

Джерри.

   - Да будет так, - сказал Корум.

   И они поскакали вслед за отступающими Фой Мьёрр.

   Фой Мьёрр и их воинство, страстно  желая  побыстрее  покинуть  пламенеющую

дубраву, даже не заметили того, что их преследуют  мабдены.  Оглянулся  лишь

Гейнор - увиденное изумило его. Дубов Гейнор не боялся, его  страшил  только

Лимб.

   Что-то коснулось плеча Корума, и он почувствовал, что на плече его  сидит

кот, черно-белый кот с глазами Сэктрика.

   - Насколько далеко простирается эта иллюзия? - спросил Малибана Корум.

   - Настолько, насколько нужно, - ответил ему Сэктрик. - Ты это и сам скоро

увидишь.

   - Но где же Крэг-Дон? Неужели мы заехали так далеко? - спросила Медбх.

   На это Сэктрик ничего не ответил. Вместо  этого  он  расправил  крылья  и

улетел неведомо куда.

   Эмергин не мог оторвать глаз от пламенеющих дубов. Взгляд его  был  полон

благоговения.

   - Как проста эта иллюзия, но какой силой нужно обладать, чтобы  сотворить

ее! Гоффанон, теперь я понимаю, почему ты так боялся Малибана!

   В ответ Гоффанон буркнул что-то неясное.

   Минуту спустя кузнец сказал:

   - Никак не могу избавиться от мысли, что мы сделали  это  зря.  Лучше  бы

мабдены погибли. Вы себе и представить не можете, сколько страданий принесут

вашим потомкам эти союзники.

   - Надеюсь, это не так,  Гоффанон,  -  ответил  Великий  Друид,  но  слова

Гоффанона заставили его нахмурить брови.

   И  тут  Корум  заметил  тень,  стоявшую  за  пламенеющими  деревьями.  Он

присмотрелся и только тут понял, что же он видит.

   Фой Мьёрр остановились. Их крики и стоны становились  все  громче.  Подняв

свои пораженные болезнью глаза, они  призывали  друг  друга;  в  их  голосах

слышалось что-то по-детски беспомощное.

   Голова Корума пошла кругом, когда он заметил еще несколько высоких теней.

   - Это Крэг-Дон. Малибан обманул наших врагов.  Фой  Мьёрр  вошли  в  круг!

Джерри закричал:

   - Кис-кис! Базилий! Куда же  запропастился  этот  Сэктрик?  -  И  Спутник

Героев, пришпорив коня, бездумно понесся туда, где собрались Фой Мьёрр.

   Корум решил, что от боли Джерри повредился в рассудке.  Он  закричал  ему

вслед:

   - Джерри! Сэктрик постоит за себя и сам!

   Но Джерри не слышал Корума. Он уже миновал ближайший отряд  Воинов  Елей.

Корум хотел было броситься за ним, но Желтый Жеребец отказался  повиноваться

ему. Сколько ни понуждал его Корум, конь не двинулся ни на шаг вперед.

   Коруму показалось, что каменные круги стали кружиться;  пламенеющие  дубы

исчезли, растворяясь в привычных холодных небесах, нависших  над  занесенной

снегом пустошью. Корум не верил собственным  глазам.  Они  были  во  внешнем

круге, Фой Мьёрр же стояли прямо у алтаря. Великая сила влекла Корума в  этот

внутренний круг; внезапно поднявшийся ветер пытался снести его туда, но конь

под ним, казалось, врос в землю. Он заметил, что многие мабдены, не в  силах

устоять чудовищным порывам, распластались на мерзлой земле.

   Корум услышал ужасный рев и увидел  Фой  Мьёрр,  пытающихся  вырваться  из

внутреннего круга, но не способных сразиться с ветром.

   - Джерри! - закричал Корум, но шум ветра заглушил его голос. - Джерри!

   Все быстрее и быстрее кружились каменные столбы, сливаясь в серые кольца.

В седле оставался только Корум. Даже Ильбрик стал на колени рядом  с  Тонкой

Гривой; здесь же стоял Гоффанон, отрешенно взиравший да то, что  происходило

в центре Крэг-Дона.

   Корум увидел полыхавшую алым фигурку, выбравшуюся из  внутреннего  круга.

Это был Гейнор  Проклятый.  Отчаянно  преодолевая  сопротивление  ветра,  он

медленно брел к  мабденам,  то  и  дело  спотыкаясь  и  падая.  Его  доспехи

переливались всеми цветами радуги.

   Корум подумал: Не сможешь ты избежать своей судьбы, Гейнор. Я  не  допущу

этого. Ты должен отправиться в Лимб.

   Принц обнажил серебристый меч, названный Предателем.  Казалось,  что  меч

внезапно ожил. Корум встал на пути Гейнора.

   Ветер дул все сильнее, но,  в  отличие  от  Принца  Гейнора,  Корумом  не

владело отчаяние, и потому, стоило ему спешиться  в  сделать  шаг  навстречу

Гейнору, как ветер едва не сбил его с ног. С трудом держась на ногах,  Корум

набросился на своего заклятого врага.

   Закованный в броню кулак Гейнора  угодил  Принцу  в  лицо,  другой  рукой

Гейнор вырвал меч Корума. Он занес меч,  чтобы  сразить  Вадагского  Принца.

Доспехи Гейнора померкли, став сине-черными.

   Тем временем камни Крэг-Дона стали вращаться еще стремительнее.

   Корум увидел, как Гоффанон, невесть откуда оказавшийся за спиной Гейнора,

схватил его за запястье. Но Гейнор, резко развернувшись, освободился от  его

хватки и навес кузнецу удар, предназначавшийся Коруму.

   Предатель вновь поразил Гоффанона, крепко засев в его теле. Тем  временем

Гейнор так же отчаянно понесся прочь к выбежал за пределы последнего круга.

   Корум подполз к Гоффанону. Рана, нанесенная сидхи, была серьезной.  Кровь

кузнеца лилась из раны рекой, напитывая собой мерзлую  землю  Корум  вытащил

серебристый клинок из раны и  положил  огромную  голову  Гоффанона  себе  на