Их двое - Мария Зайцева

надо растирать.И особенно тщательно – изнутри.Ну и плюс – взыскание долгов… Это тоже процесс долгий и трудоемкий. Много, очень много времени занимающий…

- Няш, возьми в руку, - командно хрипит Егерь, аккуратно придерживая меня за подбородок и целуя.А сам ладонь мою ведет к своему здоровенному зверю внизу, заставляет обхватить пальцами, заставляет двигать по члену так, как ему нужно. Сама я не способна в этот момент на осознанные действия. Потому что Кот, мягко и длинно наполняющий меня сзади, нисколько не заботится о сохранности моего измученного сознания. Он придерживает за бедро так, чтоб раскрыть сильнее для себя , целует, облизывает плечо и шею , хрипло выдыхает в такт каждому движению. Меня словно пронизывает насквозь, хочется откинуть голову на гладкое плечо и закрыть глаза, позволяя сладкому, нежному мужчине делать с собой все, что он пожелает… Но не могу. Эта сладость, эта нежность – их мало почему-то. Нужно еще. Нужен жесткий грубый голос, покалывание щетины на груди, прикус сосков до боли. И тяжелый хват сильных пальцев на своей руке. Пальцев, правильно направляющих вектор движения. Это происходит практически синхронно. И долго, Боже мой, так долго!

Я лежу между ними, такими огромными, такими сильными, и сама себе кажусь куском масла между двух жерновов.  Меня скоро в пыль разотрут, растерзают… И от осознания этого не страшно, нет. Сладко.

Пусть терзают, пусть растирают. У меня сейчас нет в голове ничего, кроме животных обжигающе честных инстинктов. Желания подчинения сильным.

Они так правильно, так опытно мучают меня, что ничего, кроме чистого, незамутнённого никакими мыслями восторга,  я не способна испытывать.И не собираюсь даже!

Мы сейчас – одни во всей огромной вселенной.Мы – выжившие в этом мире ледяного безмолвия.

Мое измученное тело дрожит, плавится, гнется податливо в их направляющих руках, отвечает согласием на стремление получить как можно больше удовольствия, как можно сильнее почувствовать себя живыми. Живущими. Чувствующими.

Мне сладко. От тяжелых ударов прямо в самую сердцевину, кажется, всего моего существа, от царапающих пальцев по груди, от мерного ритма собственной ладони внизу, от тяжелой гладкости мощного ствола в руке… Это все сейчас – невероятно правильно, невероятно нужно нам всем.

Мужчины смотрят на меня , так смотрят, что поневоле ощущаешь себя безумицей, богиней древней, жрицей сладострастного божества, ради ночи с которой умирали…Никогда ничего подобного… Никогда и ничего…

Я периодически схожу с ума, трясусь в невероятном кайфе, словно течная кошка,  трусь о тела своих любовников. Комнату наполняет тяжелый аромат горячих тел, горячего кокосового масла на коже, нашего сбитого дыхания… И это не дает выплыть, еще сильнее погружает на самое дно.

У меня ощущение, что мы этим несколько часов уже занимаемся, я не могу понять, быстро идет время или медленно. Просто… Просто бесконечно.

- Няша-а-а-а-а… - хрипит Егерь, содрогаясь и жадно глядя мне в глаза. Его железные пальцы не отпускают мою ладонь до самого конца, а потом… Потом собирают сперму и подносят к моим губам. – Оближи, няш…

Я покорно открываю рот, обхватываю два пальца, всасываю с хлюпом в себя, кайфуя от вкуса и порочности происходящего. Сзади неразборчиво матерится Кот, кончая. Похоже, эта сцена служит катализатором, пределом, за которым – освобождение.

- Пиздец, Мась, просто пиздец… - шепчет он мне, тяжело дыша в шею, - знал бы, что ты такая, давно бы заставил Коня нас познакомить…

Напротив согласно угукает Егерь, а я не могу соображать еще и отвечать тем более. Нечем просто.Обессиленно валюсь на живот и, кажется, мгновенно засыпаю.

Сквозь сон ощущаю, как пружинит кровать, как возятся мужчины рядом, потом меня прижимают с двух сторон, тяжелые лапы по-собственнически ложатся на талию и на ягодицы, а сверху еще и покрывало падает.И становится тепло и спокойно.Правильно, как и должно быть в мире выживших в жуткой ледяной пустыне.

* * *

Мне тяжело. Так тяжело, что вздохнуть не могу. Сквозь сон пытаюсь стонать, мычать, но не получается.Ощущения странные. Одновременно – опасность и предвкушение. Во сне прямо.И сил нет проснуться, среагировать… Это все – продолжение сладкой ночи, да… Или сон?Непонятно…А еще меня словно… Гладят? Тискают, точнее, словно мягкую игрушку… Сопят возбужденно… Кто-то большой и сильный… Приятно, черт…

Навалившееся тело чуть отпускает, но только для того, чтоб прижаться обратно… С очень определенными ощущениями. Которые ни с чем не спутаешь.Так, кажется, если сейчас не проснусь, то рискую получить новый для себя опыт секса во сне.

Не то, чтоб я против… Но… Хотелось бы хоть  в глаза посмотреть партнеру… Кто из них? Кот? Егерь?В полусне-полуяви эмоции  путаются, смазываются границы.По ощущениям, которые я не могу объяснить и определить, со мной явно кто-то один… Кто?

Кто такой наглый и нетерпеливый, что нормально разбудить не может? Или мне это все же снится? И я сейчас… Ах…Стону, открываю глаза, уже когда меня вовсю имеют. Смотрю, как раскачивается кровать, как спинка ритмично бьется о стену, ощущаю, как здоровенный член мягко и напористо движется во мне, уже настолько предательски влажной, что волей-неволей поверишь в самостоятельный голос тела. Рядом с лицом падает татуированная лапа, гладкая грудь прижимает к кровати. И тут мужчине уже даже мурлыкать не надо, чтоб я поняла, кто это. Но он мурлычет, погружая меня в нирвану удовольствия:

- Мася, Мася… Прогнись чуток… Ух, вкусная. Дай свою попку…

Отклоняется, давая мне возможность вздохнуть свободней, рывком приподнимает за бедра, подсовывает подушку, выходит, жадно лижет там, внизу, вгоняя в кайф и стыд одновременно. Чувствуется, что для него нет запретных тем, вообще ни одной!Горячий язык скользит влажно и бесстыдно. Я кручу бедрами, мгновенно растеряв все утренние мысли, выгибаюсь, показывая, что хочу больше, больше, больше!И он, победно хмыкнув : «Пиздец, как течешь», тут же всаживает в меня до упора длинный член.Я вскрикиваю, хватаюсь бессмысленно за спинку кровати и подчиняюсь, продолжая издавать отрывистые крики на каждое сильное движение в себе.

- Не, ну это невозможно же! – раздаётся от порога грозный разочарованный рык, - Кот, скотина ты! Дай ей хотя бы немного в себя прийти!

- Она. Уже. В себе. – отрывисто хрипит Кот, не прекращая двигаться, а я выпускаю спинку кровати и утыкаюсь в