Сказки Белой Горы. Часть III - Александр Сергеевич Глухов

противостояние двух забывших о стране, а лишь цепляющихся за власть балбесов. Информация о положении в стране черна и беспросветна. 27 сентября 1989 года, начальник восточного отдела «Дойче банка» прямо заявил, что на Западе больше не верят в стабильность СССР и займов больше не дадут. Директор концерна «ФИАТ» Аньелли, заявил нашему послу Лунькову: «Вы уже четыре года митингуете и не работаете. Мы и то устали! Не ждите от нас подачеек. Надо, наконец наводить порядок и делать дело».

Группа экспертов Федеральной резервной системы США вернулась из поездки в СССР в ужасе от увиденного.

В середине октября 1989 года Горбачев собрал руководителей средств массовой информации для того, чтобы сделать им внушение за апокалиптические прогнозы и разгул чернухи. Он набросился на редактора «Аргументов и фактов» Старкова, который, якобы, занизил его рейтинг, поставя главу страны на третье место после Сахарова и Гдляна, а также посоветовал подать в отставку. Старков огрызнулся: «Подавай сам».

В газетах, на телевидении, на радио, вчерашние холуи и лакеи принялись лить политическую чернуху на своих прежних благодетелей. Лакей, который вдруг вообразил себя хозяином, становится бестактным, неграмотным хамом, что и показали дальнейшие события.

В октябре 1989 года отмечали сорокалетие ГДР. Со своим перестроечным шалманом прикатил Горбачев. Сторонник жесткой линии Хоноккер был снят с поста и изолирован. Как обычно «миниральный секретарь» намутил, навонял и… сдал ключевую страну ни за понюшку табаку, хотя канцлер Гельмут Коль предлагал дураку несусветные деньги, пытаясь заплатить за объединение Германии.

9 ноября 1989 года была открыта государственная граница. В этот день немецкие газеты вышли с уникальными полосами, в которых было написано всего два слова: «Спасибо Горби».

Так свершился переход СССР в низший разряд государств. 1 декабря произошла ничего уже не значившая встреча на высшем уровне СССР — США на Мальте. На борту теплохода «Максим Горький» государственный секретарь США Бейкер передал министру иностранных дел Шеварнадзе справку вне повестки дня, которая называлась: «Возможности, утраченные СССР…»

Буш, откровенно зевая, с ленивым безразличием выслушивал извержение словесной чепухи от последнего советского властителя-бездаря, обдумывая детали предстоящего вторжения в Панаму.

Развал государственной машины становился всеобщим. 10 января Шеварнадзе созвал совещание. Обсуждались вопросы переговоров в Женеве и Вене, о сокращении стратегических и обычных вооружений. Он заявил, что нужны подвижки и развязки любой ценой, поэтому нужно уступать, уступать и уступать американцам, а потом добавил об одобрении подобных действий на самом верху. Ровно через неделю, секретарь ЦК Зайков собрал рабочую группу по тем же вопросам, где заявил, что хватит, мол, сливать воду, а надо думать об обороноспособности страны, а это, по его словам, указание с самого верха. Члены делегаций долго чесали затылки, соображая, что думал словоблудливый павлино-дятел Горбачев и чего хотел реально добиться по итогам переговоров.

Последний съезд КПСС собрался 1 июля 1990 года. 12 дней верхушка партии сотрясала воздух Кремлёвского дворца пустыми речами. Съезд не выдвинул ясной, простой, практически применимой к жизни программы, а вдобавок, отдал голоса Горбачеву. На фоне тотального дефицита в стране, самым страшным дефицитом оказались люди, мыслящие и обладающие твёрдым характером.

По данным аналитического управления КГБ 17 % всего сахара в стране перегоняется на самогон. Поставки в Москву предполагалось снизить, по молоку с 6 до 5 млн тонн, по мясу с 1,4 млн тонн до одного миллиона. Встал вопрос о сохранении или распаде Советского Союза. Пять республик уже окончательно определили свою позицию по выходу из СССР. Это три прибалтийские, плюс две Закавказские — Армения и Грузия. Остальные колебались, боясь принять какое-либо решение.

Влияние и авторитет Ельцина росли не за счёт реальных достижений, а исключительно по причине резкой критики Горбачева, негативное отношение к которому стало общим местом. Москва беспрерывно митинговала. Так прошли лето и осень, а зимой, после нового года, в ночь с 12 на 13 января десантники взяли штурмом вильнюсскую телебашню. Были провокации, странные жертвы неизвестных снайперов, так необходимые для пропаганды национализма и дискредитации Советской армии. Кудахтающее мурло-Горбачев вновь сделал вид, что он не в курсе происходящего…

Я прекрасно помню то время и ощущение дежавю у народа. Страшное, подлейшее время, сдача всего, что только можно. 1 марта 1991 года состоялась встреча заместителя председателя КГБ В.Ф. Лебедева и начальника аналитического управления той же структуры Николая Леонова с работниками идеологического отдела ЦК КПСС. Раньше спецслужбы не подпускали к святая святых партии на пушечный выстрел, хотя такое положение не только странно, но и глупо. Теперь аппаратчики, с застиранными лицами решили, видите ли, выслушать оценки КГБ положения и обстановки в стране. Начальник отдела — раскормленная харя, чуть за сорок лет с еле держащимися пуговицами и петлями тройной величины от постоянной откормочной нагрузки. В его глазах ни огонька, ни интеллекта, а только растерянность борова, почуявшего скорое отлучение от кормушки. В зале собралось чуть более тридцати человек, из них три женщины абсолютно не фанатичного вида. Какой баран и по каким критериям подбирал этих болотных лягушек, призванных идейно направлять страну по намеченному курсу.

Леонов страстно и убежденно бросал им в глаза обвинения в пассивности и безразличии к развалу Отечества, призывая сделать максимум возможного за оставшиеся дни до 17 марта — референдума о судьбе Родины. Идеологическая аудитория явно шокирована, удивлена оценками аналитического управления и, вяло мямля, благодарит и робко задаёт второстепенные вопросы. Они уже решали вопрос: «Пора драпать, а может, пронесёт?» …

Из гипотез Кампанеллы и Мора, Маркс соорудил теорию. В интерпретации Ленина её пытались опробовать практикой. Рациональное зерно, о равенстве людей, в ней, конечно, присутствует, но сама идея претворялась в жизнь показательно-образцово-похабно. После Хрущева, марксистов в руководстве СССР не было, а был период дурацких лозунгов без содержания, да грызня за власть. Та теория себя не оправдала. Возникнет ли другая на основе справедливости? Поживём — увидим.

… Пятого марта Горбачев собрал высший эшелон руководства КПСС. Вместо решения срочнейших вопросов, он долго и сладко рассказывал о своей поездке в Белоруссию, хвастался как любит его народ, слушает и понимает. Его упорно подводили к вопросу: «Почему же рушится власть?» Пустоголовый индюк отказывался об этом говорить.

17 марта 1991 года, наконец, был проведен референдум о сохранении Советского Союза в обновленном виде. Высшая воля народа была высказана абсолютно ясно и никакого другого трактования, как сохранения страны не предусматривала. Абсолютное, подавляющее большинство высказалось за. В России (РСФСР) 71 %, на Украине 70 %, в Белоруссии 83 %, а в остальных республиках ещё большее число людей сказали своё да Советскому Союзу. Премьер-министр Павлов издал указ о запрете уличных шествий.