Кофе со льдом - Софья Ролдугина

Я не сомневалась ни секунды.

— Финола Дилейни. Дело об убийстве Патрика Мореля, в прошлом году. На суде она заявила, что является «Дочерью Ши».

— Значит, мисс Дилейни, — сухо подытожил дядя Рэйвен. Взгляд у него стал вымораживающим, как дыхание зимы. — Очень интересно. Завтра я наведу справки об этой самой «Дочери Ши». А сегодня — отдыхайте и ни о чем не думайте, Виржиния. Мои люди проверили остальные подарки — ничего опасного в них нет. У парадного входа и на площади вьются «осы», и если будет опасность, вам нужно только позвать.

Вскоре дядя Рэйвен попрощался и уехал. Я приказала выпустить кошку из клетки и приготовить ей особую подушечку для сна, а сама по привычке поднялась в кабинет. И только там, увидев знакомый конверт на подносе для несрочных писем, я все вспомнила.

— Приглашение Крысолова! Святая Роберта Гринтаунская… и что же мне теперь делать?

Пожалуй, еще полчаса назад я бы отмахнулась от него — из-за усталости. Но рассказ дяди Рэйвена не то что взбодрил меня… Пожалуй, я в ближайшие несколько часов вообще не смогла бы уснуть. Змеи никогда не вызывали у меня симпатии, а уж змеи в моем доме… Бр-р!

Растерянно глядя на письмо, я размышляла. С одной стороны, поехать было бы ужасным безрассудством. Ведь это могла оказаться ловушка все той же мстительной Финолы Дилейни, происки других врагов, наконец, просто приглашение от сердцееда, намеревающегося испортить мою репутацию. С другой же стороны… Крысолов на балу в ночь на Сошествие спас мне жизнь. Подаренный браслет до сих пор лежал в столе, в ящике под замком, в спальне. Иногда я доставала его, разглядывала подолгу — и на сердце у меня становилось отчего-то тепло.

Пойти или нет?

А будет ли другая возможность?

…С картины, прислоненной второпях к стене, ткань наполовину спала. И храбрый генерал Миттвилль, неканонически смуглый и черноволосый, чем-то похожий на романца или гипси, уверенно сжимал в левой руке шпагу, указывая ею на обреченный город Руан-су-Видор. В глазах у генерала был азарт — и уверенность в победе.

Я задумчиво провернула на пальце фамильное кольцо с розой.

— Поеду. Все-таки поеду. Осталось только придумать, куда спрятать отцовский револьвер, чтобы не было очень заметно под одеждой…

В конце концов, вдруг этой ночью мне удастся приподнять завесу тайны над личностью Крысолова?

Подготовка к свиданию — святые небеса, мне даже мысленно было трудно произнести это слово! — заняла не так уж много времени. Запас темных старомодных платьев сохранился с тех времен, когда я носила траур по леди Милдред. Пригодилась и потрепанная домашняя шаль, и простая шляпка с густой вуалью. Из украшений я не надела ничего, кроме бабушкиного серебряного кольца и — после недолгих колебаний — подаренного Крысоловом браслета.

С револьвером возникло небольшое затруднение. Сумочка в качестве тайника не годилась — слишком легко ее отобрать, да и к тому же это первое место, где револьвер будут искать, если что. Какое уж там «тайком пронести»! Некоторое время я металась по комнате, лихорадочно размышляя. А потом мне вспомнилось, как Лайзо, еще в первый наш визит в приют, показывал детям фокусы с помощью своего кепи…

Что ж, тулья у моей старой шляпки была достаточно высокой, чтобы спрятать в ней хоть два револьвера. Ну, а замотать его в тонкую полотняную салфетку и потом приколоть этот сверток для надежности к жесткому фетру и вовсе не составило никакого труда. Ленты закрепляли шляпку достаточно надежно для того, чтобы она не свалилась с моей головы даже с лишним грузом, а потому разоблачения можно было не бояться.

В последний момент, собираясь уже выходить, я заметила на столе тонкий, но острый костяной нож — подарок, преподнесенный восхищенными дикарями с Черного Континента леди Милдред и ее супругу. У аборигенов этот предмет, кажется, был ритуальным, но в нашей семье его непочтительно использовали для вскрытия конвертов — традиция, заведенная еще моим отцом. По наитию я взяла нож и, замотав его носовым платком, привязала к щиколотке. Затем потопала ногой, проверяя, надежно ли он закреплен — и взглянула на часы.

Половина третьего.

«Пора».

Перед самым выходом я, не удержавшись, посмотрела на свое отражение в зеркале. Зря — только расстроилась. Разумеется, от изысканной графини Эверсанской и Валтерской, блиставшей нынче на званом ужине, не осталось и следа. Траурное платье со старомодно длинными юбками и высоким воротом, чудная шляпа с густой вуалью, массивные, но зато теплые и устойчивые ботинки, тяжелая трость… До ослепительной леди Метель мне было далеко.

Впрочем, отчего-то я была уверена, что Крысолова заинтересовала отнюдь не прекрасная маска с зимнего карнавала.

Особняк Эверсанов все еще не спал. Служанки прибирались в малых гостиных, в зале и холле, мыли посуду и замачивали перепачканные скатерти и салфетки. В небольшом кабинете на первом этаже левого крыла горел свет — это мистер Чемберс под руководством Стефана составлял отчет о проведенном мероприятии; для молодого дворецкого, несмотря на обширный опыт работы, это было в новинку — в других семействах подобные вещи в круг его обязанностей не входили. Впрочем, не было сомнений в том, что мистер Чемберс с легкостью справится с составлением несложного, пусть и объемного документа.

Недалеко от парадного входа, у высокой альбийской клумбы, сидели на каменном бордюре двое — это подчиненные маркиза Рокпорта охраняли наше спокойствие. Одного из них легко было узнать даже издалека по манере курить трубку; кажется, его звали то ли Райз, то ли Реймс. У черного же входа никакой охраны не предполагалось, однако выглядывала я с опаской. Ход мыслей дяди Рэйвена предугадать было невозможно, особенно когда дело касалось моей безопасности. С него сталось бы после случая с гадюкой тайком оцепить весь дом своими людьми.

На первый взгляд все было спокойно. У дальней стены, над калиткой, висел фонарь — тусклый, но вполне достаточный для того, чтобы осветить небольшой участок Солт-сквер. Обещанного экипажа видно не было, хотя к назначенному времени я опаздывала уже на четверть часа.

Неужели приглашение Крысолова — фикция?

«Что ж, стоит, по крайней мере, прогуляться до калитки. А потом уже возвращаться, если никого не увижу», — решила я и уже сделала было первый шаг по узкой дорожке, когда на плечо мне вдруг легла рука.

На раздумья хватило всего секунды.

Я резко ткнула тростью назад, метя незнакомцу в живот.

— Т-с-с, прекраснейшая леди Метель, — он отступил, уклоняясь от удара. Знакомое металлическое эхо, сопровождающее негромкую речь, окутало мое сердце странным теплом. — Я всего лишь хотел убедиться, что это вы.

У меня сердце ёкнуло.

Крысолов! Он все же появился…

— Я сейчас, скорее, похожа на служанку, чем на леди, полагаю, — вырвалось у меня иронически-холодное.

Он тихо рассмеялся, все еще невидимый.

— О, нет. Эту осанку, этот боевой дух не спрятать за старыми платьями. Леди Метель — имя вашей души, а не облика. Впрочем, мы непозволительно тянем время, а слуга Врачевателя Чумы вот-вот завершит обход вашего сада и вернется к своему посту у калитки. Посему прошу следовать за мной — если вы еще не передумали.

«Врачевателя Чумы? Он имеет в виду костюм дяди Рэйвена с маскарада в ночь на Сошествие?»

Крысолов наконец поравнялся со мною и протянул руку для опоры. Простая вежливость, но несколько мгновений я сомневалась, принять ли ее. В памяти некстати всплыл тот факт, что мне не хватило ума подстраховаться и оставить записку с рассказом о своих планах на эту ночь, а приглашение Крысолова обратилось в пепел на медном подносе не далее чем полчаса назад. И если кому-то придет в голову похитить или даже убить меня — ни Эллис, ни дядя Рэйвен не будут знать, где меня искать.

Я осторожно коснулась пальцами руки Крысолова, формально принимая помощь, но на самом деле не опираясь на чужую руку. Если он хоть немного разбирается в знаках, то должен понять, что это означает.

Недоверие и осторожность.

— Наши планы претерпели некоторые изменения, — тот же отрывистый алманский акцент, размеренная речь — манеры Крысолова остались прежними. Не волнуется? Или просто не уловил намек? — Из-за соглядатаев подъезжать на экипаже к дому было бы неразумно. Поэтому мы пройдем немного вдоль Солт-сквер, а уже на углу Истривер нас будут ждать.

— Разумно. Пробираться домой обратно мне также придется тайком?

— Я вас провожу и обеспечу безопасное возвращение. Это слишком прекрасная ночь, чтобы портить ее какими бы то ни было неприятностями, — кажется, он улыбнулся. — Смотрите, какое чистое небо!

Не останавливаясь, я повернула голову и посмотрела на особняк. Над ним повисла болезненно-желтая луна — несимметричная, как будто обкромсанная; до полнолуния оставалось еще несколько дней. Вокруг луны смыкалось бледное, рассеянное кольцо.