Развод с магнатом - Елена Жаринова

Когда они познакомились, думал он, Сандра была совсем другой: тогда ему показалось, что он встретил женщину, словно созданную из его потаенных желаний. Совершенство в женском облике. «Встречи с такой женщиной, как ты, можно ждать всю жизнь и не дождаться», – Джеймс помнил свои слова, сказанные после того как Сандра согласилась стать его женой. Но теперь в отношениях с нею ему стала чудиться фальшь, которую они оба скрывали за объятиями и улыбками. Он уже не понимал, почему она казалась ему совершенством и как мог он, поддавшись порыву и забыв о чувствах собственной матери, наспех скрепить свои отношения с Сандрой подписью в мэрии далекого Ламбервиля.

Мысли Джеймса унеслись в этот западноафриканский город, куда уехала его жена. Но он не думал о том, что она делает сейчас, он вспоминал, какой она была тогда.

…Вот он, услышав о несчастье, гонит машину к ее коттеджу. Отбившись от охраны и прислуги, он входит в комнату Сандры. Их взгляды встречаются, он видит в ее глазах отчаянный призыв о помощи, и его сердце сжимается от нежности, жалости и любви. В тот момент, для того чтобы помочь ей, он был готов перевернуть весь мир. И, перевернув его, завоевать ее любовь. Но, может быть, это не удалось ему, он не завоевал ее любви, и все эти годы Сандра лишь платила ему долг благодарности?! И действительно, ей было за что благодарить! Он одарил ее более чем щедро. И теперь сожалел об этом.

Узнав тогда о гибели человека, который был дорог Сандре, Джеймс обещал не ревновать ее к мертвому. Но обещать легче, чем выполнить обещание: иногда его посещали сомнения, забыла ли она свою прежнюю любовь. Возможно, не случись тогда эта катастрофа, Сандра Сеймур никогда бы не выбрала его. И эта мысль была особенно нестерпимой.

Джеймс только теперь понял, насколько их уговор молчания о прошлом мучил его все эти годы. Будучи современным человеком, он признавал право жены на личные тайны… Но ему казалось, что за все эти годы он заслужил ее доверие. А она по-прежнему не пускала его в свой мир. И он устал от этого.

Поэтому желание, которое он испытывал к другой женщине, – пусть эта женщина и была всего лишь его секретаршей! – уже казалось ему естественным и нормальным. Анна так молода и так привлекательна! А Сандра, приезжая к нему в клинику, в последнее время выглядела усталой, озабоченной, похудевшей… Конечно, она его жена, мать его ребенка, и будет ею всегда. Когда она вернется из Ламбервиля, их отношения обязательно наладятся. Но сейчас ему нужно другое.

Джеймс закрыл глаза и представил Анну Монт в своих объятиях.

За полночь он проснулся, и ему потребовалось в туалет. Джеймс протянул руку к кнопке вызова персонала, но тут же передумал, чувствуя себя вполне способным добраться до ванной комнаты самостоятельно. Сев на кровати, он опустил на пол сначала левую ногу, а потом осторожно – правую, доставившую Гастингсу так много хлопот. Врачи клиники говорили Джеймсу, что разрабатывать ногу нужно очень аккуратно, чтобы не повредить нервные соединения, восстановленные в результате виртуозной операции. Но ощущение собственной беспомощности и зависимости уже давно казалось Джеймсу унизительным, и сейчас он решил с ним покончить. Он поднялся, сделал первый шаг левой ногой и подтянул к ней правую.

Когда ему удалось добраться до стены, он почувствовал себя уверенней. Стараясь не обращать внимания на боль в ступне и колене и на то, что каждый шаг отзывается болезненным ощущением в позвоночнике, он двинулся к ванной вдоль стены и за пару минут достиг своей цели…

Прежде чем пуститься в обратный путь, Джеймс решил ополоснуть лицо холодной водой: физические усилия дались ему не даром, и теперь он чувствовал себя таким усталым, словно прошел несколько километров. Опираясь на раковину умывальника, он собрался уже повернуть кран, как вдруг ему послышалось, что в палату кто-то вошел.

Кто это мог быть? Охранник? Врач? Но что им могло понадобиться здесь посреди ночи? Воспоминание о пережитом покушении внезапно шевельнулось в нем, Джеймс почувствовал, что на его лбу выступил холодный пот, и тут же приказал себе собраться. Он с полным основанием считал себя смелым человеком и был готов встретить любого врага достойно. Собираясь распахнуть дверь, он оперся рукой о стену и в то же мгновение услышал, что открылась другая дверь – в палату, и удивленный голос медсестры произнес:

– Что вы здесь делаете?

Вместо ответа раздался сдавленный женский возглас, потом что-то с грохотом упало. Он толкнул дверь и увидел, как девушка в голубом халате медленно оползает по противоположной стене на пол. Больше в палате никого не было.

Волоча по полу немеющую правую ногу, Джеймс бросился к ней и наклонился над неподвижным телом. Потом понял, что не знает, как помочь девушке, и громко позвал в проем распахнутой в коридор двери:

– Здесь есть кто-нибудь? Помогите!

Но никто не откликнулся, и тогда он выглянул в проем двери.

Двое охранников неподвижно сидели на диване напротив его палаты. Увидев, что глаза охранников закрыты, Джеймс пришел в бешенство.

– Что тут происходит? – заорал он, сопроводив вопрос отборной руганью, которой, наверное, никто еще никогда не слыхивал из уст Джеймса Кристиана Харпера.

В это время мисс Гамп сидела за столом и рассматривала последнюю акварель своей воспитанницы. Саманта Гамп имела психологическое образование и была опытной воспитательницей. Детские рисунки она считала ключом к душе ребенка.

Кора нарисовала дом Харперов, и он был вполне узнаваем. Но на дворе стояло лето, а девочка изобразила дом в дождливую осеннюю погоду: на картинке густую синеву неба перечеркивали резкие черные штрихи. В доме горели окна, их яркие желтые пятна в тревожном беспорядке расплывались на сером, хотя дом Харперов был скорее розовым. Целыми днями девочка играла в солнечном парке, а вечерами садилась за стол и рисовала такие страсти. Одному Богу ведомо, что творилось у нее в душе!

Рисунок надо было немедленно показать родителям Коры. Но мистер Харпер в больнице, миссис Харпер в отъезде… А обсуждать проблему с миссис Лиз Харпер гувернантка не хотела, понимая, что это обсуждение не решит имеющейся проблемы, а только вызовет новые. Лиз откровенно не любит свою невестку, а в последнее время их отношения еще больше обострились. Мисс Гамп сочувствовала Сандре, на которую навалилось столько неприятностей сразу, но проблема с Корой была неотложной. Как только Сандра вернется, мисс Гамп попросит ее проконсультировать Кору у психолога.

Прежде чем выключить свет, мисс Гамп в последний раз взглянула на рисунок. «А может быть, дело не только во внутреннем состоянии ребенка? – подумала она. – Кора отражает в своих рисунках то, что видит и чувствует. Но ведь я чувствую то же самое. С тех пор, как мистер Харпер попал в клинику, а миссис Харпер уехала, мне кажется, что этот дом вынашивает в своем чреве беду».