Мифы Восточной Сибири - Татьяна Владимировна Муравьева

достаточно позднему времени — избы, заимствованные долганами у русских переселенцев, пароходы, плывущие по Енисею.

Жила в одном стойбище женщина. Было у нее трое сыновей. Двое старших ходили на охоту, ловили рыбу, кормили мать и младшего брата. А младший — Куначжи — от рождения не владел ногами. Сидел у очага, и не было от него в хозяйстве никакого проку.

Как-то раз зимой отправились братья в тундру промышлять оленей, мать пошла за дровами. Остался Куначжи в доме один. Снаружи ветер воет, да так, что стены чума трясутся. Огонь в очаге погас. Холодно стало Куначжи. Дополз он до порога, выглянул за дверь — не идет ли мать?

Видит — идет. Ветер ее едва с ног не валит. Вдруг грянул с неба гром. Подхватило мать ветром, закружило и унесло неведомо куда.

Вечером вернулись старшие братья. Смотрят — пол не метен, очаг не горит, Куначжи сидит и плачет. Рассказал Куначжи братьям, какая беда случилась. Потом говорит: «Надо идти мать выручать. Я видел, куда ее ветер понес. Посадите меня на санки и возьмите с собой. Я буду указывать вам дорогу».

Вот идут братья по тундре, тянут санки за крепкий ремень. Нет на снегу никаких следов. Говорят старшие братья: «Не найти нам матери. Лучше домой вернуться». А Куначжи отвечает: «Нет следов на снегу, да есть в воздухе. Я вижу: мы верно идем». Подивились братья, но пошли дальше.

Долго шли. Вышли на берег замерзшего озера. Из-под снега виднеется сухая озерная трава. Вдалеке стоит одинокое дерево. Куначжи говорит братьям: «Срежьте побольше травы да разомните. Я совью из нее веревку». До вечера братья резали и мяли траву. Потом спать легли. А Куначжи спать не стал, всю ночь вил крепкую веревку.

Утром просит братьев: «Теперь выкорчуйте из земли вон то дерево». Братья и так и эдак — а дерево не поддается. «Эх, — говорит Куначжи, — кабы я мог ходить, как все люди!» Поднатужился — и вдруг встал на ноги. Ухватил дерево и вырвал его с корнями. Пуще прежнего удивились братья.

А Куначжи привязал к вершине дерева веревку и подбросил повыше. Вросло дерево корнями в небо. Спустилась веревка до земли.

Поклонились тут старшие братья младшему и подумали: «Знать, не простой человек наш Куначжи. Верно, не один у нас с ним отец».

Куначжи говорит: «Не нашли мы нашей матери на земле, значит, надо искать на небе». Взобрались все трое по веревке выше облаков. Видят — протянулась по небу серебряная дорога. Куначжи говорит братьям: «Вы оставайтесь здесь, а я пойду по этой дороге. Ждите меня три года, а если я не вернусь, возвращайтесь домой и живите как жили».

Пошел Куначжи по дороге, а братья развели костер и стали ждать его возвращения.

Шел Куначжи, шел, видит — избушка. Сидит у окошка девушка-красавица. Спрашивает она Куначжи: «Далеко ли идешь?» Куначжи отвечает: «Мать свою ищу. Не знаешь ли, где она?» Девушка говорит: «Я не знаю, а сестра моя, может, и знает. Иди по серебряной дороге, никуда не сворачивай — прямо к ее дому и выйдешь».

Пошел Куначжи дальше. Видит — снова избушка, а у окошка девушка, еще краше первой. Говорит Куначжи: «Твоя сестра сказала, что ты знаешь, где моя мать». Отвечает девушка: «Я не знаю, но знает наша третья сестра. Иди прямо, дорога сама тебя к ней приведет».

Снова пошел Куначжи. Дошел до третьей избушки. Сидит у окошка девушка, такая красавица, что лучше и быть не может. Говорит она Куначжи: «Знаю я, где твоя мать, — похитил ее небесный Гром. Я подарю тебе острый меч. Как встретится тебе Гром, так и бей его этим мечом». И рассказала, как найти жилище Грома.

Поблагодарил Куначжи красавицу и пошел, куда она указала.

Вот и конец пути. Выехал навстречу Куначжи небесный Гром на белом коне. Стучат конские копыта по серебряной дороге, из конских ноздрей пламя пышет, будто молнии сверкают.

Замахнулся Куначжи дареным мечом, но Гром меч рукой отвел, засмеялся и говорит: «Глуп ты, Куначжи! Разве можно девушкам верить и их советов слушаться? Я твой отец, и мы с матерью давно уже ждем тебя в гости».

Привел Гром Куначжи в свой дом. Обрадовалась мать, увидев сына. Еще больше обрадовалась, когда узнала, что стал он ходить, как все люди.

Прожил Куначжи у отца с матерью год, потом другой. Вот уж и третий на исходе. Затосковал Куначжи по земле. Говорит матери: «Пора мне возвращаться». «Что ж, — отвечает мать. — Ты на земле рожден, на земле тебе и жить. Станет твой отец Гром предлагать тебе на прощание подарки. Ты не бери ни золота, ни серебра, а проси таловый прутик с тремя сучками».

Куначжи так и сделал. Удивился Гром просьбе сына, но дал ему таловый прутик. Потом говорит: «Раз уж ты не хочешь ни серебра, ни золота, возьми хоть тех девушек, что встретил по дороге. Будут они тебе и твоим братьям женами».

Простился Куначжи с отцом и матерью и пошел назад по серебряной дороге.

Шел, шел, устал, присел отдохнуть. Стал рассматривать таловый прутик, что подарил ему отец. Вынул один сучок, заглянул в отверстие, а там — бескрайняя тундра, стоят чумы, ходят олени. И много людей — ненцы, якуты, чукчи. Вставил сучок на место, вынул другой. Видит — густая тайга, стоят юрты. И люди — эвенки, орочи, удэге. Вынул Куначжи третий сучок — увидел широкий Енисей. Плывут по воде лодки, дымят пароходы. А на берегу — бревенчатые избы, живут в избах русские люди.

Спрятал Куначжи прутик получше за пазуху, пошел дальше. По пути забрал с собой трех небесных красавиц. Дошел до того места, где ждали его братья. А они уже собираются спускаться на землю. «Эй! — закричал Куначжи. — Подождите, я с вами!»

Вот вернулись они на землю. Куначжи вытащил из-за пазухи таловый прутик, вынул все три сучка. Вышли оттуда разные народы, расселились по всей земле. Так до сих пор и живут.

ДУХИ-ХОЗЯЕВА

Дух — хозяин земли, Хур-иччитэ, представлялся в образе старика, который разъезжает на нартах, запряженных лисицами. Иногда Хур-иччитэ похищает детей, однако ребенок может благополучно вернуться к родителям, если не будет ничего есть в доме хозяина земли.

На земле — в Среднем мире, — кроме людей