Осколки камня - Мария Викторовна Доронина

– Вика! – Отец обнял меня и усадил рядом. – Что за срочные новости? На раскопках ни о чем не знают, они удивлены твоим внезапным отъездом.

– Решила: сначала должны узнать вы.

– Тебе удалось?

– Да. Я дешифровала знаки и слышала язык Ревеллиров.

И рассказала обо всем, что случилось ночью в лабиринте.

– Потрясающе, – выдохнула Юля.

– Ты просто молодец! – в определенной справедливости Инге нельзя было отказать. – Прошли месяцы работы впустую, а ты справилась за неделю.

– Теперь понимаешь, как много можем мы сделать, благодаря геласеру? – спросил Максим, улыбаясь. – Как важны наши труды для всего Виира?

– Вы меня не слышали? Это не я сделала! Знание пришло…

– Как озарение, – подсказала Карина.

– Нет! Оно было готовым. Мне его выдали на блюдечке. Это не работа моего мозга, и даже не подсказка, а готовый ответ, предложенный кем-то. Вот что такое геласер – возможность заглянуть в ответы, не решая задачу.

– Ты все упрощаешь, Вика, – вмешался Отец. – Природа озарения вообще мало понятна. Вспомни, хотя бы, Менделеева и его таблицу. Ученый тоже увидел ее во сне, но лишь потому, что до этого провел огромную работу. Его мозг готов был выдать правильное решение, и сон стал необходимым условием, чтобы взглянуть на проблему под необычным углом, отрешившись от привычных рамок.

– Но тот мальчик…

– Это иллюзия. Голос твоего подсознания.

– Нет! Я видела его дважды. Уверена: он реально существовал. Это было привидение!

– Вика, ты переутомилась.

– Хорошо, пусть так. Забудем сейчас о том, как я смогла расшифровать знаки. В конце концов, это не самое главное. Та надпись – предупреждение, оставленное нам – будущим владельцам геласера. Кто-то хотел предостеречь, рассказать о коварстве камня! Кто бы он ни был, создатель надписи принадлежал к роду Ревеллиров, и куда лучше нас с вами знал все о геласере. Он проклинает камень и его могущество! Сравнивает древних правителей с марионетками!

– Вот именно – «кто бы он ни был». Мы понятия не имеем: кто оставил надпись и какие преследовал цели, – спокойно ответил Отец. – Ревеллиры правили несколько тысяч лет. Долгий срок – не находишь – для того чтобы разглядеть-таки марионеточные нити. То, что создатель надписи называет себя Ревеллиром, еще не значит, что он им был на самом деле. Предупреждение может оказаться ловушкой.

– А если нет?

– Пока не видно никаких признаков.

– Неужели? А может, просто не хочется признавать? Вы очень изменились.

– В лучшую сторону, – прищурилась Наталья.

– Я бы не говорила так однозначно.

– Вика, – примирительно обратился Отец, – не будем торопиться. Думаю, бессонные ночи и упорный труд сыграли с тобой плохую шутку. И не будем забывать о плитах, составляющих лабиринт. Возможно, расшифровка тех знаков совершенно изменит значение испугавшей тебя надписи.

– Не думаю. По дороге я не теряла зря времени и смогла восстановить небольшой кусок текста. Судя по всему, здание, стоявшее на месте лабиринта, было святилищем или мемориалом Ревеллиров. Конечно, информация может быть полезной, но скорее – это лишь официальное восхваление подвигов вождей. Недаром строитель лабиринта разрушил все. Единственное, на что я надеюсь: там может быть какое-нибудь указание на возможность геласера сработать как портал и в обратном направлении. А вдруг мы сможем узнать, как вернуться?

Это заставило их задуматься: в комнате повисла тишина. И вдруг Алексей спокойно спросил:

– Зачем?

– Что?

– Зачем нам возвращаться?

– Вы с ума сошли? – я не поверила ушам. – Что значит «зачем»?! Там дом. Там наши родители! Они с ума сходят от горя.

– Они успокоятся, – холодно заметила Карина. – Родители всегда хотят для своих детей самого лучшего. А дома у нас никогда не было бы таких возможностей, как здесь.

– Возможностей? Да вы!.. Боже, я, наверное, сплю!

– Постарайся понять, – сказал Миша. – Мы прожили здесь целую жизнь. Смогли найти свой путь. Мы уже не дети.

– Верно, – во мне клокотала злость. – Вы боги! А от этого очень трудно отказаться.

– Думай, что говоришь, прежде чем бросать подобные обвинения, – сжал губы Алексей.

– Она повторяет чужие слова, – кисло улыбнулась Наташа. – И я даже знаю чьи.

– Да, – я с трудом могла держаться. – Ребята были правы: вы так ослеплены своим величием, что готовы отрицать очевидное.

– Очевидную глупость, – отрезала Инга.

– Как же вы самодовольны!

– Но, если ты так убеждена в том, что геласер управляет нами, почему сама продолжаешь его носить? – ехидно вставила Юля.

Застигнутая врасплох, я не нашлась, что ответить, а просто сняла кольцо и швырнула на стол. Подпрыгнув, оно, звеня, закружилось на месте. Недолго. Отец вдруг накрыл кольцо ладонью и резко приказал:

– Хватит! – он обвел нас, притихших, суровым взглядом и сухо продолжил. – Вы похожи на капризных детей. Стыдитесь! Вика, тебе нужно отдохнуть. Недалеко от города есть уединенное место, Дима зовет его «дачей». Побудь там несколько дней, а когда вернешься, сможем все обсудить в более спокойной обстановке.

Ссылка. Я встала. Честно говоря, даже удивилась, когда Отец протянул мне обратно кольцо. Не притронувшись к геласеру, я кивнула на прощанье и вышла.

15

Попросив Эфил собрать вещи (на этот раз даже не спрашивая – хочет ли она отправиться со мной), я с аппетитом пообедала. Странно, но волнение исчезло. То ли благодаря разрядке, то ли отсутствию кольца. Но скорее из-за чувства выполненного долга: я предупредила. Подобной реакции Пастырей можно было ожидать. Остынув, я решила, что недооценила силу их привязанности к геласеру. За долгие годы ребята сроднились с камнем и, естественно, страшатся его потерять. Что ж, подождем. Даже если никто из них не захочет, я уговорю Диму вернуться в лабиринт и попробовать на месте поискать еще подсказки. А пока продолжу дешифровку.

Мы уехали через пару часов и поздним вечером добрались до «дачи». Оценить ее красоту в полной мере я смогла лишь на следующий день. Просторный двухэтажный дом, окруженный высокими зарослями гилога – аналога земной сирени – стоял на берегу озера. Здесь, и правда, было очень тихо. Я просыпалась рано утром, открывала настежь окна, и запахи сада омывали свежей волной. Сам собой составился распорядок: легкий завтрак, работа в кабинете, прогулка в роще за домом, обед вместе с Эфил, вновь расшифровка, вечерняя прогулка, чтение на веранде. Я работала много, но без напряжения. Без той лихорадочной скорости, как в первый день. К тому же, надежда узнать что-нибудь о возможности возвращения исчезала. Расшифрованные предложения изобиловали именами, датами и названиями городов и битв. Это была своеобразная летопись рода Ревеллиров. К сожалению – официальная версия. Она не могла объяснить: ни как геласер попал к ним, ни характер его влияния. Зато крепла решимость второй