Леди любят артефакты (СИ) - Яра Горина

Глава 11: Игры с огнем

Очередная ночь выдалась беспокойной. Стараясь не прислушиваться к шорохам, я накрыла голову подушкой, и едва сомкнув глаза, погрузилась в сон: тревожный и мутный. Сначала оказалась на свадьбе, которая вдруг превратилась в мою собственную, и с ужасом поняла, что стою перед гостями в коротенькой ночной рубашке, а бабушка в огромном венке из фруктов, кричит, что наш род навеки опозорен. Потом появился мужчина, лица которого я так и не запомнила. Оно постоянно менялось, становясь похожим то на смутный образ старика Крастора, то на незнакомца в очках с роговой оправой и чертами леди Инграм. В какой-то момент я оказалась перед свадебной аркой, увитой вместо цветов, колючим репейником. На самом верху сидел Кристофер и болтал ногами, грозясь ударить лысого жреца, поющего брачный гимн. А рядом со мной вдруг очутился лорд Блэквуд в длинном пурпурном балахоне древних инквизиторов.

«Это твой выбор? — вопрошала леди Инграм, вдруг сменившая жреца у стойки. — Да будет так, совет вам да любовь, пока смерть не разлучит!».

И в этот момент я осознала, что лежу в ящике, очень похожем на гроб, крышка которого с громким ударом захлопнулась.

Я с криком подскочила на кровати и, прижав ладонь к бешено колотящемуся сердцу, не сразу осознала, что это был всего лишь дурной сон. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, ночная рубашка спуталась в ногах, а одеяло и вовсе валялось на полу. Сбросив остатки сна, я поднялась и налила себе воды из кувшина на столике.

Видимо, разговоры с леди Инграм не прошли даром. Надо же, приснится же такая чушь!

Откинув плотную штору, я обнаружила, что внутренний дворик залит солнечным светом, расползающимся кипенным полотном по выбеленным стенам башен. Судя по всему, едва ли час прошел, как рассвело. Можно было еще поваляться в постели, но вряд ли мне удастся заснуть. Сердце все еще сжималось от пережитого во сне стыда, а в ушах звучал стук закрывающегося гроба.

Повозившись с ручкой, я распахнула окно и высунулась наружу. Свежий воздух должен прогнать воспоминания о ночном кошмаре. Легкий ветерок тотчас коснулся лица, донося звенящие, точно колокольчики, трели овсянок и хрипловатый крик петухов.

Небо уже было ясным, обещая хорошую погоду, а откуда-то снизу тянуло кисловатым ароматом хлебной закваски. Видимо, миссис Смитти уже принялась за дело, готовя к завтраку свежие булочки. Утро казалось таким будничным, что я невольно подумала, какой же впечатлительной дурехой выгляжу со стороны со своими глупыми кошмарами и бурными эмоциями. Веду себя, как томная барышня, которая только и делает, что страдает по надуманным поводам. Или…

Или это все очередные выходки нечисти! Сначала тянет из меня силы, не давая заснуть, а потом… потом истощенное сознание посылает кошмары. Коловертыш, наверняка, неплохо попировал сегодня.

Нужно срочно с этим что-то делать: и с коловертышем, и с эмоциями. А начать можно с успокоительного отвара на ночь.

Мысленно похвалив себя за отличную идею, я, перекинув волосы через плечо, еще больше высунулась из окна, поудобнее сложив локти на подоконник. Прохладный ветерок надул штору и скользнул по шее. Я зажмурилась, наслаждаясь утренним спокойствием, а когда открыла глаза, вдруг заметила длинную зазубрину, вспоровшую краску у основания оконной рамы и тянущуюся прямо по наличнику вниз. Может, повредили, когда проветривали? Но это с какой же силой нужно было створки ломать?! Подтянувшись, я уселась на подоконник. Сбоку от окна тоже были выщербленные полосы, похожие на следы когтей какого-то большого зверя. Мантикоры или горгульи? Или, быть может, где-то неподалеку водятся лесные коты? В голодные времена они вполне способны приближаться к человеческому жилью и не гнушаются возможностью карабкаться по стенам. Я встала на подоконник и, держась за откос, поглядела вверх. Там оказалось еще больше отметин, будто штукатурку старательно скребли. Вся стена вокруг была просто исполосована. Может, неудачный ремонт? Или ветер в эту сторону как-то особенно задувает? Я коснулась отметины, указательным пальцем отмеряя ширину полосы, и попробовала поскоблить ногтем…

— Доброе утро, — раздалось откуда-то снизу бодрое приветствие.

Я вздрогнула от неожиданности и чуть не упала, в последнюю секунду ухватившись за карниз. И, выдохнув, вдруг поняла, что жмурюсь от страха. Пришлось открыть глаза. Внизу стоял и ухмылялся сэр Блэквуд.

— Не знаю, чем обидел вас, но обещаю исправиться, — продолжил он серьезно. — Прошу, мисс Лавлейс, дайте еще один шанс черствому солдафону.

— О чем речь? — растерянно поинтересовалась я, пытаясь вернуть самообладание.

— Разве вы не собираетесь сигануть вниз, чтобы свести счеты с жизнью? — любезно осведомился Блэквуд. — Не советую, кстати. Здесь не так высоко, как кажется.

— Что?! Нет! — воскликнула я и, отцепив напряженные пальцы от карниза, спрыгнула в обратно в комнату. Вышло не очень вежливо, а потому пришлось снова выглянуть в окно.

Сэр Блэквуд не торопился с новой порцией острот. Вместо этого он внимательно рассматривал меня, видимо, дожидаясь разумного объяснения.

— Я просто… решила подышать воздухом!

Он кивнул и, хлопнув себя по карману, вытащил портсигар.

При взгляде сверху лорд Блэквуд все равно казался очень статным, а удлиненный черный камзол с серебряной вышивкой на рукавах, делали его фигуру еще более широкоплечей. С непокрытой головой и перевязью для огненного жезла за спиной, он сильно напоминал этакого щеголеватого разбойника. Лорд Блэквуд на этот раз не стал надкусывать сигару, а методично срезал кончик перочинным ножом. Я продолжала стоять в окне, испытывая легкое оцепенения, и раздумывала, спросить ли его о лесных котах или нет.

Подкурив сигару, он поглядел вверх, заставив меня тотчас раздумать задавать вопросы. В его глазах было нечто такое, отчего я вдруг почувствовала себя глупой и смешной.

Терпеть не могу, когда застают врасплох. Только вот я лучше съем на завтрак подшивку «Артефакторики» за год, чем позволю лорду Блэквуду опять меня высмеять или смутить. Нужно держать лицо. Я же чародейка и, к тому же, учитель. Невозмутимость — мое жизненное кредо!

Мысли об этом не позволили вконец распсиховаться и малодушно юркнуть обратно в комнату. Но то, что Блэквуд внезапно «забыл», куда шел, сильно нервировало. Не знаю, отчего ему вдруг понадобилось вести со мной светские беседы. Он действительно в них не мастер. Но если уж лорду так хочется, то я буду бесстрастной, как и положено леди.

— А вы,