Принцесса на измене - Варвара Мадоши

наступившей темноте я видел легкое сияние, исходившее от ее волос, видел полупрозрачность ее тела — но одновременно ощущал и намек на вес, и даже почти настоящее тепло, исходившие от призрачной девушки. Наши переплетенные — и теперь даже связанные! — руки лежали на луке седла.

— Как хорошо ехать с тобой вот так, — тихо сказала Рагна.

— Мы обязательно так прокатимся, когда ты действительно будешь все это чувствовать, — пообещал я.

— А я чувствую. Немного. Словно бы намек, через связь с тобой.

Идти в темноте по лесу, даже знакомой тропой, — то еще развлечение. Но визит лича и инквизитора так напугал всех, что никто из матросов или стражников не протестовал — и тем более не протестовала Хелена, которая после событий на поляне вообще почти ничего не говорила. Еще бы, такая встряска. Хотя я подозреваю, что для нее самым сильным потрясением оказалось даже не нападение врагов, а то, что она почти решилась сделать. Сужу по себе: если бы передо мной вдруг стала такая задача, я бы потом еще несколько дней в себя приходил. Правда, в массе женщины прагматичнее мужчин и легче забывают тяжелые вещи — так мне кажется. Однако Хелена сильно отличается от этой «массы»!

Помогало и то, что мы с Мирой зажгли несколько магических огоньков, которые, по крайней мере, давали возможность лошадям идти, не спотыкаясь. Лошади видят при тусклом освещении лучше людей. Да и грива Ночки пылала особенно ярко.

— Кстати, — спросил я Рагну, — а ты случайно в этом состоянии не видишь Ночкину душу?

— Нет, — покачала головой моя теперь уже вдвойне немертвая жена. — Не вижу.

— Ну ладно… — вздохнул я.

Мы держали курс все дальше к Даринскому хребту — в вотчину герцога Эмлиса. Как сказала Кэтрин, примерно на границе между землями королевства и герцогством находилась обширная и богатая деревня, где традиционно селились вышедшие на покой дружинники феодала. Там же они селили свои семьи, пока еще служили. А дружина у герцога была большая, поскольку на его землях не продохнуть было от нечисти — плюс король дополнительно приплачивал ему за охрану подходов к Даринским рудникам. То есть герцогство Эмлис считалось довольно процветающим, несмотря на малое количество населения и плодородных земель.

А особенно процветала эта «дружинная деревня», у жителей которой имелись деньги на обзаведение хозяйством — и крепкие руки, чтобы это хозяйство поднимать.

— По сути, это маленький городок, — пояснила Кэтрин. — Там у них деревянный частокол, вал, башни… Были бы каменные укрепления, могли бы и правда городом считаться. И народ живет… такой, знаешь, которым даже хорошо, что вокруг глушь и суеты никакой. Очень мне по душе. Мы поладили, они иногда нам свежачок в крепость посылают. За серебро, конечно, не просто так. Я прямо уверена, что они с этой вашей «Ивой» никак не связаны. Тем более, это уже не земли Дерхавена. У них можно купить еду и снаряжение и отдохнуть хоть немного. Раньше я бы сказала, что нельзя сворачивать, надо продолжать путь на соединение с Мишелем — но ты ведь можешь ему сон послать.

— Могу. И пошлю. И Леу тоже сон пошлю.

— Леу? — удивилась Кэтрин. — А! Чтобы она тоже в деревню прилетела?

— Да. Деревня — это видимый ориентир среди леса, его будет проще найти. А если синдикатовцев поблизости нет, то и базуки ей тоже не угрожают. Пусть вывезет в безопасное место Хелену с Мишем и слуг.

— Отличная идея! — с энтузиазмом поддержала Кэтрин. — И с Леу я буду рада повидаться!

— Я тоже… — вздохнула Рагна. — Жаль, детей не повидаю.

— Прекрати, — сказал я ей. — Ты не умрешь. Поняла?

— Я уже умерла, милый, — хмыкнула она. — Даже дважды.

— Я имею в виду, я твою душу не отпущу. Ни буквально, ни фигурально.

— Это ты с Рагной разговариваешь? — спросила Кэт. Потом вздохнула. — Спасибо тебе, Рагна, — при этом она смотрела куда угодно, но не на мою жену. — Ты нас всех спасла. Извини, что никак тебе не помогла.

— Ничего, — ответила Рагна. — Только другой некромант мог бы помочь. Или паладин Света с сильным благословением, вроде Мишеля.

Я передал эти слова.

— Принято, — кивнула Кэтрин, и отвела Рябу в сторону.

К деревне мы добрались уже на рассвете. Небо светлело, в воздухе повисла ранняя серая хмарь. Лошади понуро шагали и чуть ли не дремали на ходу, то же самое можно было сказать и о наших людях. Даже Мира выглядела осунувшейся и какой-то посеревшей. Только Кэтрин держалась бодряком, хотя и у нее резче обозначились носогубные складки, а белки глаз чуть порозовели.

«Надо отдохнуть, — понял я. — Обязательно надо отдохнуть. Если и в этой деревне какой-то сюрприз, мы просто не выдержим…»

Я старательно гнал от себя мысли, что будет, если рука Рагны выскользнет, когда я засну. Не выскользнет — не зря же Мира ее привязала. Не спать последующие сто лет я не могу, гиблое дело. А значит, все будет хорошо. Я не могу потерять Рагну. И я ее не потеряю.

У массивных ворот Кэтрин спешилась, схватилась за привешенную к маленькому медному колоколу веревку и изо всех сил затрясла ею. В холодном воздухе пронесся низкий звон. И не боится она, что ей по голове настучат за побудку в такую рань! С другой стороны, а что делать?

Я ожидал, что придется долго ждать. Но, к моему удивлению, из-за края стены сверху почти сразу показалось лицо — причем женское.

— Кэтрин! — ахнула женщина — полная, лет сорока пяти или пятидесяти, «материнской» внешности со скорым переходом в «бабушку». Что она делает на стене рано поутру? — То есть капитан Грэйвз!

— Магда? — удивилась Кэтрин. — Ты что здесь делаешь?

— Да я… так, — сконфуженно воскликнула женщина. Тут мы услышали заполошенное квохтанье, хлопанье крыльев. Женщина завозилась за краем частокола. — Сейчас, открою вам ворота! Проходите!

Квохтанье сделалось громче, даже Ряба под Кэтрин заволновалась. Засов был откинут изнутри, ворота распахнулись.

— Сколько вас! — пораженно воскликнула Магда. — Ух ты, голем! И какие дамы! Благородные, что ль?

— Да, важную особу охраняем, — ответила ей Кэтрин. — Это что у тебя, черный петух?

Женщина действительно держала за ноги петуха, совсем молодого, едва вышедшего из