Украинские хроники. Становление и деградация государства - Олег Борисович Иванов

после замужества дочери стал министром среднего машиностроения СССР и немало поспособствовал карьерному росту зятя. Так, в 1982 году Кучма стал секретарем парткома «Южмаша» – серьезнейшая должность по тем временам, а в 1986‑м – генеральным директором этого завода.

Впрочем, конец 1980‑х был для предприятий военно-промышленного комплекса не лучшим временем: в рамках объявленной Михаилом Горбачевым конверсии – перевода оборонных заводов на выпуск гражданской продукции или продукции двойного назначения – «Южмашу» также необходимо было расширять свое производство, причем после распада СССР приходилосьделать это в условиях сокращения государственного финансирования и разрыва логистических цепочек. Тем не менее под руководством Леонида Кучмы «Южмаш» продолжал функционировать: выпускать не только ракетно-космическую технику, но и троллейбусы, ветряные генераторы, оборудование для мясоперерабатывающей промышленности, а не закрылся, как многие оборонные заводы, чьи производственные площади, территории и оборудование в то время были проданы за бесценок, а сотрудники отправлены в бессрочные отпуска или на биржу труда. Кучме же удалось сохранить и «Южмаш», и его трудовой коллектив.

Несмотря на партийную карьеру, участие в нескольких съездах и – с 1990‑го – мандат депутата Верховного совета УССР, Леонид Кучма долгое время относился к политике равнодушно: даже когда Леонид Кравчук предложил ему стать премьер-министром, он согласился не сразу – директорское кресло казалось ему более надежным для приложения своих сил. «Я не политик, а ракетчик», – по слухам, заявлял он. И действительно, политическая активность Кучмы в парламенте была минимальной: по воспоминаниям коллег-депутатов, он ни разу не брал слово на заседаниях парламента. Кстати, в годы президентства Кучма также не отличался особой словоохотливостью, в отличие, скажем, от президентов Виктора Ющенко и Владимира Зеленского, способных часами говорить ни о чем, Кучма предпочитал краткие публичные высказывания. Забегая вперед, отмечу, что в своем кругу он любил высказываться, что называется, на грани фола, и это не только сыграло с ним злую шутку во время «кассетного скандала», но и повлияло на судьбу Украины в целом.

Возглавив правительство, Леонид Кучма сначала понравился всем: жителям Востока Украины нравилось, что правительство возглавил человек, постоянно говоривший о дружбе с Россией. На Западе страны отмечали наличие в его правительстве «национал-демократов» Александра Емца, Игоря Юхновского, Николая Жулинского, Виктора Пинзеныка, Тараса Стецькива, причем на важнейших для молодой страны – экономических и гуманитарных – должностях. Даже глава Народного руха Вячеслав Чорновил неоднократно хвалил Кучму и не стал выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах 1994 года, где развернулась борьба между первым президентом Украины Леонидом Кравчуком и экс-премьером Леонидом Кучмой.

Назначая Кучму премьером, Леонид Кравчук предполагал, что «крепкий хозяйственник» сможет затормозить падение экономики и провести необходимые стране реформы, однако в тот момент, во-первых, не имелось законодательной базы для реформ, а, во-вторых, привыкший решать конкретные задачи бывший гендиректор завода Кучма просто не справлялся с Верховной радой, которая в десятидневный срок имела право отменить правительственные декреты. Ну и, в-третьих, на Украине продолжался дележ собственности и накопление первоначального капитала, поэтому депутаты, по большей части, представлявшие интересы, увы, не народа, формирующихся финансово-промышленных групп не были настроены на наведение в стране порядка, ведь в отсутствие четких законодательных норм делить оставшуюся госсобственность и получать от государства выгодные контракты куда легче. Такие условия работы Кабинета министров Украины под руководством Леонида Кучмы позволили СМИ называть его «правительством обреченных».

Попытки Кучмы навести порядок и поднять экономику зачастую приводили к противоположному результату: так, квоты на беспошлинный вывоз определенных групп товаров приводил к формированию коррупционных связей, а вовсе не укрепляли экономику. О реэскпорте российской нефти в европейские страны по демпинговым ценам и последующем скандале и сокращении поставок подробно рассказывалось в предыдущей главе. Существовали и другие более или менее масштабные проблемы, решение которых, затянулось на долгие годы, как, например, сооружение нефтяного терминала в Одессе, который, по мнению националистически ориентированных депутатов и чиновников должен был способствовать энергетической безопасности Украины, а также утвердить ее статус в качестве страны-транзитера нефти.

1.1. Экологи против терминала

15 февраля 1993 года президент Украины Леонид Кравчук подписал Указ о строительстве морского нефтяного терминала «Южный». Он должен был стать воротами, через которые каспийская нефть будет поступать в Украину, а также исходной точкой нефтепровода Одесса-Броды. Примечательно, что в желании получать турецкую нефть и продавать ее за доллары солидарны были не только национально-ориентированные чиновники и депутаты, но и одесские криминальные авторитеты Саша Ангел (Александр Ангерт) и Владимир Галантерник. При этом местные экологи считали, что строительство терминала серьезно повлияло бы на экосистему Черного моря. «Две части терминала предполагалось разместить на Одесской банке, которая является местом размножения 60 % рыбы Черного моря, – пишет в своих воспоминаниях российский экоактивист Игорь Изместьев, принимавший участие в выступлениях против строительства терминала. – В поселке Южное предполагалось сконцентрировать химических и нефтехимических предприятий. Это значительно увеличили бы риск техногенной катастрофы. Проливы нефти при перегрузке неизбежно привели бы к загрязнению грунтовых вод и подземных природных резервуаров, которые представляют особую ценность в этом засушливом регионе. Украинские власти шли на нарушение Международной конвенции по обеспечению готовности на случай загрязнения нефтью, борьбе с ним и сотрудничеству от 30 ноября 1990 года и Бухарестской Конвенции (Конвенции о защите Черного моря от загрязнения) 1992 года, которую подписали РФ, Болгария, Турция, Грузия, Румыния и Украина»77.

Летом 1993‑го одесский Социально-экологический союз, руководителем которого была Алла Шевчук, организовал международную акцию против строительства терминала в городе Южное Одесской области. Шевчук обратилась к украинским, российским и европейским экоактивистам с призывом приехать в международный экологический лагерь под Одессой и поддержать борьбу против строительства терминала. В те годы экологическая повестка была очень популярна у молодежи, и в лагерь под Южное съехались активисты из Киева, Харькова, Запорожья, Одессы, Южного, Донецка, Чебоксар, Москвы, Нижнего Новгорода и др. Они устраивали пикеты в центре Одессы и пытались объяснить местным жителям, что строительство терминала приведет к экологической катастрофе. Однако одесситы, как и другие жители Украины в начале 1990‑х все еще верили в светлое «незалежное» будущее и продолжали надеяться на быстрое обогащение, и предполагали, что нефтяной терминал приблизит их к этой цели, поэтому не особенно интересовались акциями протеста. Экоактивисты сначала захватили стройплощадку терминала, а после того, как их вытеснили оттуда бойцы спецподразделения «Беркут», пытались блокировать подъезды к стройплощадке.

Неожиданно экоактивистов поддержал кандидат в мэры Одессы Эдуард Гурвиц – его соперник, Алексей Костусев, считался ставленником криминального авторитета Саши Ангела и предсказуемо выступал за строительство терминала. На фоне протестов выборы выиграл Гурвиц, и после его обращения в Одесский облсовет строительство было прекращено до решения арбитражного суда.