Палатка для двоих - Дженис Мейнард

Дверь открыла мать, ласково обняла ее, и Рэйчел вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Ивлин отстранила дочь и внимательно посмотрела на нее.

– Что случилось, доченька?

Рэйчел хотела заговорить и не смогла. В горле застрял ком. Она рассердилась и, проглотив подступившие слезы, взяла себя в руки.

– Пойдем на кухню, – заторопилась мать. – У меня остались твои любимые шоколадные пирожные с карамелью и есть свежесваренный кофе.

Рэйчел с удовольствием позволила матери ухаживать за собой. Ей было спокойно в этой хорошо знакомой обстановке.

Ивлин суетилась, наливая кофе и щедро угощая дочь разрушительным для фигуры десертом. Рэйчел заставила себя есть и поддерживать преувеличенно непринужденную беседу.

Наступил момент, когда откладывать разговор, из-за которого она приехала, больше не было возможности.

– Вчера ко мне приходил Томас Брейден.

Улыбка исчезла, и вместо нее по лицу матери пронеслась целая буря эмоций. Она взяла дочь за руку и озабоченно спросила:

– С тобой что-то происходит?

– Не знаю, не могу понять, – призналась Рэйчел. – Он оказался не таким, как я думала.

– Ты можешь рассказать мне?

Рэйчел потерла виски, в которых медленно нарастала тупая боль. Подбирая слова и запинаясь, она пересказала содержание беседы с Томасом Брейденом.

Ивлин слушала молча, не отрывая глаз от лица дочери. Когда Рэйчел закончила, мать заговорила не сразу.

– Значит, все эти годы он постоянно интересовался тобой?

– По его словам, да. Я не знаю, могу ли ему верить. И хочу ли.

– Ему можно верить. – Ивлин печально улыбалась. – Томас всегда был даже слишком честным. Прежде чем отослать меня домой, он прямо сказал о причинах, которые вынуждают его делать это. Я тогда возненавидела его за предательство. Однако позже я поняла, что в целом он поступил правильно. Он оказался достаточно взрослым, чтобы сделать очень трудный выбор. В то время я решила, что Томас не любит меня, но теперь все выглядит иначе.

– Почему ты вышла за Дэниела, если любила отца?

Ивлин помолчала, собираясь с мыслями.

– Я безумно любила Томаса. Если бы наши отношения продолжались, моя любовь, вероятно, сохранилась бы навсегда. Но когда я осталась одна в ожидании ребенка, все мои чувства к нему умерли. Я приехала из Атланты с разбитым сердцем и невыносимо одинокой.

– Тогда ты вышла замуж за Дэниела?

– Ты знаешь, что Дэниел на шесть лет старше меня?

– Конечно.

– Мы знали друг друга в течение довольно долгого времени. Дэниел был взрослым мужчиной, со стабильным заработком и перспективной работой. Он, конечно, знал, что говорят обо мне в городе, однако пришел и сделал предложение.

– Ты согласилась?

– Я сказала ему, что беременна. Он уже знал об этом и тут же поклялся, что будет любить ребенка, как своего.

– И вы поженились.

– Да, и я никогда, ни на минуту не пожалела об этом. Дэниел дал мне все, что женщина может только пожелать.

Рэйчел набралась храбрости, чтобы задать еще один вопрос:

– Как ты отнесешься к тому, что иногда я буду видеться с моим… моим родным отцом? Нет, я не собираюсь искать с ним встреч, – поспешно добавила Рэйчел, – но если так получится?

Ивлин улыбнулась:

– Я буду рада, если так получится. Все эти годы меня огорчало то, что Томас не принимал никакого участия в судьбе своего ребенка. Похоже, что я ошибалась.

– А папа? Я не хочу, чтобы ему было неприятно.

– Ты недооцениваешь Дэниела. Тебе следует рассказать ему о случившемся, и все станет на свои места.

– А где он?

– Поехал на рыбалку с твоими братьями. Они вернутся к ужину.

Рэйчел встала и потянулась.

– Тебе помочь готовить ужин? Мне хочется прогуляться.

Ивлин подтолкнула ее в направлении двери:

– Иди, иди. Когда я не смогу накрыть ужин на троих, можете смело положить меня в могилу.

Рэйчел вернулась домой через пару часов. Вскоре появился и Дэниел.

– Тыковка моя! – издалека увидел он ее.

– Папа! – Губы Рэйчел задрожали, голос сорвался, и слезы полились по щекам.

Дэниел поспешил к Рэйчел, обнял ее и стал успокаивать:

– Поплачь, поплачь, дочка, полегчает.

Они сели на софу. Рэйчел продолжала всхлипывать в объятиях Дэниела. Он протянул ей большой белый носовой платок. Постепенно рыдания прекратились, слезы высохли.

– Мама сказала, что нам надо поговорить.

Рэйчел во второй раз поведала историю о встрече с Брейденом, тщательно подбирая слова. Это было нелегко, она не знала, как отнесется Дэниел к случившемуся.

– Родная кровь или нет, ты мой отец, и я люблю тебя всем сердцем! – с горячностью воскликнула Рэйчел.

– Но тебе необходимо разобраться в отношениях с Томасом Брейденом.

– Да… – прошептала она. Дэниел откашлялся.

– Ну что ж, это естественно, Рэйчел. Я не могу сказать, что не держу зла на этого человека, поскольку ему не следовало оставлять твою мать беременной. С другой стороны, благодаря его проступку Ивлин стала частью моей жизни, а вместе с ней – самая замечательная дочка, о которой только может мечтать мужчина.

– Спасибо, папа.

– Если ты ждешь моего мнения, я скажу. Тебе необходимо разобраться в твоих чувствах к Брейдену, а он имеет право видеть тебя, независимо от того, что произошло в прошлом.

– Я еще не уверена, что хочу этого. Мне по-прежнему очень обидно.

– Не торопись, пусть пройдет немного времени. Двадцать девять лет ждали, подождем еще несколько недель.

Рэйчел кивнула, комкая в руках платок. Дэниел внимательно наблюдал за ней, потом, нахмурясь, спросил:

– Что-то еще произошло, помимо встречи с твоим отцом?

Вопрос застал Рэйчел врасплох, она сначала удивилась, затем улыбнулась. Никому из детей не удавалось хранить секреты от Дэниела. Она принялась еще сильнее терзать носовой платок. Слишком болезненными, слишком явными для окружающих были ее чувства к Нику.

Дэниел, успокаивая, провел ладонью по ее руке.

– Можешь не рассказывать, если это личное.

– Мне необходимо поговорить об этом, – почти прошептала Рэйчел. – Не знаю, как начать.

– Речь о Нике? Я помню, перед отъездом вы даже не смотрели друг на друга.

Рэйчел криво усмехнулась:

– Я надеялась, нам удалось не выдать себя.

– Я знаю тебя всю твою жизнь и прекрасно вижу, когда тебе плохо.

– Ты прав. Я порвала с Ником, – выпалила Рэйчел.

– Почему?

– Пожалуй, мы не то чтобы поссорились… Короче, я сказала, что не смогу с ним больше встречаться.

– И чем же отличается эта формулировка от предыдущей?

– Тем, что формально мы не порвали друг с другом.

– Кого ты стараешься убедить – меня или себя?

– Что ты хочешь сказать?