Гробница - Джеймс Херберт

Несмотря на массивное, безвкусное главное здание усадьбы, само поместье производило приятное впечатление - тишина и одиночество лугов, раскинувшихся между невысокими холмами, синева чистых вод озера придавали ему своеобразную чарующую прелесть. Холлоран начал переоценивать "стоимость" своего клиента с точки зрения принадлежащих ему богатств.

Они снова ехали по ровной земле; справа раскинулось озеро, слева был виден парадный подъезд - он все увеличивался в размерах по мере того как они приближались к дому; по ту сторону озера возвышались тихие невысокие холмы графства Суррей. Холлоран остановил машину снаружи крытой подъездной галереи - чуть позади белого "Ровера", припаркованного возле крыльца. Сама галерея заметно выдавалась вперед; булыжная мостовая под ее кровлей вела прямо ко входной двери дома. Обе ее створки сейчас были распахнуты настежь; две фигуры, облаченные в странные широкие одеяния, одновременно возникли в дверном проеме, склонив головы в покорном полупоклоне. Они кинулись к задней дверце "Мерседеса"; один из них с явным нетерпением распахнул ее перед Клином.

Как только Клин вышел из машины, спины двоих арабов согнулись в еще более глубоком поклоне. "Махаба, Мауаллем", - прозвучало их приветствие на непонятном языке.

Холлоран услышал, как один из слуг-телохранителей Клина что-то тихо и так же непонятно пробормотал, когда сам он, приподнявшись с водительского сиденья, выбирался из автомобиля. Он увидел, что Клин улыбнулся в ответ; в черных глазах медиума промелькнула вспышка какого-то дикого удовольствия, без малейшей доли сердечности и теплоты.

"Юсиф миних", - тихо ответил он, певуче растягивая гласные в каждом слоге.

Холлоран открыл другую заднюю дверцу, помогая выйти Коре, в то время как Монк пошел к багажнику машины. Телохранитель ловко поймал ключи, брошенные ему Холлораном, и полез в багажник за вещами. Кора, казалось, едва держалась на ногах, и Холлоран подхватил ее под руку.

- С вами все в порядке? - негромко спросил он. Ему показалось, что девушка как-то странно, то ли испуганно, то ли изучающе глядит вперед, на дом, к которому они подъехали; однако он решил, что это может быть всего лишь запоздалая нервная реакция на то, что ей пришлось испытать в дороге.

- Что?.. Ах, да, я прекрасно себя чувствую, - она выпрямилась, снова принимая вид стройной, уверенной в себе молодой женщины. - Разрешите мне поблагодарить вас за то, что вы сделали там, на дороге. Вы действовали очень быстро и ловко.

- Поговорим об этом позже, когда войдем в дом. Похоже, вам не помешало бы выпить чего-нибудь крепкого.

- Это вполне естественно, - сказал Клин, глядя на них через верх крыши машины. - Готов поспорить на что угодно, вы тоже согласитесь на глоток чего-нибудь освежающего после той встряски, которую вам задало дорожное приключение, - он радостно улыбался и выглядел как будто бодрее и моложе; от его дорожной паники не осталось и следа.

- Давайте скорее войдем в помещение, - предложил Холлоран, настороженно оглядывая дорогу, по которой они только что подъехали к дому, и всю окрестность.

- Не о чем беспокоиться, - беззаботно заявил Клин, - Здесь, в поместье, мне нечего бояться.

- К сожалению, я в этом не уверен, - ответил ему Холлоран, не ослабляя своей бдительности.

- Зато я вполне уверен! Ничто не грозит мне, пока я здесь.

- Тем не менее окажите мне любезность, послушайте меня. Пройдемте в дом.

Арабы и Монк пошли за ними следом, нагруженные вещами; Холлоран забрал у них свою черную сумку. Они прошли по булыжной мостовой галереи и перешагнули порог. Холлоран очутился в просторном зале. По коже у него пробежали мурашки, словно от внезапного испуга или неожиданно налетевшего порыва холодного ветра. На другом конце холла, напротив входной двери, оказалась галерея верхнего этажа; прочные дубовые балки, укрепляющие стены, поднимались до высоких сводов потолка. Широкая лестница вела наверх; на ее первой площадке ромбовидные окна бросали вниз слабый, тусклый свет.

- Еду и напитки - в гостиную, Азиль, - отрывисто бросил Клин на ходу, и каменные своды откликнулись гулким эхом. - Не для меня, разумеется. Мне нужно заняться своими делами. Кора, позаботьтесь о нашем госте, покажите ему всю округу.

- Нам нужно поговорить, - быстро вставил Холлоран, обращаясь к Клину.

- Позже. Позже мы поговорим с вами обо всем, о чем только пожелаете, - Клин легко и быстро взбежал по лестнице, расположенной справа от входа; остановившись на первой ее площадке, он перегнулся через перила балюстрады.

- Вы чувствуете, как Ниф приветствует вас, Холлоран? - неожиданно спросил он. - Дом приглядывается к вам, он следит за вами, вы ощущаете это? Сейчас он немного смущен. Он не знает, враг ли или друг. Да и сами вы пока еще этого точно не знаете, не так ли, Холлоран? - Он хихикнул. Время покажет это, Холлоран. Очень скоро вас выведут на чистую воду.

Он повернулся и стал подниматься выше. Холлоран стоял внизу, задумчиво глядя ему вслед.

13. БЕСЕДА С КОРОЙ

С такой высоты Ниф напоминает монастырь, подумал Холлоран. Хоть в этих местах вроде бы нет никаких святынь. День выдался хмурый, тяжелые, низкие тучи ползли на озеро и лес с холмов Суррея. В его неярком свете красные кирпичные стены дома уже не казались такими ярко-багровыми, их цвет сейчас напоминал... - пришедшее на ум сравнение неприятно поразило его - да, он напоминал свернувшуюся, запекшуюся кровь. Дом "казался" молчаливым, вымершим - как-то не верилось, что в нем могут раздаваться человеческие голоса и звуки шагов, что в этих стенах есть хоть кто-то живой.

Они с Корой стояли на склоне одного из холмов, осматривая обиталище Клина. Во время этой недолгой прогулки опасения Холлорана относительно возможных трудностей охраны загородного поместья "объекта" полностью подтвердились. Две тысячи акров земли были огорожены в расчете на то, чтобы праздношатающийся гуляка или заблудившийся прохожий не смогли пройти на территорию поместья, но вряд ли проволочная сетка и кусты живой изгороди могли послужить надежной защитой от человека, пробирающегося к дому с более серьезными намерениями. Полная уверенность Клина в том, что ему якобы ничто не угрожает в его вотчине, была, мягко говоря, удивительна.

Как раз под ними было то, что, очевидно, когда-то называлось садом с деревьями, подстриженными в виде различных фигур. Теперь кусты и небольшие деревца потеряли прежний вид живых скульптур, приданный им ножницами садовника, а живая изгородь разрослась и одичала; уже почти невозможно было различить в этих беспорядочно свисавших, густо переплетенных ветвях былые очертания разных зверей и геометрически-правильные формы гигантских шаров, конусов и пирамид. Эти растения производили странное впечатление, они казались искалеченными или больными, одинаково чуждыми как природной гармоничной естественности, так и созданию человеческих рук. Этот запущенный сад теперь мог служить только добавочным укрытием на пути к дому для предполагаемого неприятеля, решившего забраться в покои Клина.