Гробница - Джеймс Херберт

Холлоран заметил проход неподалеку слева - лес расступался, открывая взгляду небольшое окно. Холлоран убавил скорость, сворачивая на подъездную аллею; дорога стала неровной, и "Мерседес" чуть покачивался на ходу. Ржавые решетчатые железные ворота, к которым подъезжал их автомобиль, выглядели хмуро и неприступно, как и окружающий их лес. Надпись, выдавленная в мягкой стали, гласила:

НИФ

- Подождите немного, - распорядился Клин.

Холлоран остановил автомобиль и стал ждать, поглядывая по сторонам.

Два высоких столба, изрядно пострадавших от ветра, дождя и времени, поддерживали дверцы ворот; на их верхушках застыли каменные скульптуры каких-то диковинных зверей (может, то были грифоны? сложно сказать...); их пустые глазницы свирепо уставились на машину; их пасти, позеленевшие от лишайника, растущего на камне, раскрылись в беззвучном сердитом оскале. Через эти ворота, заметил про себя Холлоран, ничего не стоит перебраться. Так же как и через стену, между прочим. Ни колючей проволоки наверху, ни, насколько он мог об этом судить, электронной системы сигнализации. И, конечно, самое великолепное укрытие на всем пути от дороги к стене, какое только мог бы пожелать противник, собравшийся проникнуть в дом - эти кусты и деревья. Охрана жизни клиента обещала быть весьма сложной задачей.

Он взглянул дальше, за ворота.

Там стояло двухэтажное каменное здание - что-то вроде сторожки или охотничьего домика; его стенам, несомненно, сильно досталось от дождей и ветров. Окна были черны, как душа дьявола.

Холлоран нахмурился, когда это неожиданное сравнение пришло ему в голову:

..."черны, как душа дьявола".

Эта фраза запомнилась ему с детских лет, проведенных в Ирландии, только тогда она прозвучала несколько иначе: "душа, преданная дьяволу". Произнес эти слова его Отец О'Коннелл, задавая мальчику трепку за отвратительную проделку, которую Лайам совершил вместе с двумя братьями Скалли (младший из двух братьев-сорванцов, горько раскаиваясь, сознался в своем грехе, напуганный смертельной опасностью, грозящей его душе, попавшей под влияние Холлорана). Лайама пороли за кощунство, за осквернение собора св. Жозефа: под его руководством приятели, пробравшись ночью в храм, оставили дохлую кошку, которую они нашли раздавленной на обочине дороги, в церковной дарохранительнице. Когда на следующее утро Отец О'Коннелл пришел за священным сосудом, он увидел, что внутренности несчастного животного вытекли на мягкий белый шелк, которым были обиты стенки чаши, а мертвые, тусклые кошачьи глаза слабо поблескивают под лучами солнца.

Безвозвратно пропала душа Лайама, говорил священник, сопровождая каждую фразу несколькими взмахами своей огромной руки, держащей розгу, и нет ей надежды на спасение. Душа его столь же безобразна и "черна, как душа, преданная дьяволу". Исчадие самого Ада, негодяй, который непременно окончит свой неправедный путь в...

Холлоран моргнул, и греза, во власти которой он только что находился, бесследно развеялось. Почему его вдруг так растревожило воспоминание о детской шалости? За ним водились грехи куда похуже этого.

- Ворота заперты? - ирландский акцент еще раз прозвучал в речи Холлорана, когда он задавал Клину вопрос; по его задумчивому тону было видно, что мысли его сейчас заняты прошлым.

- В некотором смысле да, - ответил Клин.

Холлоран обернулся и глянул на улыбающегося медиума через плечо.

- Подождите, - повторил Клин.

Холлоран выпрямился на своем сидении и стал смотреть вперед сквозь металлические прутья решетки. Домик показался ему абсолютно мертвым и пустым, в нем не было заметно никакого движения; никто не подошел к воротам по дорожке, посыпанной гравием. Прищурившись, он различил вернее, ему "показалось", что он различил - движение какой-то неясной тени в темном окне верхнего этажа. Тень шевельнулась - и замерла; больше его обостренному зрению не удалось подметить ничего.

- Открой, Монк, - приказал Клин своему телохранителю.

Ворча, словно рассерженный пес, верзила-американец открыл боковую дверцу автомобиля и боком, пригнувшись, вылез наружу. Проворно подойдя к воротам, он лениво поднял руку, чтобы толкнуть одну створку, тут же опустив руку обратно. Низ дверцы со скрипом проехался по неровной поверхности дороги. Столь же плавным, небрежным движением Монк открыл другую створку и встал сбоку от ворот, словно часовой на посту, в то время как Холлоран медленно въезжал в приусадебный парк. "Мерседес" плавно остановился, и Монк опять затворил ворота.

Холлорана рассердила эта глупая сцена, разыгранная лишь для того, чтобы открыть ворота. Несколько мгновений спустя он подумал, что, верно, кто-то находящийся в доме открыл электронный затвор ворот, пока они стояли снаружи. Однако, проезжая ворота, он не заметил ничего похожего на такой механизм.

- Я так понимаю, что в доме есть кто-то, кто может остановить непрошеных гостей, если это потребуется? - спросил Холлоран, но Клин лишь неопределенно улыбнулся в ответ.

Холлоран, уже порядочно раздраженный этими выходками, собрался было повторить свой вопрос, как вдруг позади за воротами раздался резкий визг тормозов машины. Быстро обернувшись, он увидел машину своего напарника, возвращавшуюся обратно к просвету в густой зелени и вскоре свернувшую на аллею.

- Скажите Монку, чтобы он снова открыл ворота, - сказал Холлоран.

- Никак невозможно, - покачал головой Клин. - Вы сами знаете правила, Холлоран.

В голосе медиума послышались веселые нотки, словно нервное напряжение, не оставлявшее его всю дорогу, бесследно исчезло - очевидно, он чувствовал себя уже совсем дома.

- Это ваше личное дело! - выбравшись из "Мерседеса", Холлоран пошел обратно к воротам, и Монк нехотя приоткрыл одну створку, выпуская его наружу. Двое агентов "Щита" ждали возле "Гранады".

- Едва не проскочили этот дом, - сказал один из них, когда Холлоран подошел поближе.

Холлоран кивнул:

- Не сразу заметишь. Как там "Пежо", Эдди?

- Скрылся. Никаких следов.

Холлоран ничуть не удивился.

- Вы получили ответ с Базы?

- Как мы и думали, машину угнали. С платной автостоянки в Хитроу, прошлой ночью. Обычная история - владелец машины оставил свой пропуск на выезд в салоне автомобиля.

- Сообщим куда следует? - спросил второй агент, во время разговора не спускавший глаз с дороги.

- Это пусть Снайф решает. Лично я думаю, что наш клиент не слишком обрадуется, если мы сейчас втянем в это дело полицию. Посмотрим. Если произойдет что-то серьезное, тогда, может, мы и сами будем настаивать на их вмешательстве.

Оба оперативника усмехнулись, очевидно, представив себе в деталях, насколько "серьезной" должна быть та ситуация, которую подразумевал Холлоран.