Завещание императора - Александр Старшинов

Но тут военный трибун не преуспел. Если Калидром про что и рассказывал, то это про замечательные пиры во дворце царя царей.

Об этом он мог говорить часами:

– Все, кто служит Великому царю во время трапезы, должны принять ванну и надеть белые одежды. Одних только поваров при дворе в Ктесифоне около двухсот и еще тридцать два поваренка. Семьдесят фильтровальщиков вина и почти пятьдесят плетельщиков венков. А еще царь царей держит более трехсот музыкантш, с самыми красивыми сожительствует сам, остальных отдает придворным. Первая половина дня отводится на приготовления. Гостей, приглашенных на пир, всегда делят на две части. Одних помещают вкушать пищу во дворе, а других, избранных, проводят во дворец. Но даже эти избранные не допускаются к царской трапезе – Великий царь вкушает пищу один за шторой. Правитель может за ними наблюдать, а они за ним – нет. Для пиров каждый день убивают одну тысячу скота: тут и лошади…

– Лошади? Их тоже едят? – изумился юный Марк.

– Ну да. Лошади, верблюды, быки, ослы, лани, много птицы, и в том числе – аравийские страусы.

– Вот же обжорство! – Опять реплика Марка.

– Ничуть. Мясо, остатки хлеба и других блюд выносят во двор – телохранителям и лучникам. Ничто не пропадает.

– То есть парфянские солдаты служат за объедки… – засмеялся юноша.

– Ну… не знаю… – Калидром немного обиделся. – Разумеется, римским легионерам платят серебром, а парфянам – хлебом и мясом. А некоторым вместо золота доставались мои пирожные с черным изюмом и кунжутом. Парфяне вообще обожают всякие пирожные.

– Ну тогда победа нам обеспечена… – усмехнулся Приск. – Филипп Македонский говаривал, что ослик, груженный золотом, откроет любые ворота. Ты же напечешь огромный поднос пирожных, а мы будем покупать ими охрану городов вместо золота.

Калидром вновь разобиделся и пообещал, как только он окажется в Антиохии, испечь такие пирожные, за которые наместник пожалует ему целую пригоршню золота. Видимо, Калидром полагал, что Адриан страдает чревоугодием.

Приск его не разубеждал, напротив, намекал, что так оно и есть.

Мечта о грядущем успехе держала Калидрома всю дорогу на привязи крепче любой веревки.

Однажды после полудня их обогнал отряд городской стражи. Приск отметил, что парни все рослые и явно из местных. Но что странно – командир тоже был не римлянин. Возможно, он раздобыл римское гражданство, как Лузий Квиет, то есть отец этого варвара мог получить сей дар за заслуги, потому как сам командир человеком ценным не выглядел даже с первого взгляда. Что-то в его облике настораживало. То ли съехавший набекрень шлем, то ли колчан, полный стрел, притороченный к седлу, то ли лук, совсем не положенный городскому стражнику.

– Куда едем? – Командир стражников оглядел дорогу и особенно долго задержал взгляд на повозке с рабынями.

Приск в этот момент подумал, что совершенно не зря решил присоединиться в пути к веселой компании, следующей в Антиохию.

– Разве ты не знаешь, куда ведет эта дорога? – спросил военный трибун, хмуря брови.

Командир стражников впился в Приска цепким взглядом, хмыкнул, поправил тускло блеснувший на солнце шлем и вновь оглядел пеструю толпу. Ясно, что у всех этих жонглеров и силачей денег при себе ни асса – затем и устремились они в Антиохию, чтобы пополнить свои кошельки. А силачи-атлеты, колесничие, гладиаторы да фокусники – не тот народ, кого можно задирать беспрепятственно, у каждого из них при себе нож, у многих мечи, и почти все гладиаторы едут вовсе не в клетках, а верхом на мулах. Значит, возможно, многие – бывшие свободные, пошедшие на арену добровольно – за деньги и ради риска, ради того пьянящего чувства опасности, которое и Приска увлекло в дорогу. Что касается Приска и его спутников, то все они вооружены.

Примерно так мог оценить картину со стороны этот человек с наглой ухмылкой и цепким взглядом.

– Попутного ветра… – почему-то крикнул командир стражи и послал вперед выносливую низкорослую лошадку.

Его спутники вслед за командиром поторопили своих скакунов. Отряд с шага перешел на рысь, потом – на галоп.

В тот день караван замешкался в пути и только на закате достиг гостиницы.

– Почему бы нам не проехать еще полмили в сторону от дороги, – предложил ланиста военному трибуну. – Там поместье моего старого гостеприимца. Чем ночевать в очередной дырище, остановимся у него на вилле. Клянусь Геркулесом, он будет рад меня видеть. А тебя, Приск, примет как родного, потому как у него у самого сын служит военным трибуном в легионе. Вилла большая, всем найдется место и еда – за умеренную плату. Ну а нам с тобой будут отличная баня и отдельные покои.

– Говоришь: примет всех? Даже фокусников и плясунов? – уточнил Приск.

– Мой друг – человек гостеприимный, – похвастался Вибий.

Приск усомнился, что хозяин поместья может дружить с ланистой, но, с другой стороны, в очередной раз ночевать в гостинице военному трибуну совершенно не улыбалось. Кто знает, может, Вибий и не врет – провинция есть провинция, здесь куда проще смотрят на то, как заработаны деньги, – лишь бы их было много.

– Ехать придется в темноте, – заметил Приск, – так что надобно заготовить факелы – освещать дорогу после заката.

Еще издалека – как только показались ворота поместья, Приск понял – кто-то прежде ланисты Вибия уже напросился в гости, причем не очень вежливо. Ворота ограды были широко распахнуты – очень странно, если учесть, что солнце уже опустилась за море, и вот-вот догорит короткий алый закат. Во-вторых, во дворе перед господским домом пылал огромный костер – и быстрые тени плясали по стенам. А пронзительный, внезапно оборвавшийся крик заставил Приска поднять руку и остановить едущих за ним людей.

– Погасить факелы! – отдал команду Приск едущим рядом и велел передать ее дальше по цепочке.

Ланиста Вибий, недавно вновь пересевший на своего жеребца, вмиг очутился рядом.

– Что слу… – Крик боли, донесшийся с виллы, заставил его умолкнуть на полуслове. Вряд ли хозяин решил пытать кого-то после заката при свете костра.

– Похоже, ланиста, тебе придется вооружить гладиаторов, – сказал Приск, оглядываясь и пытаясь оценить обстановку. – Причем очень быстро.

– Всех?

– Это уж на твое усмотрение. Тех – кому доверяешь.

Трибун спешился, отдал повод Сабазию и вместе с ланистой и Марком подкрался к воротам.

В свете костра можно было разглядеть без труда парня в доспехах городской стражи. Приск уже не сомневался – виллу грабит тот самый отряд, что обогнал их по дроге. И никакие это не стражники, а наверняка переодетые разбойники.

Трибун оставил у ворот Марка, чтобы тот предупредил свистом, если отряд решит покинуть виллу, а сам с ланистой вернулся к каравану.

– Антиох, Геркулес, Тифон… – называл избранных ланиста.

Приск заметил, что Геркулесом кличут темнокожего здоровяка с бритой головой. Да, фантазия хозяев на прозвища небогата.

– Тифона не бери, – остерег ланисту военный трибун.

– Это почему?

– Не надо. Имя мне не нравится.

Приск снял с вьючной лошади щит, затем обнажил меч и повернулся к Максиму, который также вооружился.

– Держись за мной, – приказал. – И за Марком следи. Не хватало, чтобы его в драчке с разбойниками порезали.

– Доспехи надевать не будем?

– Некогда и тяжело для домашней драки.

– Дай мне тоже меч, – вдруг попросил Сабазий. – Я неплохо дерусь, и за тебя, господин, готов умереть.

Приск на миг задумался. Не то чтобы он парню не доверял… но вооружать раба – тут надо сильно подумать…

– Хорошо! Бери мой фракийский клинок. Надеюсь, ты умеешь с ним обращаться. И держись рядом с гладиаторами. Они такие здоровые, что за их спинами тебя просто не заметят.

Трибун построил отряд из десятка гладиаторов, добавил к ним столько же атлетов и бестиариев. М-да – войско еще то. Но это не страшно: у противника силы не лучше. Количеством равны – Приск насчитал, помнится, два десятка подозрительных стражников, – но сейчас нападавшие имели тактическое преимущество, потому как разбойники разбрелись по дому.

Приск ничуть не волновался, готовя вылазку. Разбойники – не тот народ, которого стоит опасаться ветерану. Спору нет, при свете дня или в засаде они опасны – стрела разит и опытного воина, и новичка. Но сейчас, когда ватага занята грабежом и нападения не ожидает, перебить или повязать фальшивых стражников – вопрос лишь правильной тактики. Тут главное – не терять темпа.

Марк тем временем вернулся, сообщив, что во дворе всё без перемен.

Юноша вооружился вслед за остальными, и Приск поставил его рядом с Максимом.

– Вперед! – отдал приказ военный трибун.

Отряд ринулся, набирая скорость. Разбойники так увлеклись грабежом, что забыли выставить караульных: во всяком случае, нападавших не заметили, пока отряд Приска не ворвался во двор. Опознавать противника было легко – кольчуги, криво сидящие шлемы – грабителей не спутать с домашней прислугой. Трое как раз стаскивали в кучу награбленное, один навьючивал на мула мешки со звенящим добром. Еще один, хохоча, что-то кидал в огонь – видимо, то, что не приглянулось грабителям. Шестой только-только появился…