Легион павших. VI - VII Акт - Эри Крэйн

не просто наблюдателем, отдающим приказы, а полностью взять тело фурии под свой контроль, «усыпив» ее душу.

Сложнее всего оказалось нащупать грань, при которой он управлял телом призванного, но сам оставался неподвижен. Несколько раз его собственное тело неконтролируемо дергало рукой, но Кара уже спала, чтобы обратить на это внимание, а Райз сразу догадался, что именно Къярт пытается сделать, и только молча наблюдал.

Отыскав точку баланса, Къярт осмотрелся. С момента их ухода крепость нисколько не изменилась, разве что стала еще пустыннее. Фурии и при жизни не гнались за удобствами, а после… после им не к чему было стремиться, им не требовались ни сон ни еда, и все их дела сводились к заботе о потомстве. Но дети сейчас были в другом крыле.

В гостиной, где когда-то они сидели все вместе, приходя в себя после устроенной в крепости бойни, не горел очаг, и только сохнущая в окне луна выводила абрисы серебром.

Аелитт сидела в кресле и словно спала. Но мертвые тела не могли спать.

Къярт ступил на порог и она распахнула глаза.

— Что ты здесь делаешь? — холодно, негодующе спросила она, и Къярт на мгновение растерялся: никогда прежде она не говорила с ним в таком тоне. — Тебе было приказано и на шаг не сходить со своего поста.

— Это я, Аелитт, — из горла вырвался чужой голос.

Фурия все поняла. Вмиг оживившись, она вскочила на ноги и подлетела к Къярту, впилась в его плечи руками, с неподдельным волнением заглянула в глаза.

Он снова опешил — всего на мгновение, но и этого хватило, чтобы контроль ослаб и на передний план выступило происходящее вокруг его настоящего тела. Стены гостиной крепости сменились камнем Эсшенских гор, лицо Аелитт пропало, а вместо него возникло лицо Райза — не так близко и с любопытством во взгляде вместо волнения.

Къярт закрыл глаза, чтобы зрение его тела не добавляло лишний шум.

Он вернулся в тело крылатого как раз вовремя, чтобы снова услышать Аелитт:

— Мышонок, ты в порядке? Как же я переживала, думала, что с ума сойду, — торопливо говорила она.

— Все хорошо, — прикосновения ее холодных пальцев к почти ничего не чувствующему мертвому телу мешали сосредоточиться. Мягко взяв Аелитт за запястья, Къярт убрал ее руки. — Разве был повод для беспокойства?

— Мышонок…

Аелитт выглядела потеряно.

— Нам нужно поговорить, — бросив на нее короткий взгляд, Къярт прошел вглубь комнаты и опустился в кресло.

Снова, как и в прошлый раз, он поймал себя на совершенно неуместной мысли, что фурия слишком красива. Машинально потер запястья, чтобы прогнать ощущение, словно их только что сковывали кандалы.

Когда Аелитт остановилась рядом, Къярт решил было, что она сядет на подлокотник его кресла, но фурия выбрала место напротив.

— Как давно ты овладел умением занимать тела своих призванных? Я не знала ни одного некроманта, который это умел бы, — она поставила локти на колени и подперла подбородок ладонями.

— Это моя первая попытка.

— Ты научился этому специально для встречи со мной? — фурия подалась вперед, а радужка ее глаз вспыхнула алым. — Почему только сейчас? Прошло столько времени с того дня, как ты оставил меня. Я места себе не находила! Мог бы хоть изредка баловать меня своим вниманием, крошка-мышонок.

— Нам нужна твоя помощь, Аелитт.

— Все, что попросишь.

Къярт отвел взгляд.

Сейчас он знал о фуриях больше, чем Аелитт, и это знание рождало в груди давящую смесь вины и неловкости — словно он сотворил нечто дурное.

Призывы фурий дали не так много, как хотелось бы. Появившаяся у Троана армия была собрана из отщепенцев, снабженных тем, что побрезговали брать другие. Это касалось и фурий. Все они были молоды, неопытны и бракованы. Их сила и выносливость не дотягивали даже до средних значений для их вида. Большую часть своей жизни они провели на задворках Орды, и все их знания ограничивались их собственной ролью в ней: стать телохранителями, личными слугами и собственностью некромантов.

А ведь когда-то Къярт утешал себя тем, что помутнение рассудка или банальная глупость, побудившие его вернуться в том злополучном лесу и спасти Аелитт, дали ему знание двойной печати, позволяющей делиться жизненной силой. Ему так и не представилась возможность применить ее, однако, Къярт рассчитывал, что однажды, когда от Орды останутся только неприятные воспоминания, он сможет пустить свои знания в ход и спасти не одну жизнь. Увы, главным предназначением той печати было совсем не исцеление ран, и работала она только в отношении фурий.

Именно этой печатью некроманты «клеймили» их: привязывали к владельцу, обязывали защищать и подчиняться — не так безропотно, как в случае с призванными, но фурия все равно не могла пойти против хозяина.

Что случится, если применить печать в обратном порядке? От фурии к некроманту? А если после этот же некромант сам использует печать, как полагается? Фурии Орды не знали ответ ни на один из этих вопросов.

После разгрома вторгнувшейся армии, когда появилось время уложить все в голове, Къярт думал не только о ситуации с Райзом, но и о печати Аелитт. Если двойная печать работала в обе стороны, тогда «заклейменным» стал уже он, а не фурия. Что, если тогда в лесу он не смог бросить Аелитт именно из-за «клейма»? Что изменилось, когда уже он применил ее на королеве фурий? Ее действие нивелировалось или зациклилось? Сложно было сказать: Аелитт и до этого момента относилась к нему с привязанностью, во всяком случае, в том виде, в котором она ее понимала, а Къярт… он был готов пойти на многое, чтобы сохранить хотя бы ту жизнь, что у нее осталась.

Именно из-за этого ему становилось особенно тошно, когда Райз лез со своими извинениями. Да, его уязвило то, что напарник говорил ему далеко не все, но теперь и сам Къярт был не до конца откровенен. Расскажи он о печати, и хватит одного только предположения, что она оказывает на него влияние, которое не исчезло со смертью Аелитт, — и Райз потребует избавиться от ее души. Къярт не сомневался: тот спорил бы и настаивал, пока в итоге не добился бы своего.

Рассказать все хотя бы Каре? Если из-за этой его слабости все полетит в бездну, это будет только его вина и ничья больше. Кто-то должен принять меры, если все пойдет не по плану. Сдерживающие Кару приказы не позволят ей насильно разрушить метку-привязки Аелитт, но ей достаточно рассказать обо всем Райзу, который не ограничен второй ступенью.

Только вот скорее всего она сообщит ему сразу,