Кладбище чужих секретов - Дарья Донцова

– И в придачу зануда офигенный! – добавила Елизавета, топнув ногой.

Я чихнул и посмотрел на девушку. Та, сердито сопя, уставилась на меня. Некоторое время мы постояли молча, потом Елизавета захихикала.

– Любишь петушачьи бои?

– Петушиные? Нет. Не люблю драки.

– И мне такое не по вкусу, но у меня когда-то был парень, который там ставки делал. Сейчас мы с тобой как пара этих птиц. Ржака просто!.. Никто из нас не желает огорчить Люси, верно?

– Да, – согласился я.

– Следовательно, надо хоть как-то сплясать! – снова топнула ногой Лиза.

Взлетело облако пыли. Я чихнул.

– Пожалуйста, стой спокойно, я заработал аллергию.

– На меня? – прищурилась Елизавета.

– И на вас тоже!

Глава двадцать девятая

Иван Павлович, ты сказал женщине малоприятные слова? Ну и ну! Подобное поведение невозможно для интеллигентного человека. Сейчас Лиза обидится, и будет права.

Девушка пошла в атаку:

– А у меня от тебя почесуха!

– Простите, не понял, – удивился я.

– Как увижу тебя, Одеялкин, сразу начинаю голову ногтями раздирать!

Вредная девица определенно задумала довести меня до нервного срыва. Но она ведь не знает, что жизнь с маменькой закалила меня, сделала крепким, как булатная сталь. Я улыбнулся:

– Дорогая Евдокия, давайте…

– Меня зовут Елизавета! – насупилась моя партнерша.

– Смею и я напомнить, что перед вами не Одеялкин, а Подушкин, – отбил я подачу.

Мы опять уставились друг на друга. Теперь первым сдался я:

– Лиза, вроде мы в прошлый раз помирились.

– Да! А ты опять начал!

Живет ли на свете женщина, которая способна хоть в чем-то признать свою вину? Надо бы напомнить вредной девице, что она первая начала боевые действия, сказала, что я подхожу для танцев, «как кот – для переплытия брассом Атлантического океана».

И тут Лиза заплакала. Рыдающая дама – удар ниже пояса. Я подошел к девушке, погладил ее по плечу.

– Простите меня.

Поток слез из глаз вредного создания превратился в бурный водопад.

– Ничего плохого не сделала, а ты… Ты! Придираешься постоянно, рожи корчишь! И говорю не так, и топнула зря! Знаешь, как обидно? А у меня ни мужа, ни папы, ни брата нет! Одна совсем! Никто не обнимет, не успокоит, не даст в глаз тебе!

Меня укусила змея по имени Жалость. Я притянул к себе Лизу, начал гладить глупышку по голове и бормотать:

– Ну все! Ну ладно! Ну я дурак! Ну простите!

Елизавета вытерла лицо о мой свитер.

– Ладно, забыли… Пока ругались, я придумала гениальную вещь! Получится супер! Репетиций не надо!

– Вы уверены? – удивился я.

– Стопудово, – кивнула блондинка и вытерла нос о мое плечо. – Завтра все расскажу. Ты точно справишься лучше всех!

– Хорошо, – согласился я. – Вы где живете?

– А что? – насторожилась Лиза.

– Могу вас подвезти.

Девушка улыбнулась.

– Спасибо, не надо. Мы уже на месте.

– В смысле?

Елизавета показала пальцем на узкую дверь слева.

– Извините мою непонятливость, – пробормотал я. – Мы же в репетиционном зале, здесь нет квартир!

– Ваня, не все живут в личных апартаментах, – усмехнулась Елизавета.

Она подошла к двери и открыла ее.

– Вот мой дом. Проходи, не стесняйся.

Я вошел в крошечное помещение, увидел узкую кровать, застеленную старым застиранным пледом, небольшое кресло с потертыми подлокотниками, крохотный круглый столик. У одной стены была доска, на ней стояли электрический чайник и еле живая от старости микроволновка. Слева на полу лежало древнее ватное одеяло, на нем, свернувшись клубком, дремал кот тигрового окраса.

В первую секунду я лишился дара речи, потом задал от растерянности самый глупый из всех наиглупейших в подобной ситуации вопросов:

– Сколько здесь квадратных метров?

Лиза пожала плечами.

– Не знаю, семь-восемь, может девять.

– Вы здесь живете?

Девушка кивнула.

– А почему не дома? – недоумевал я.

Елизавета опустилась на кровать и показала пальцем на кресло.

– Устраивайся.

Я молча повиновался, и блондинка заговорила:

– У меня была хорошая мама, она мечтала увидеть меня на сцене Большого театра в роли Одетты-Одиллии. Удивительно, но меня взяли в училище. Когда пошла во второй класс, мамочку сбила машина и скрылась. Водителя не нашли. Папа через год привел Нину Алексеевну. А дальше как в сказках. У тетки есть дочь, толстая и некрасивая. Она меня сразу возненавидела. На свое девятилетие я получила от отца «шикарный» подарок. Мужчина сдал меня на время в детдом, написал заявление, что постоянно в командировках, не имеет возможности воспитывать ребенка. Спасибо Юрию Петровичу, директору интерната, он сам меня в хореографическое училище возил и забирал оттуда. В приюте я хорошо жила, там детей любили. Когда перешла в десятый класс, Юрий Петрович сказал, что отец от меня отказался. Я заплакала, но заведующий велел перестать реветь, объяснил, что как сирота имею право на квартиру, а если есть родственники, то фига мне, а не жилье. И выбил для меня аж тридцать пять жилых метров в новом доме с ванной, туалетом, кухней и коридором. Юрий Петрович все свои связи подключил, и я ордер получила.

– Почему тогда тут ночуете?

– Когда прошел нужный срок, приватизировала квартиру, но на что жить, коммуналку платить? Вот и сдаю свою крышу над головой. Она в Новой Москве, много за аренду не получить, но нам с Масей хватает. Я работаю, да в ансамбле мало платят. Пытаюсь попасть в успешный коллектив, но нет нужных связей, без которых никуда. И всю жизнь плясать не станешь – на пенсию балетные рано уходят, обычно до сорока лет. А дальше как? Подумала и поступила в институт на заочное отделение, стану через четыре года психологом, начну работать в своем детском доме. Такой план. Замуж меня никто не зовет, да я и не хочу абы с кем расписываться. Не смотри на меня так! Эту комнатку разрешили занять, потому что я здесь уборщица. Помещение это по документам – кладовка для ведер, швабры и всего такого разного. Я счастливая, у меня оклад технички и денежки за членство в ансамбле. Они совсем небольшие, но есть. Еще мы с девочками выступаем на свадьбах, корпоративах. А полгода назад мне феерически повезло – я понравилась Люсинде! Теперь хватает денег, чтобы платить за учебу, покупать Масе лучший корм и ее любимый наполнитель для лотка. Приобрела кошатине самый красивый туалет в виде домика. В конце коридора – кухня и санузел. На деньги от сдачи квартиры покупаю продукты. Все у меня супер! Получу диплом, устроюсь на работу. Человеку с высшим образованием платят хорошо. Вот тогда въеду в свою квартиру. Масе там понравится.

Лиза улыбнулась.

– Я самая счастливая.

В комнатушке стало тихо. Мне следовало как-то отреагировать на рассказ девушки, но я лишился дара речи. А когда снова его обрел, неожиданно для себя поинтересовался:

– А Масю ты где взяла?

– В прошлом году тридцатого декабря пошла в магазин, – затараторила Лиза. – Мы в складчину Новый год праздновали. С меня были бутылка шампанского и сыр. Смотрю, у ступенек котенок сидит, трясется весь, никому не нужен. Ну и взяла себе! Оказалась девочка! Нам вместе очень хорошо! Она умная… Спасибо, Ваня, что ты обо мне позаботиться захотел. Но я дома, все отлично! Уезжай спокойно.

– Позвони, когда понадоблюсь, – пробормотал я и ушел, удивляясь тому, что перешел с Лизой на «ты».

Пока я шел к машине, у меня на душе скребли кошки… Нет, на меня напали львы, саблезубые тигры. Ну с какой стати